Фрагменты
Шрифт:
— Все намного сложнее, — ответила Кира.
Вейл кивнул:
— Об этом я и говорю. Ты считаешь, что жестоко держать их вот так — без сознания и изможденными; а я считаю, что еще более жестоко и по отношению к гораздо большему числу людей будет позволить этим Партиалам освободиться. Ты знаешь, каким способом я держу их в состоянии сна? Иди сюда.
Он подошел к концу первого ряда столов, жестом подзывая Киру к себе.
Партиал на последнем столе выглядел так же, как и остальные, но его аппаратура была другой. Вместо идущей из-под челюсти трубки, в его горло вставили нечто, что напоминало респиратор. Кира медленно приблизилась, давно забыв, что в руке держит пистолет, и увидела, что в шею Партиала были встроены небольшие вентиляторы.
— Что это? — спросила она.
— Вентиляционная система, — ответил Вейл. — Этого я называю Уильямсом, и он стал моим последним созданием перед тем, как с течением времени наше оборудование для генных модификаций вышло из строя. Вместо синтеза амброзии, он вырабатывает другую частицу моего собственного изобретения — невероятно сильное снотворное, которое действует только на Партиалов. Биомеханика, которая стоит за всем этим, просто монументальна, уверяю тебя.
Вспомнив о Сэмме, Кира потеряла дар речи, и Вейл кивнул, будто точно угадал, о чем она подумала.
— Как я понимаю, твой дружок-Партиал крепко спит где-то наверху? — Он махнул рукой в сторону потолка. — Вентиляционная система в шпиле по-прежнему работает на удивление хорошо и разносит успокоительное для Партиалов по всему зданию и даже за его пределы. Мне будет интересно узнать, как далеко он зашел, перед тем как сдаться. Если Партиалы, о которых ты говорила, вздумают атаковать нас, Уильямс может стать нашим главным орудием защиты.
Кира воспроизвела в памяти предыдущие события: Сэмм не ощущал никаких эффектов, пока они не оказались где-то в пятидесяти ярдах от центрального шпиля, но весь день он казался каким-то вялым. Из-за действия снотворного или из-за чего-то другого?
И на какое расстояние от шпиля ей придется оттащить его, чтобы действие снотворного прошло?
Она оглянулась на Вейла.
— Вы не должны этого делать.
— Ты все время это твердишь.
— Вы не можете просто превратить человека в оружие.
— Дитя, — произнес он, — а что, по-твоему, Партиалы вообще такое?
— Ну. . да, они создавались как оружие, — признала Кира, — И посмотрите, к чему это привело. Разве конец света ничему вас не научил?
— Я научился защищать человеческую жизнь любой ценой, — сказал Вейл. — Надеясь угнаться за двумя зайцами сразу, мы танцевали над пропастью.
— Вы делаете это не для того, чтобы защитить людей, — прорычала Кира, отступая назад и поднимая пистолет. — Вы делаете это из-за власти. Вы один распоряжаетесь лекарством и таким образом контролируете всех, и всем приходится вам подчиняться.
Вейл громко рассмеялся, так неожиданно и так искренне, что Кира неосознанно отступила еще на шаг. «Что я упустила из виду?» — подумала она.
— Где ты здесь видела угнетение людей? — спросил Вейл. — В каком железном кулаке я всех держу, да еще и так, что этого никто не замечает? Разве люди в заповеднике несчастны?
— Это не значит, что они свободны, — ответила Кира.
— Разумеется, они свободны, — сказал Вейл. — Они могут приходить и уходить, когда им заблагорассудится, у нас нет охраны или полиции. У нас нет комендантского часа, но есть опасность кислотных бурь; у нас нет стен, но есть смертоносные просторы пустоши. Я не требую дани, я не управляю школами, я не храню никаких секретов от всех, кроме этого.
Он показал на неподвижных Партиалов.
Кира рассердилась:
— Фан и Каликс сказали, что вы не позволяете им уйти.
— Разумеется, я запретил им уходить, — сказал Вейл. — За пределами заповедника опасно.
Фан, Каликс и остальные охотники жизненно важны для нашего общества. Но они все равно остаются в праве уйти в любое время. Лишь то, что они сделали так, как я советовал, не превращает меня в тирана. — Он указал на Киру. — Даже ты могла уйти все это время, ты — занимающийся глупой демагогией новичок и твой представляющий опасность ручной Партиал.
Никто не мешал вам уйти, никто не следовал за вами по пятам. Скажи мне, Кира: против чего ты бунтуешь?
Кира покачала головой, сбитая с толку и загнанная в угол.
— Вы контролируете этих людей.
— Если рассуждать вольно, наверное, — сказал Вейл. — Вы пришли оттуда, где власть, насколько я понимаю, осуществляется под дулом пистолета, где правительство обеспечивает ваше послушание дефицитом. И тем, о чем умалчивает. Я поддерживаю порядок, давая людям именно то, что они хотят: лекарство от РМ, пищу и кров, возможность быть частью общества. Они принимают мое лидерство, потому что я руковожу ими хорошо и эффективно. Не всякая власть — зло.
— Какие благочестивые слова я слышу от человека, находящегося в секретной лаборатории, полной полуживых пленников.
Вейл вздохнул, несколько мгновений не отрывая от Киры глаз. Наконец он повернулся и прошел к стене комнаты, где взял из лотка шприц с прозрачной жидкостью.
— Пойдем со мной, Кира. Я хочу тебе кое-что показать. — Он подошел к двери в дальнем конце комнаты, и после некоторых колебаний Кира последовала за ним. — Весь этот комплекс связан сетью подземных туннелей, — сказал Вейл. — Позволь мне напомнить тебе, прежде чем мы вновь присоединиться к другим, что они не знают о Партиалах. Буду признателен за твое благоразумие по данному вопросу.
— Потому что вам стыдно?
— Потому что многие из них отреагируют так же, как и ты, — ответил он, — а некоторые попытаются наказать Партиалов.
— Вы плохо меня знаете, доктор, я не молчу о том, что мне не нравится.
— Но ты хорошо хранишь секреты, — сказал он.
Кира косо посмотрела на него:
— Вы говорите о Сэмме?
— У тебя есть и другие секреты?
Кира изучала Вейла какое-то время, пытаясь понять, знает ли он или хотя бы просто подозревает, кто она. «Наверное, нет, — решила девушка, — потому что он спросил бы, почему на меня не подействовало снотворное для Партиалов. Или он знает обо мне больше, чем я сама...»