Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)
Шрифт:
Каждый год двадцать негодяев приглашаются на обед. После обеда они получают вознаграждение за то, что откликнулись на приглашение. Наступит год, когда явится всегда отсутствующий гость. Он займет свое место за столом. Это будет Фу-Су, который вернется на нашу землю Дорогой Богов.
Было искушение посчитать это очередным ритуалом, характерным для Востока, потому что на самом деле таков символ конечного воскрешения. Мертвый Фу-Су вернется в мир живых и будет рад во время своего первого земного пира оказаться среди настоящих разбойников с большой
— Липтон, — сказал мне секретарь, — я вызвал вас, чтобы упрекнуть.
— Сэр, прекрасные слова, чтобы пожелать добра, — ответил я.
— Надо ли, чтобы обычаи Китая укоренились у нас?
— Конечно нет, сэр, поскольку вряд ли стоит их рекомендовать.
— Так вот! Вот уже несколько месяцев меня заваливают анонимными письмами следующего содержания: Ежегодный обед Денвертона то же самое, что ежегодный обед Фу-Су. Решить проблему может Банни Липтон. Имя Фу-Су пробуждает у нас в памяти слишком ужасные события, чтобы пропустить их мимо ушей. Поэтому я и вызвал вас из Пекина в Лондон.
Банни Липтон повернулся к Гарри Диксону.
— Так вот! Господин Диксон, этот секретарь оказался не так уж глуп. Не знаю почему, но я увидел действительное сходство в этих странных обедах, хотя их дают далеко друг от друга.
— Ничто не доказывает, что тайна носит криминальный характер, — усомнился сыщик.
— Увы, носит, господин Диксон. В тот же вечер, когда я прибыл, я получил посылку, в которой лежала только что отрезанная голова. Голова довольно пожилого китайца, которого я не смог идентифицировать. Но готов дать руку на отсечение, что это автор анонимных писем, адресованных премьер-министру или его секретарю. Неведомый хозяин наказал за предательство!
— Мне кажется, Банни, что стоит разузнать, почему лорд Денвертон занес столь странное распоряжение в свое завещание.
— Разве я этого не делал, господин Диксон. Я перевернул нотариальные записи, опросил за несколько дней полусотню законников. Я старался, не щадя сил… нуль и нуль! — простонал Банни Липтон.
— Насколько я помню, покойный Стентон Денвертон был человеком истинного здравого смысла, немного мизантропом, но неплохим человеком. Он много путешествовал.
— Да, но не вне Европы. Он любил подолгу бывать во французских, немецких, швейцарских и австрийских курортных городах. Не любил Англию, ему не нравился ее климат. Такие сведения о нем я раздобыл. Что касается наследника, полное ничтожество, не способное ни на зло, ни на добро.
— Я думаю так же, Банни. А что вы думаете о персонале Денвертон-Хауза?
— Самый обычный. Никто не привлек нашего внимания с точки зрения нашего расследования.
— А что вы скажете об этом?
Гарри Диксон протянул приятелю небольшой кинжал с нефритовой рукояткой.
Банни с ужасом глянул на оружие.
— Ключ к Дороге Богов! — воскликнул он.
— Если я вас правильно понял, Дорога Богов означает смерть?
— Примерно так, но есть один нюанс. Это, скорее,
— Почему этому маленькому кинжалу дали такое странное название?
— Вы его хорошенько рассмотрели?
— Нет еще.
— Вы держите в руках небольшое состояние, несущее смерть, — улыбнулся Банни. — Лезвие из чистой платины, нефрит тоже особого рода, его редкая разновидность. Он зеленый на просвет. Его называют «щека смерти», и он действительно имеет этот неприятный трупный оттенок. Впрочем, коллекционеры-любители готовы платить за него неимоверные деньги… Полагаю, неловкий метатель, желавший поразить вас этим оружием, предпримет кое-какие усилия, чтобы вернуть его себе.
Воцарилось молчание. Гарри Диксон поставил стакан виски перед Банни. Тот выпил, но его мысли витали вдалеке.
— Только дьяволу известно, куда мы движемся, — сказал он. — Вам приходилось, господин Диксон, отправляться по столь невнятным следам?
Сыщик улыбнулся… Конечно, такое с ним случалось не однажды. Они молчали. Банни мелкими глотками смаковал жгучий напиток. Гарри Диксон курил. Из глубины квартиры доносились привычные звуки: миссис Кроун, гувернантка, звенела посудой. Напольные часы медленно отбивали секунды: раз, два! Раз, два!
Банни Липтон перехватил взгляд Диксона, не сводившего глаз с циферблата.
— Вы ждете кого-нибудь, господин Диксон?
— И да и нет… Кого-то, кто не должен был уходить.
— Тома Уиллса, вашего ученика? Я хотел бы пожать ему руку.
Гарри Диксон нажал кнопку звонка.
— Куда подевался Том? — спросил он у миссис Кроун, которая появилась, вытирая мокрые руки.
— Но… он отсюда не выходил! — воскликнула женщина. — Перед тем как вы вернулись, господин Диксон, я слышала, как он расхаживал по библиотеке.
— Хорошо, миссис Кроун, можете идти. Думаю, вы не услышали, как уходил Том.
— Ну, вот. Вы уже считаете меня глухой, — проворчала гувернантка, хлопнув дверью.
Диксон медленно направился к библиотеке и положил руку надверную ручку. Почему и он, и Банни Липтон именно в эту минуту заколебались? Почему сразу не распахнули дверь, дверь, за которой была знакомая комната?
Им показалось, что что-то неясное, ужасающее было настороже.
— Диксон, — с тяжелым вздохом выдавил Липтон, — не знаю почему, но я испытываю страх перед этой дверью… перед дверью, где в последний раз слышались шаги Тома. В Китае я неоднократно оказывался в подобном положении. Будьте осторожны!
Но сыщик уже преодолел оцепенение. Прорычав от ярости, он распахнул дверь, протянул руку и повернул выключатель. Яркий свет залил комнату. Гарри Диксон и Банни Липтон отшатнулись, настолько неожиданной была сцена, открывшаяся их глазам.
Уродливое до отвращения существо, скорчившись, сидело на стуле, его невероятно огромные глаза мигнули от яркого света.
Рот свисал невероятной губой; лицо было искажено отвратительной гримасой и излучало откровенную животную силу. Оно угрожающе зарычало при виде приближающихся людей.