Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)
Шрифт:
– Они все его били... Я просто не мог оставить его...
– Мадам Максим хотела привести его?
– спросил Гарри.
– Она - ну, она могла видеть, что это важно для меня, - ответил Хагрид, крутя свои огромные руки.
– Но... но она немного устала от него через некоторое время, я должен признать... так что мы расстались по приезду домой... она обещала не говорить никому, хотя...
– Как же вы привели его так, что никто не заметил?
– спросил Гарри.
– Ну, вот почему это заняло так много времени, понимаете, - пояснил Хагрид.
– Мы могли идти только ночью да еще и через дикую страну... Конечно, он прячется довольно хорошо, когда он хочет,
– О, Хагрид, почему же ты не позволяешь ему!
– воскликнула Гермиона, шлепаясь на вывороченное дерево и закрывая лицо руками.
– Что ты думаешь делать со свирепым великаном, который даже не хочет быть здесь!
– Ну, теперь, "свирепый" - это немного резко, - сказал Хагрид, все еще взволнованно вращая руками. Я признаю, что он может дать мне пару оплеух, когда он бывает в плохом настроении, но он становится все лучше, лучше понимает, хорошо успокаивается.
– Для чего тогда вон те веревки? спросил Гарри.
Он только что заметил веревки, толстые, как молодые деревья, протянутые вокруг стволов самых больших близлежащих деревьев к месту, где лежал Грауп и вьющиеся по земле к его спине.
– Ты должен держать его связанным?
– слабо произнесла Гермиона.
– Ну... да...
– сказал Хагрид с обеспокоенным видом.
– Понимаешь, это... как я сказал... он действительно не знает собственной силы.
Гарри понял теперь, почему в этой части Леса было такое подозрительное отсутствие всякого живого существа.
– Так что же ты хочешь, чтобы Гарри, Рон и я сделали?
– спросила Гермиона с опаской.
– Позаботьтесь о нем, - произнес Хагрид хрипло.
– После того, как я уйду.
Гарри и Гермиона обменялись несчастными взглядами, Гарри с неловкостью осознал, что он уже обещал Хагриду сделать, что он попросит.
– Что... что это в точности включает?
– спросила Гермиона.
– Не кормление или что-то в этом роде!
– сказал Хагрид нетерпеливо. Он может сам добывать себе пищу, никаких проблем. Птицы там, олени... не, то, что ему нужно, это компания. Если бы я только мог знать, что кто-то беспокоится... пытается помочь ему немного... научить его, понимаете?
Гарри ничего не ответил, но обернулся, чтобы оглянуться назад на гигантскую фигуру, спящую на земле перед ними. В отличие от Хагрида, который просто напоминал несоразмерного человека, Грауп выглядел странно деформированным.
То, что Гарри принял за огромный мшистый валун слева от большой глиняной насыпи, теперь он распознал как голову Граупа. Она была намного больше по отношению к телу, чем человеческая голова, и было почти совершенно круглая и покрытая сильно вьющимися густорастущими волосами цвета папоротника. Край одного большого, мясистого уха была виден на верху головы, которая, казалось, сидела, совсем как у дяди Вернона, прямо на плечах с очень маленькой шеей между ними и головой, или вообще без всякой шеи. Спина, под которой виднелось что-то напоминающее грязную коричневатую блузу, сделанную из шкур животных, грубо сшитых вместе, была очень широка; и когда Грауп спал, она казалась немного натянутой в грубых швах, соединяющих шкуры. Ноги были согнуты под телом. Гарри мог видеть подошвы огромных, грязных, голых ног, большие как сани, лежащих одна на другой на земляном полу Леса.
– Ты хочешь, чтобы мы учили его, - произнес Гарри без всякого выражения.
Теперь он понял, что означало предупреждение Фиренза. Его попытка не удалась. Было бы лучше отказаться от этого. Конечно, другие существа, жившие в Лесу, могли слышать бесплодные попытки Хагрида обучить Граупа английскому языку.
–
– Потому что я рассчитываю, что если он сможет говорить с людьми, он лучше поймет, что все мы его любим и действительно хотим, чтобы он остался.
Гарри посмотрел на Гермиону, она поглядела на него в ответ из-за пальцев, которыми она все еще закрывала лицо.
– Ты, похоже, желал бы, чтобы мы вернули Норберта назад, не так ли? предположил он, и она засмеялась странным смехом.
– Вы сделаете это, и что тогда?
– спросил Хагрид, который, казалось, не понял, что Гарри сказал только что.
– Мы...
– произнес Гарри, уже связанный своим обещанием.
– Мы попробуем, Хагрид.
– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Гарри, - сказал Хагрид, сияя и плача одновременно и снова прикладывая к лицу свой носовой платок.
– И я не хочу, чтобы ты проводил здесь слишком много времени, как... ведь я знаю, что у тебя экзамены..., если бы ты мог только заскакивать сюда в твоей Мантии-Невидимке возможно один раз в неделю, и немножко болтать с ним. Я разбужу его и представлю тебя.
– Ва - нет!
– воскликнула Гермиона, подпрыгивая.
– Хагрид, нет, не буди его, в этом действительно, нет необходимости...
Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную, отломанную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул Граупа концом ветви в середину спины.
Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и взлетели высоко. Перед Гарри и Гермионой, тем временем, гигантский Грауп поднимался с земли, которая задрожала, когда он уперся в нее своей огромной рукой, чтобы оттолкнуться и встать на колени. Он повернул голову, чтобы увидеть, кто и что потревожило его.
– Все в порядке, Граупи?
– обратился к нему Хагрид заранее радостным голосом, двигаясь в обратном направлении с длинной ветвью, которую он поднял, готовый ткнуть Граупа снова.
– Хорошо поспал, а?
Гарри и Гермиона отступили, насколько они могли, храня при этом великана в пределах видимости. Грауп становился на колени между двумя деревьями, которые он еще не выкорчевал. Они посмотрели в его страшно огромное лицо, которое напомнило серую полную луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот - кривой и полный деформированных желтых зубов размером с половину кирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял грязные суставы пальцев, каждый такой же большой как крикетный шар, к глазам, энергично протер их, потом, без предупреждения, оттолкнулся и встал на ноги с удивительной скоростью и проворством.
– О Боже!
– услышал Гарри около себя испуганный визг Гермионы.
Деревья, к которым были прикреплены другие концы веревок, обвязанных вокруг запястий и лодыжек Граупа, скрипели зловеще. Он был, по словам Хагрида, по крайней мере шестнадцать футов в высоту. Пристально глядя вокруг мутным взглядом, Грауп протянул руку размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном с ревом очевидного разочарования, что в нем не было птицы; яйца, как гранаты, упали на землю, и Хагрид воздел руки над головой, чтобы защитить себя.