Герцогиня с Османского берега
Шрифт:
– Простите, Ваше Величество, я как раз собирался это сделать. – ответил герцог и громко объявил. – Дамы и господа, позвольте представить вам мою супругу леди Джоан Говард!
С огромным трудом Нигяр заставила себя посмотреть в сторону августейшей семьи. Король вальяжно раскинулся на троне и довольно улыбался. Королева Джейн Сеймур не высказывала никаких эмоций, глядя на герцогиню. Зато принцесса Мария встала со своего места и направилась прямиком к бывшей калфе. Последняя сумела разглядеть на её лице удивительную смесь гнева, радости… и жалости. Как только дочь короля приблизилась к ней, Нигяр поклонилась ей так низко, что, казалось, она не удержится на ногах и рухнет на пол, запутавшись в подоле платья. Она была готова к тому, что дочь Генриха с позором выгонит её из зала.
– Госпожа Говард. – обратилась к ней Мария.
– Миледи.
– Я рада приветствовать вас в гостях у Его Величества.
Осторожно османка подняла голову и заглянула принцессе в глаза. Та поняла, что собирается ей сказать супруга герцога.
– Мне понятен ваш страх. Но вы заслуживаете уважения за то, что добровольно отреклись от ереси и приняли истинную веру.
Бывшая калфа кивнула и выдавила из себя лёгкую улыбку.
– Ваше Высочество, вы будете ненавидеть меня. – промолвила она.
– За что?
– За то, что я служила предыдущей королеве и состояла с ней в добрых отношениях.
– Нет, я не ненавижу вас герцогиня. – ответила принцесса. –В вашем случае у вас просто не было выбора, кому служить. Я всё прекрасно понимаю и прощаю вас.
Словно огромный камень свалился с души молодой женщины. Принцесса протянула ей руку и Нигяр оставила на ней поцелуй как символ почтения к её персоне. По одобрительному взгляду короля Генриха, герцогиня поняла, что её первый выход в свет в новом качестве удался. Ещё раз поклонившись августейшей семье, чета Говардов удалилась к гостям. В этот вечер Нигяр ещё только предстояло узнать, что жадному до домыслов и россказней двору только что была подана очередная пища для сплетен…
***
– Я боюсь, Насух Эфенди. – промолвила Нигяр, внезапно выйдя из оцепенения, вызванного воспоминанием. – Я ведь никогда не видела свою дочь. Но буду очень и очень рада познакомиться с ней.
– Ты только не волнуйся, - подбадривал её Матракчи, - девочка тоже будет рада встрече с матерью.
– Как её зовут? – тихо спросила Нигяр.
– Кадер. – ответил Насух.
– Как прекрасно. – промолвила женщина, смахивая стремительно набегающие слёзы. – Быть может, меня действительно ведёт за руку Судьба?
Писатель улыбнулся бывшей жене, и, погладив её по плечу, повёл за собой внутрь дома. Френсис последовал за ними. Пока он шёл, чувствовал бесконечную радость от того, что счастлива леди Говард. Последняя не чувствовала земли под ногами; Нигяр казалось, будто она шагает по облаку, а то и вовсе спит. Но за дубовой дверью её ждёт маленькое сокровище, за которое она отдала бы все алмазы, изумруды, сапфиры и жемчуга мира. К тому же, с ней рядом люди, которых она может назвать друзьями. И любовь, цветущая в сердце молодой женщины, могла бы озарить целую вселенную, если бы стала свечением, и никакой ночной темноте не было бы по силам остановить её.
Матракчи постучал в дверь и дождался, пока хозяйка дома спустится вниз и откроет. Невысокая полная пожилая женщина была предупреждена о визите, поэтому приходу гостей она не удивилась.
– Насух Эфенди, добрый вечер. – поздоровалась она. – А я боялась, что вы уже не придёте – время-то позднее.
– Лалек Хатун, вот та женщина, о которой я говорил. – писатель указал на Нигяр.
– А с какой целью она интересуется Кадер?
Матракчи нагнулся к няньке и нашептал что-то ей на ухо. Женщина выпрямилась, и затем сделала поклон в сторону Нигяр. Бывшая калфа произвела на неё впечатление, в этом можно было не сомневаться.
– Никак Аллах привёл вас сюда, султанша. – сказала она почтительно. – Девочка очень по вам скучала, постоянно спрашивала, где её мама и кто она, и вот, наконец, вы здесь.
– Как моя дочь? – в свою очередь спросила Нигяр.
– Хвала небесам, она здорова. А уж какая красавица!
– Я хочу увидеть её.
– Конечно, султанша, прошу, проходите.
Нигяр переступила порог дома и почувствовала, как бешено колотится её сердце, готовое выпрыгнуть от радости из груди. Лалек Хатун подвела её и Матракчи к детской комнате и приоткрыла дверь. Бывшая калфа затаила дыхание и сжала пальцы и на обеих руках…
Через несколько секунд взору леди Говард предстала прелестная девчушка трёх - четырёх лет от роду. Если бы кто-нибудь из обитателей Топкапы увидел малышку, то непременно сказал бы, что перед ним или перед ней сидит уменьшенная копия Нигяр Хатун. Те же чёрные волосы, та же персиковая кожа, те же пухленькие щечки, тот же курносый носик. От отца ей достались разве что глаза – большие и выразительные карие глаза, блестящие, словно два драгоценных камня. Девочка сидела на диване и теребила куклу.
– Кадер, милая, к тебе пришли. – ласково сказала нянька.
– Здравствуйте, дядя Насух! – пропела малышка.
– И тебе добрый вечер, Кадер. – ответил Матракчи, зайдя в комнату.
– Ты принёс конфеты, да?
– Принёс, конечно, но сначала я представлю тебе кое-кого. К тебе пришла очень важная гостья.
– Что за гостья?
Нигяр вошла в комнату, сияя от счастья. Она до сих пор не могла поверить в то, что случилось. Единственное, о чём бывшая калфа молила все высшие силы – лишь бы не проснуться, не осознать, что это был просто сон. Внутри неё всё сжалось. Девочка удивлённо посмотрела на странную посетительницу, которая, почему-то улыбалась ей с какой-то непонятной теплотой и любовью.
– Кто это? – спросила она.
– Кадер, это не просто гостья. – ответил Насух. – Это твоя мама.
Герцогиня подошла к малышке и опустилась перед ней на колени. Нигяр боялась, что не сможет вымолвить ни слова, однако ей всё же удалось заговорить.
– Здравствуй, Кадер. – ласково прошептала она. – Я вернулась.
Девочка внимательно поглядела на улыбающуюся женщину. Та нежно взяла её крохотную ладошку в руки и поцеловала её. Сердечко Кадер застучало так сильно, как никогда раньше.