Герцогиня с Османского берега
Шрифт:
– Пажей? – удивился Рустем, услышав перевод. – Вот как, значит, в Европе называют ев…
Хюррем резко толкнула протеже локтем в бок, намекнув этим жестом, что подобные замечания неуместны в присутствии заморской гостьи. Не будучи дураком, жених Михримах сразу понял, что к чему и принял прежнее серьёзное выражение лица. Сюмбюлю же было приятно, что особа королевских кровей интересуется его здоровьем. Не решаясь ответить самому, он бросил вопрошающий взгляд на свою хозяйку. Та дала понять, что может без опаски заговорить с девушкой.
– Благодарю, госпожа, мне уже лучше, слава Аллаху! – ответил Сюмбюль, от чего Мария одобрительно заулыбалась.
– Кстати, Ваше Высочество, раз уж вы здесь. – произнесла Роксолана. – Прошу прощения за возможную бестактность с моей стороны, но не замечали ли вы сегодня некую странность в поведении милорда Томаса Говарда?
– Герцога Норфолка?
– Да.
– Я удивлена и озадачена вашим вопросом, миледи, - ответила Мария, - но сказать, что сэр Томас вел себя сегодня подозрительно, я не могу. Он всё время был с Их Величествами и не совершал ничего, что, на мой взгляд, могло бы поставить под удар его честь.
– С вашего позволения, Ваше Высочество. – обратился к ней Рустем. – Вы уверены, что поведение герцога не было вызывающим или странным?
– Абсолютно. – принцесса на секунду задумалась. – Вот только леди Фейган…
– С ней что-то не так?
– Она часто просилась выйти. Отлучалась на несколько минут, но это происходило периодически.
От этих слов Роксолана помрачнела. Её стали одолевать неприятные, даже страшные мысли. Сюмбюль ахнул, его глаза округлились. Быстро смекнув, что случилось, Рустем обратился к королеве востока
– Я полагаю, султанша, вам нужно переговорить с Повелителем.
– Да, ты прав. – ответила Хюррем. – Сюмбюль, а Шакира Хатун помнит лицо того аги, который отправил всадников?
– Если вам будет угодно, госпожа, я немедленно велю ей придти и она сама всё расскажет.
– И правильно сделаешь. Зови её.
– Как вам будет угодно.
– Ваше Величество, вы чем-то напуганы. – заметила Мария.
– Нет-нет, миледи, пока что поводов пугаться нет. – ответила Роксолана. – Но нам придётся пройти к Повелителю и королю Генриху. Нужно серьёзно поговорить с ними обоими…
========== Глава 21. Осада ==========
Вся улица погрузилась в сон, огонь горел лишь в одном доме. Нигяр уложила свою дочь спать и теперь сидела рядом и приглаживала девочке волосы. Бывшая калфа тихонько напевала малышке.
Ev sistr ‘ta Laou, rak sistr zo mat, lo~nla,
Ev sistr ‘ta Laou, rak sistr zo mat.
Ev sistr ‘ta Laou, rak sistr zo mat,
Ur blank, ur blank ar chopinad lo~nla,
Ur blank, ur blank ar chopinad.
Ar sistr zo graet ‘vit bout evet, lo~nla,
Ar sistr zo graet ‘vit bout evet.
Ar sistr zo graet ‘vit bout evet,
Hag ar merc’hed ‘vit bout karet, lo~nla,
Hag ar merc’hed ‘vit bout karet.
Karomp pep hini e hini, lo~nla,
Karomp pep hini e hini.
Karomp pep hini e hini,
Vo kuit da zen kaout jalousi, lo~nla,
Vo kuit da zen kaout jalousi.
Френсис и Матракчи наблюдали за этой картиной и у обоих становилось светлее на душе. Молчаливые свидетели идиллии, они знали, что для женщины, которая, как оказалось, не безразлична им обоим, весь мир сейчас создан только для двух человек – неё самой и её ребёнка. Однако долго продолжаться молчание не могло. Френсис решил первым прервать его.
– Зря я научил Джоан этой песне. – негромко сказал он, пытаясь шутить. – Она больше подходит для дружеской пирушки в каком-нибудь хорошем кабаке, но не как в качестве колыбельной.
– Понимаю. – вздохнул Насух. – Я бы тоже хотел научить Нигяр песням. Жаль только, что сделать это теперь крайне проблематично. А самое смешное, что у тебя больше шансов, чем у меня.
– Знаешь, приятель, а я испытываю лёгкий укол ревности. – признался граф.
«Что ты знаешь о ревности?», - подумал придворный мастер, не найдя слов, чтобы ответить ему.
Убедившись, что малышка спит, Нигяр нежно поцеловала дочку в лоб и заботливо укрыла одеялом. Она всё никак не могла наглядеться на своё сокровище, поэтому десять минут просто сидела, любуясь девочкой. Этот ребёнок был единственной нитью, связывавшей бывшую калфу с прошлым. Намерения мужа развестись можно считать не пустыми словами, но ещё одной разлуки молодая женщина просто не вынесет. Скоро она уедет в Англию, Матракчи заберет Кадер и спрячет её у друзей, как и обещал, но вот сможет ли Джоан Говард снова вырваться в Османскую Империю, чтобы воссоединиться с дочкой? Навряд ли. К тому времени у неё уже не будет ни средств, ни связей, чтобы осуществить задуманное. Следовательно, решение нужно принимать здесь и сейчас… Мысленно пожелав малышке сладких снов, Нигяр взяла лампу и вышла из комнаты.
– Мы возвращаемся во дворец? – спросил у неё Френсис.
– Не стоит спешить, давайте подождём возвращения Лалек Хатун. – предложил Матракчи.
– Я согласна. – ответила Нигяр. – Нельзя оставлять маленького ребёнка совсем без присмотра.
Все трое спустились в небольшую гостиную на первом этаже. В камине скромный огонёк поглощал дрова, отбрасывая на стену причудливые тени. В воздухе витал едва уловимый аромат цветов, стоящих на столе в глиняном кувшине. Дом погрузился в такую тишину, что, казалось, и кошка не сумеет пробежать мимо на своих мягких лапах, оставшись незамеченной.
– Каков будет ваш следующий шаг, госпожа Говард? – тихо спросил Френсис.
– Я не могу расстаться с дочерью. – ответила Нигяр. – Не для того я проделала столь долгий путь, чтобы потерять её во второй раз.
– Ты её не потеряешь. – поспешил успокоить бывшую жену Матракчи. – Ты сможешь забрать её в любое удобное для тебя время. А пока она поживёт на ферме у моих друзей. Я сам отвезу туда Кадер.
– Нет, Насух Эфенди. – неожиданно возразила герцогиня Норфолк. – Никуда ты её не повезёшь.