Герцогиня с Османского берега
Шрифт:
– Чего же ты медлишь? – подстегнул Матракчи бывшую жену. – Убегай, скорее!
Нигяр молча кивнула в знак согласия. Как ни крути, но всё-же инстинкту самосохранения придётся повиноваться.
– Кадер, иди ко мне. – подозвала она дочь. – Крепко держись за мамочку и не разжимай ладошек. Поняла?
– Мама, дядя Насух, смотрите! – пропела девочка.
Нигяр и Матракчи глянули в окно и заметили, как к дому приближается ещё один отряд. На этот раз это были солдаты султана Сулеймана. У троих из них в руках были факелы, освещавшие путь и предупреждающие о появлении воинов. Нигяр узнала человека, возглавлявшего
Воинам не понадобились обычные формальности, типа стука в дверь, чтобы проникнуть внутрь. Очевидно, что разбойники не ожидали их визита, поэтому засуетились. Нигяр внимательно прислушалась к происходящему.
– Немедленно сложите оружие, господа! – объявил Рустем командным голосом. – Через несколько минут сюда явится наш достопочтенный правитель султан Сулейман – хан Хазрет Лери, и вы ответите за попытку нарушить мир и покой, установленный между двумя государствами лично перед ним! Так что предлагаю вам сдаться добровольно.
– А если мы не сдадимся, что тогда? – с ядовитой улыбкой спросил один из бандитов.
– На этот случай я имею указание Падишаха живыми вас не брать. – не менее ядовито ответил Рустем.
– Ну что ж, попробуй. – злобно процедил разбойник и дал своим людям сигнал «к оружию». В миг в помещении завязалась кровавая битва между разбойниками и людьми султана, возглавляемыми Рустемом Пашой. Дом снова наполнился звоном клинков. Янычары яростно сражались с наймитами. Разобрав баррикаду, Насух примкнул к ним, оставив Нигяр защищать дочку.
– Кого я вижу? Святоша Лопух Эфенди решил принять участие в бойне! – издевательским тоном произнёс Рустем, когда Матракчи поравнялся с ним.
– Оставь свои колкости, Паша, - холодно ответил мастер, - я сражаюсь со злодеями не ради собственных интересов.
– Ради последней ниточки, связывающей тебя с Ибрагимом Пашой. – продолжал язвить Рустем. – О, да, это так трогательно!
Насух не успел ничего ответить, так как обоим воинам пришлось отражать стремительную атаку разбойников. Меч перекрещивался с мечом. Удар ятагана, ещё один… Трупы падали, как только что подкошенные колосья, и кровь заливала пол в домике на окраине Стамбула… В жестокой мясорубке не могло обойтись без жертв: кого-то поражал удар холодной стали, кто-то падал с лестницы и ломал себе шею, кого-то просто забивали насмерть. И не было понятно, на чьей стороне преимущество в этой схватке, слуг султана или злодеев – головорезов.
В это время в детской на втором этаже Нигяр в одиночку восстанавливала баррикаду. Подперев дверь сундуком и столом, бывшая калфа поспешила вернуться вместе с Кадер в то убежище, в котором они изначально и укрывались от бандитов. Девочка плакала и тряслась, и её матери пришлось покрепче прижать её к себе и закрыть ей личико.
– Кадер, доченька, всё будет хорошо. – приговаривала Нигяр. – Ты только не слушай, что там снизу кричат, и за тахту не смотри.
Но не прислушиваться к доносившимся крикам и ругани герцогиня не могла. Как и не сумела побороть в себе желание лишний раз направить взгляд за угол тахты, чтобы лишний раз в отвращении отвернуться и поймать себя на мысли, что готова оплакивать Френсиса Дойла, как дорогого и близкого ей человека. Более того, она была готова оплатить похороны из своего кармана, если, конечно, сэр Томас допустит это. Османка ощутила укол совести, ведь ей казалось, что сегодня ночью граф Кэмберленд погиб из-за неё.
А битва внизу и не думала прекращаться. То враги кричали, то защитники. Вот Матракчи препирается с Рустемом, и как только они умудрились найти время и место для выяснения отношений? Больше всего Нигяр боялась, что шум стихнет и нагрянет новая беда. Быть может ей суждено умереть сегодня, прижимая к груди своего ребёнка.
– Мама, когда всё это закончится? – со слезами в голосе спросила Кадер.
– Скоро, доченька, очень скоро. – ответила Нигяр, старясь не испугать малышку собственным страхом. – Нас с тобой спасут, вот увидишь.
– Кто нас спасёт?
– Там внизу дядя Насух дерётся за нас. Ему помогают верные янычары султана Сулемана – хана. Все они сейчас готовы отдать за нас свою жизнь. – успокаивала девочку мать. «Один хороший человек именно так и поступил», - мысленно добавила она.
– Я не хочу терять тебя, мамочка.
– Ты не потеряешь меня, сокровище. И я тебя не потеряю. Мы переживём эту ночь, а утром взойдёт солнышко, осветит землю и согреет нас с тобой в своих лучах. – Нигяр изо всех сил хотелось верить в собственные слова.
– С нами всё будет в порядке, обещаю.
Эти слова вселили надежду в малышку. Кадер сжала в своей ладошке пальцы матери и закрыла глаза. В тот момент ей так хотелось, чтобы поскорее настало утро. Но до утра было ещё далеко. Ночь в этот раз затянулась слишком долго, и вместо спокойствия и умиротворения она принесла лишь страдания, страх, чувство неопределённости и смерть.
На мгновение Нигяр показалось, что всё стихло. Может, это сон? Или её убили, проткнули её тело острым клинком, а Кадер перерезали тоненькую шейку, как того желал её бессердечный супруг – палач?
Но это не было сном. В самый разгар битвы дверь в дом распахнулась, и внутрь вошли несколько личных телохранителей султана.
– Дорогу! – прокричал один из них командным голосом. – Султан Сулейман – хан Хазрет Лери! Его Величество Генрих Тюдор!
Волей – неволей всем собравшимся в комнате пришлось сложить оружие. В помещение вошли турецкий султан и английский король, сопровождаемые свитой из придворных. Роксолана решила не отставать от монаршего супруга и отправилась вместе с ним на место развязки действа, связанного с внебрачным ребёнком Ибрагима Паши и её бывшей служанки; её дети, Мехмет и Михримах также последовали за отцом. Гонец из Топкапы отправил весть Хатидже Султан, и та решила сопровождать брата, опасаясь его гнева в случае, если она не сделает этого. Дворяне, которых король Генрих привёз с собой в качестве делегатов, вызвались сопровождать своего государя.
– Что здесь происходит? – грозно спросил Сулейман у своих подданных, а затем повернулся к Рустему. – Паша, тебе, видимо, не удалось заставить их сложить оружие, не так ли?
– Вы правы, Повелитель, - склонив голову, ответил жених принцессы Михримах, - разбойники не сдавались, я был вынужден применить силу.
– Я ценю твоё усердие, Рустем. – спокойно ответил султан и обратился к слугам. – Что ж, начнём расследование. Но для начала уберите подальше тела. С нами женщины, они не смогут вынести этого зрелища.