Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов

Фельштинский Юрий Георгиевич

Кончики, кончики, кончики…

Какую роль сейчас играет Генрих Платтен, провезший Ленина в Россию? Какую роль играют Гримм и Грейлих?

Помните ли Вы следующий эпизод:

Накануне вступления Италии в войну (весна 1915 г.) сюда явилась специальная делегация швейцарских социалистов, с Грейлихом или Гриммом или с ними обоими во главе. Память мне изменяет: кажется, главную роль играл Грейлих.

Эти господа явились к итальянским «товарищам» с предложением весьма солидных сумм, «хотя бы и миллионов», для организации в Италии пацифистской пропаганды. Итальянцы смутились, потом оправились и будто бы «резко» отказались даже

рассуждать на эту тему. Но все же спросили:

– А откуда же деньги? Кто вам их дал?

Швейцарцы ответили:

– Один американский пацифист-миллиардер!

Когда несколько месяцев спустя эта история разгласилась, указанный швейцарцами миллиардер, «дядя из Америки», заявил категорически:

– Никогда не собирался даже давать деньги швейцарцам на пропаганду в Италии!

Словом, речь шла опять-таки о германском золоте. Швейцарцы играли роль германских агентов.

Как Вы, вероятно, помните, все это дело было тогда же общими усилиями замято. Виновные в нем остались не наказанными. Социалисты не допустили до расследования вопроса: откуда шли деньги, на каком основании Грейлих (или Гримм) впутался в явно нечистое дело.

Зачем я вспоминаю об этом? А вот зачем: эти господа были личными друзьями Генриха Платтена – Ленина – Чернова.

Вы в моих советах, разумеется, не нуждаетесь. Но я скажу, что я сделал бы на Вашем месте.

Я спросил бы Гофмана и Людендорфа: кому еще, кроме Ленина и К°, давались германские деньги для организации революции в России через пресловутого Парвуса?

Не сердитесь, что я отрываю Вас от работы. Может быть, те кончики, о которых я говорю, помогут Вам «вытащить репку». Только эта проклятая репка сидит очень уж крепко в земле…

Михаил Первухин

2

Михаил Первухин – В.Л. Бурцеву

Рим. 19 сентября 1921 г.

Экстренно

Только что бежал от большевиков и добрался до Риги молодой генерал царского режима Виктор Николаевич Энгель, который, попав в руки большевиков, был вынужден служить у них, правда не в строевой службе. Он – авторитетнейший военный техник и великолепно осведомлен об истинном положении дел как в «Красной армии», так и вообще в России.

К сожалению, я адреса его не знаю, знаю только, что он в Риге.

Думаю, что следовало бы немедленно поручить нашему рижскому корреспонденту отыскать Энгеля и интервьюировать. При обращении к нему можно сослаться на меня: мы – старые знакомые. Энгель – человек честный и смертельный враг большевиков. Если он и служил им, то лишь в силу того, что в их руках была его семья в виде заложников.

Рим, 19 сентября

М. Первухин

3

В.Л. Бурцев – Михаилу Первухину [463]

Прежде всего большое, большое Вам спасибо за все Ваши корреспонденции. Большое и хорошее Вы дело делаете.

Очень мне хочется с Вами серьезно поговорить и даже побывать у Вас – надеюсь, что смогу побывать в Риме.

Я чувствую себя перед Вами без вины виноватым, но все-таки виноват. Вы понимаете, в чем дело.

Все последние месяцы

моей заботой было главное: сохранить «Общее дело». Этой задаче я жертвовал всем остальным. Предо мной была дилемма: или закрыть «Общее дело», или маяться самому и вместе с собой заставить маяться своих сотрудников. Я выбрал второе. И вот маюсь сам и заставляю всех вас маяться с собой. Я решил маяться даже в том случае, если бы у меня не было никакого впереди просвета, – и стал бы маяться только для того, чтобы «Общее Дело» издавалось неделею больше.

463

Письмо на бланке газеты В.Л. Бурцева «Общее дело». (Примеч. Г.М. Каткова.) Здесь и далее письма, не подписанные авторами, даются по машинописным копиям, сделанным авторами под копирку. (Примеч. Ю. Ф.)

Дело в том, что у нас дохода по изданию около 60 тысяч. Минимальные расходы в 90 тысяч. Недостающие 30 тысяч я должен ежемесячно где-то находить. Часто это мне не удается, и здесь происходит целый ряд трагедий, за которые отвечаете и Вы.

Вот почему я бесконечно виновен и лично перед Вами.

Но во-первых, я на этих днях надеюсь кое-что выслать Вам и затем буду постоянно выплачивать. А кроме того, я почти убежден, что в конце августа месяца мы заживем иной жизнью и тогда перестанем маяться и поставим прочно издание «Общего дела».

Быть может, Вы скажете, что Вам непонятно, чтобы такой орган, как «Общее дело», нуждался и бывал целые месяцы накануне закрытия. Незадолго до съезда и во время самого съезда четыре раза было так, что я думал, что «Общее дело» неизбежно должно прекратиться. Но, как видите, теперь июль месяц, мы существуем, и хотя нам по-прежнему тяжело, но закрываться и не думаем. Вы, как непарижанин, будете твердить, что это трудно понять и т. д. Друг Горацио! На свете много вещей, которые не снились и философам!

Я не возьмусь Вам объяснить, почему это могло быть.

Но объясните мне, как в России могли быть такими идиотами, чтобы дать возможность Ленину развить его большевизм. Объясните мне, как можно быть такими идиотами, чтобы дать возможность Керенскому быть и президентом-министром и главнокомандующим и т. д. А разве вся нынешняя история с Милюковым не идиотизм.

А на Западе. Разве Ллойд Джордж не идиот. А Вильсон не идиот. А у Вас в Италии разве идиот не сидит на идиоте и идиот идиота идиотом не погоняет.

Мы живем в идиотскую эпоху, когда и Ленин и Троцкий могут быть общественными деятелями (и какими!), а самые выдающиеся политические деятели, сознавая, что Ленин и Троцкий – предатели, во все горло кричат им «ура» и бегут за их колесницей!

4

Михаил Первухин – В.Л. Бурцеву

Рим, 28 июня 1921 г.

Дорогой мой Владимир Львович,

сердечнейшим образом благодарю за письмо, Ваше и Туношенского, а еще больше – за весть о том, что «она все-таки вертится» – что «Общее дело» не умолкло. Если бы у меня были средства – я все отдал бы на «Общее дело». Оно сейчас нужно больше, чем когда-либо. Я решительно не понимаю одного: ну, пусть эмиграция, сама голодающая и разлагающаяся, не идет нам на помощь. Но почему французы не помогут?