Германский Гермес. Музыкальные драмы немецких и австрийских композиторов.

Коллектив авторов

Товит.

Оставьте вашу надежду!Я скорее соглашусьТысячу раз принять смерть,Чем один-единственный мигПереносить дневной свет!

Рафаил.

Постепенно ты долженПривыкнуть к своемуПрежнему состоянию.

Товия.

Открой свои очи, отец!

Рафаил.

Открой свои очи!

Ария Товита.

Напрасно ты этогоТребуешь, мой друг,И напрасно ты на этоНадеешься,

мой сын!Я скорее приму смерть,Чем снова открою очи!Я ненавижу дневной свет.Я люблю свой мрак,И жить с открытымиОчами я не в силах.

Товит уходит. Рафаил следует за ним.

Картина пятая

Товия и Анна.

Товия.

Словно молния, грянувшаяС ясного неба!..О Боже, моё бедноеСердце не было готовоК такому удару!

Анна (в сторону).

Отчего плачет Товия?

Товия.

Мать, твой сын в отчаянии.Мне ненавистна моя жизнь.

Анна.

Твоя попыткаНе увенчалась успехом?

Товия.

Я совершил это дело,И я видел, как тёмнаяПелена спала с глаз отца,Но, ослеплённый первымиЛучами солнца, он сноваСомкнул свои очи.Безуспешно он пыталсяПривыкнуть к дневному свету,И – непобедимый – он былПобеждён своей болью.Ныне он предпочитаетПребывать во мраке,И он отказываетсяОт любой помощи.Он отвергает свет,И, так как он не в силахЕго вынести, он презираетЕго и ненавидит;И он скорее предпочёл быПринять смерть,Нежели снова попробоватьУзреть свет.

Анна.

Какое мрачное известие!

Товия.

Мне тоже остаётсяЛишь одно – содрогаться.

Анна.

О горе! Дерзкий народНиневии скажет,Что мы, соблазнённыеСуетной надеждойИ самонадеянной верой,Ввергли ТовитаВ ещё большую слепоту!

Товия.

Злосчастное дело!

Анна.

Какое ужасное страданье!

Товия.

Я содрогаюсь от ужаса!

Анна.

Я умираю!

Товия.

О Боже! Я надеялсяОбрести чрезмерное счастье,Но все мои надежды разбились,И моя вера поругана.

Анна.

О Боже! Неверующие,Видя наши стенания,Возрадуются, и многих людей,Уповающих на Тебя, о Боже,Охватят тяжкие сомненья!

Товия.

О, ужас!

Анна.

Какое горе!

Товия.

Какое страданье!

Анна и Товия.

Их невозможно перенести!

Товия.

Плачь, мать!

Анна.

Лей слёзы, мой сын!

Товия.

Ты права.

Анна.

У нас есть повод лить слёзы.

Товия.

И я готов их лить.Мои слёзы умилостивятРазгневанного Господа.Излейся, моя душа, слезами!Ах, это было быВеликим счастьем —Умереть от горяВ тот миг, в который я мнилОбрести великую радость.

Анна (одновременно с Товией).

Я готова лить слёзы.Мои слёзы умилостивятРазгневанного Господа.Излейся, моя душа, слезами!Ах, это было быВеликим счастьем —Умереть от горяВ тот миг, в который я мнилаОбрести великую радость.

Картина шестая

Те же и Сарра.

Сарра.

Здесь говорят о смерти,А весь народ Израиля ликует!

Анна.

Отчего?

Товия.

Что значат твои слова?

Сарра.

После того как ТовитИспытал пронзительную боль,Причинённую емуСолнечным светом,Я по совету АзарииЗакрыла лицо опечаленногоТовита чёрным платком,И по моей просьбеОн открыл свои очи.Он смог перенестиТусклый свет, видимый имСквозь плотную ткань.Я прикладывалаК его лицу всё болееИ более тонкие платки,И каждый раз ТовитПереносил всё болееИ более яркий свет.Ныне же он точно так же,Как и мы, можетВозрадоватьсяСолнечному светуОн бегает по округе,Свидетельствуя передАссирийцами и евреямиО том, сколь великаБлагость всевышнего Господа.

Анна.

О чудо!

Товия.

О радость!

Сарра.

А вот и он.

Вбегает Товит. Он движется самостоятельно, без чужой помощи. Его очи открыты. За Товитом следует хор евреев.

Товит.

Да будет прославленБожественный благодетель!Супруга, наконец-тоЯ увидел тебя снова!

Анна.

О, какое счастье!

Товит.

Анна, за эти восемь летТвоя краса нисколькоНе умалилась!

Анна (указывает на Товию).

Гляди, как он вырос!

Товит.

Сын мой, тебе и твоей супругеЯ обязан драгоценнымСветом своих очей,Но я должен признать,Что в этом деле лучшеВсех проявил себя Азария, —И я хотел бы его вознаградить.Скажи, чем я могу его одарить?