Германский Гермес. Музыкальные драмы немецких и австрийских композиторов.

Коллектив авторов

Лотарь.

Господом клянусь!Моя душа предчувствовала это!

Вердульф.

О, как верно то,Что я мужчина, —Так верно то,Что он подлец!

Лотарь.

Нет, это невозможно!Ибо Родерих всегдаБыл другом Зигмеру!Их связывали дружеские узы!

Вердульф.

Память твоя лжёт,И ложны твои чувства!Неужели ты не знаешьО той враждн старинной,Что была меж ними?

Лотарь.

И причиной их враждыБыла – не так ли? – Берта?Берта, которая когда-то,Презрительно

отвергнувРодериха, отдала себяВ супруги Зигмеру? 24 Вражде той слишком много лет,Она покрылась пыльюИ не в силах разгоретьсяСнова, Вердульф!

Вердульф.

Жёлчь затаённой злобы 25 Долго копит тигр,Когда могучий левЛишит его добычи.Но если тигр сумеетПодстеречь уснувшего врага,То выпьет кровь…

24

«…причиной их вражды /Была – не так ли? – Берта, /Которая когда-то, /Презрительно отвергнув /Родериха, отдала себя / В супруги Зигмеру?» Родерих отравил Зигмера из-за Берты.

25

«Жёлчь затаённой злобы / Долго копит тигр, / Когда могучий лев / Лишит его добычи». Такие зооморфные сравнения – вполне в духе Шиллера, см., например, монолог Фиеско («Заговор Фиеско в Генуе», второе действие, восьмое явление).

Лотарь.

Не слишком ли уж долгоКопил он гнев свой?

Вердульф.

Нет! Разбойнику не сразуУдаётся совершить разбой.

Лотарь.

Ты поразил мой старый ум.Моя душа предчувствовала это…Но доказать ты долженПравоту тех слов,Что сказаны тобою ныне.И если этих доказательств нет,То я твоим словамПоверить не могу.

Вердульф.

О, недоверчивый старик!Сам подлый негодяйПоведал мне об этом,Когда, кичась своимиПрошлыми делами,Сознался некогдаИ в этом страшном деле,Назвав его убийством льва.Проклятый раб!За речь такую,Звучавшую в твоихУстах кровавых,Заплатишь жизнью ты!Любой, услышав эту речь,Не так к ней отнесётся,Как хмельные слуги волка,Которые готовыС буйным ликованьемВнимать тебеИ слушать твой рассказО совершённом некогдаТобою рыцарском поступке!Остерегись! Из недр ночи,Которую ты мнишьСвоей прислужницей,Внезапно явится на светКарающий и грозный мститель!Сюда я прибыл для того,Чтоб обо всёмПоведать Лойбальду.Я верю: речь моя вселитВ него неистовый, могучий жар;И нет сомненья в том,Что мною принесённое известьеЗаставит его мститьЗа смерть отца!Избавить я хочуЕго от скорби и уныния, —Я тысячу вселю в негоГорячих, страстныхПомыслов о мести —И пробудится в нём чувство,Изгоняющее скорбь,Вселяющее жизньИ устремляющее человека к человеку.

Лотарь.

И ты веришь в это, Вердульф?

Вердульф.

Ха! Конечно!К чёрту все сомнения!Но если ЛойбальдНе захочет мстить,И если он не обнажит свой меч,Дабы в отравленном чумойЖилище кровопийцыСовершить отмщение,То плюну я ему в лицо —И будет он покрыт бесчестием.Я сам бы мог свершить отмщение,И я достаточно силён для этого:Ты, верно, видел,Как мои холопыРасположились здесь,Под стенами немого замка…Так как правоМстить за смерть отцаПринадлежит лишь сыну,В этом деле надлежит мнеОставаться на вторых ролях.Я вправе быть его сподвижникомИ в помощь протянуть емуСвою могучую, стальную руку.Где же Лойбальд?Нам следует спешить,Покуда ад не подал знакКоварному убийце,Внушив емуПредусмотрительностьИ осторожность.

Лотарь.

Я сегодняЕго ещё не видел;Я хотел его найти,Весть о твоём прибытииНарушила мой план.

Из замкового двора доносятся трубные звуки, там раздаётся лошадиное ржание и слышится бряцание лат.

Вердульф.

Что это значит, друг?

Лотарь (у окна).

О, что я вижу!Все холопы замка нашегоКоней своих выводят из конюшни,И на их груди сверкают латы.Лойбальда могучего коняЕго холоп обуздывает. ГромкоЗов боевой несётсяСредь рядов бурлящих.Да, ну и дела!Впервые вижу я такое.Слышу: во всех чертогах, башняхРаздаётся эхо шума, лязга,И ужасом охвачено оно.Господь свидетель,Странно это!Как всё это необычно!

Вердульф.

Удивлён я. В чём, скажи,Причина боевого зова?

Лотарь.

Появился Лойбальд!Взор его пылаетНеистовым огнём!И, Господом клянусь,Таким его я никогда не видел!Мнится, будтоОчи его – очи льва;Его горящие и красныеОт жара щёки опаляютВсю бороду его;И кажется: готов онРастоптать ногами грех!Не верю я глазам своим!Скорее я поверю в то,Что дьявол обуянБлагочестивым Божьим страхом!

Лойбальд (выходит вперёд).

Живо! Подать мне латы и оружие!Эй, юноша! Где он?Моё оружие!Привет вам, Вердульф, друг!О, не глядите на меняТак удивлённо! Юноша!Эй, юноша! Где ты?Привет вам! Холла!Кажется мне ныне,Что времяПогрузилось в сон.Ему пора проснуться!Пробудись же, время,Стань мгновением,Дабы я смог стремительноЧерез тебя перешагнуть!Оружие! Я знаю:Надо силой положитьКонец мучениям!Но время…Оно неспешно тянется,Оно похожеНа ленивого сонливца.Время! Остановись же!Стань мгновеньем!Укороти своюГигантскую длину!Подать мне латы!

Вердульф.

Хо! Ого! Не так неистово! Хо-хо!Скажи, что сталоЭтого причиной?..

Лойбальд.

Нет! О причинах ни полслова!Их отравляет ярость.Где же пропадаетМой юноша-слуга?Дай, Вердульф, мне своё оружие!Знай, нет на свете человека,Который жаждал бы егоСильнее, чем твой Лойбальд.

Вердульф.

Не спеши! Не так проворно,Юный дворянин!Ты возбуждён, неистов, —Не теряй же головы!Ответь, что привело тебяВ такое состоянье?

Лойбальд.

Ты с бородой —Не расточай жеПонапрасну слов!Прочь пустословье!Парень, эй! Холла!Дай, Вердульф, друг,Своё оружье мне взаймы!О, Боже, если б моя кожаБыла железной,Я бы не нуждался в латах!Да!.. Ух, как скулит он!..Где же, где жеМой юноша-оруженосец?!Пусть сей мигОн явится сюда!Иначе придушу его!

Вердульф.

Когда ты, Лойбальд, замолчишь,Я молвлю своё слово!