Герои, почитание героев и героическое в истории

Карлейль Томас

«Скалистый уступ» Друга Прюденса, как мы это назвали, постепенно откроется для многих людей, для всех людей. Постепенно, теснимый снизу и сверху, Стигийский грязный потоп Laissez faire, Спроса и Предложения, Наличного платежа, как единственной Обязанности, будет убывать со всех сторон. И вечные горные вершины, и безопасные скалистые основания, которые достигают центра мира и покоятся на самой сущности Природы, снова выступят из воды, дабы люди могли основываться на них и строить на них. Когда поклонники Маммоны начнут мало-помалу делаться поклонниками Бога, а двуногие хищники – делаться людьми и Душа вновь почувствуется в сильно бьющемся слоновом механическом Анимализме нашей Земли, это будет снова благословенная Земля¹³⁴…

Но поистине прекрасно видеть, как грубое царство Маммоны трещит

со всех сторон; дает верное обещание умереть или быть измененным. Странная, холодная, почти призрачная заря занимается даже в самой стране Янки. Мои Трансцендентальные друзья¹³⁵ возвещают внятным, хотя несколько длинноволосым, неуклюжим образом, что Демиург-Доллар низвергнут с престола. Новые, неслыханные Демиургства, Священства, Аристократии, Возникновения и Разрушения уже видятся в заре наступающего Времени. Кронос низвергнут с престола Юпитером; Один – святым Олафом; Доллар не может вечно править на Небе. Да, я считаю, что не может. Социнианские Проповедники¹³⁶ покидают свои кафедры в стране Янки, говоря: «Друзья, все это обратилось в разноцветную паутину, должны мы, к сожалению, сказать!» – и удаляются в поле, чтобы возделывать гряды лука и жить воздержанно растительной пищей. Это весьма замечательно.

Старый божественный Кальвинизм заявляет, что его старое тело распалось ныне в лохмотья и умерло. Его печальный призрак, лишенный тела, ищет новых воплощений, снова завывает в ветре – все еще призрак и дух, но предвозвещающий новый Духовный мир и лучшие Династии, чем Династия Доллара.

Да, Свет местами проникает в мир. Люди любят не тьму; они любят свет. Глубокое чувство вечной природы Справедливости проглядывает всюду среди нас, – даже сквозь мрачные глаза Эксетер-Холла¹³⁷, невысказанная религиозность борется, хотя и очень беспомощно, чтобы высказаться в Пюзеизме и тому подобном. В нашем Ханжестве, которое в целом достойно осуждения, сколь многое не может быть осуждено без сострадания; мы едва не сказали: без уважения! Нечленораздельное достоинство и истина, которые заключаются в Англии, все еще простираются вниз, до Оснований¹³⁸…

…Эту благородную упавшую или еще не рожденную «Невозможность», – ты можешь воздвигнуть ее. Ты можешь, трудом души твоей, возвести ее в светлое бытие. Эта крикливая пустая Действительность, с миллионами в карманах; слишком «возможная», несущаяся мимо с расшитыми трубачами, трубящими вокруг нее, и со всем миром, сопровождающим ее в качестве немых или громогласных холопов, – ты не сопровождай ее. Или не говори ей ничего, или скажи глубоко в своем сердце: «Громкотрубящее Небытие! Никакая сила труб, платежей, Лонгакрского искусства или всего человеческого холопства не сделают тебя Бытием; ты – Небытие и обманчивый Призрак, проклятый более, чем это кажется. Проходи, во имя Дьявола, непочитаемое по крайней мере одним человеком, и оставь путь свободным!»

Не на равнинах Илиона или Лациума, совершенно иных равнинах или местах могут отныне быть совершаемы благородные дела. Не на равнинах Илиона, насколько менее – в гостиных Мейфэра¹³⁹! Не в победе над несчастным братом-Французом или над Фригийцами; но в победе над ётунами Мороза, Исполинами Болот, Демонами Раздора, Праздности, Несправедливости, Неразумия и Хаоса, вновь воцарившимися. Ни один из древних Эпосов более не возможен. Эпос Французов или Фригийцев был сравнительно невысоким Эпосом. А эпос Ухаживания и Кокетства, что это такое? Нечто, что исчезает при пении петуха, начинает чуять утренний воздух! Охраняющая охоту Аристократия, как бы успешно она ни «запускала свои леса», не может избежать Искусного Ловчего. Охота может быть хороша; затем она может быть безразлична, и мало-помалу ее совсем не будет. Последняя Куропатка Англии, Англии, где миллионы людей не могут добыть хлеба на пропитание, будет застрелена и прикончена. Аристократы с обросшими подбородками найдут себе иную работу, чем забавляться игрой в серсо.

Но к вам, Труженики, к тем, которые уже трудятся и стали как бы взрослыми мужами, благородными и почтенными в своем роде, вот к кому взывает весь мир о новом труде и благородстве! Победите смуту, раздор, широко распространившееся отчаяние мужеством, справедливостью, милосердием и мудростью. Хаос темен, глубок, как Ад. Дайте свет, – и вот вместо Ада – зеленый, цветущий Мир. О, это величественно, и нет иного величия. Сделать какой-нибудь уголок Божьего Творения немного плодороднее, лучше, более достойным Бога; сделать несколько человеческих сердец немного мудрее, мужественнее, счастливее – более благословенными, менее проклятыми! Это – труд ради Господа. Закоптелый Ад смуты, дикости, отчаяния может, при помощи человеческой энергии, быть сделан некоторого рода Небом. Он может быть очищен от копоти, смуты, потребности в смуте. И над ним также раскинется вечный свод Небесной Лазури; и его хитрые машины и высокие трубы станут как бы созданием Неба; и Бог, и все люди будут взирать на них с удовольствием¹⁴⁰.

Не оскверненный гибельными отклонениями, пролитыми слезами, или кровью человеческого сердца, или какими-нибудь искажениями Преисподней, благородный производительный Труд будет, становясь все благороднее, идти вперед, – великое единственное чудо Человека, с помощью которого Человек поднялся с низин Земли, совершенно без преувеличения, до божественных Небес. Пахари, Ткачи, Строители, Пророки, Поэты, Короли, Бриндлеи и Гете, Одины и Аркрайты; все мученики, благородные мужи, боги, все они – одно великое Воинство; неизмеримое, шествующее непрестанно вперед, с самого начала Мира. Громадное, всепобеждающее, венчанное пламенем Воинство. Всякий воин в нем благороден. Пусть скроется тот, кто не от него; пусть он трепещет за себя. Звезды на каждой пуговице не могут сделать его благородным; этого не сделают ни целые груды орденов Бани и Подвязки, целые бушели Георгов¹⁴¹, никакие иные уловки, а лишь мужественное вступление в него, отважное пребывание в нем и шествие в его рядах. О, Небеса, неужели он не одумается! Ведь и он столь необходим в этом Воинстве! Это было бы таким благословением для него и для всех нас! В надежде на Последнюю Куропатку и на какого-нибудь Веймарского Герцога среди наших Английских Герцогов мы будем еще некоторое время терпеливо ожидать.

И Радость, и Горе

В Грядущем таятся;

И люди стремятся

Вперед, не бояся

Того, что в нем скрыто.

Примечания

¹Закон о бедных – принятый в Англии в 1834 году закон, который был призван упорядочить систему помощи бедным и сиротам. В соответствии с этим законом бедняки, обращавшиеся за помощью, направлялись в дома призрения – работные дома, где царил жестокий, полутюремный режим. Предусматривалась обязательная работа в пользу благотворительных обществ, приходов, в ведении которых находились эти дома.

²Потоси – месторождение серебра в Боливии, в XVII–XVIII веках на него приходилось около половины мировой добычи серебра.

³Башня Голода Уголино. – Граф Уголино делла Герардеска, родом из знатной феодальной семьи, в 1284–1285 годах стал правителем Пизы. В 1288 году он был свергнут своими политическими противниками во главе с архиепископом Руджери дельи Убальдини и вместе с двумя сыновьями и двумя внуками замурован в башне, где все они умерли от голода в начале 1289 года. Этот исторический факт был использован Данте. В тридцать второй и тридцать третьей песнях «Ада» Уголино изображен гложущим затылок заточившего его Руджери. Гаддо – малолетний сын Уголино.

⁴ Плач Иеремии, 4:10.

⁵Хлебные законы – законы, принятые в Англии в XV–XIX веках с целью регулировать ввоз и вывоз зерна и других сельскохозяйственных продуктов. Действовали они в интересах землевладельцев и усугубляли бедственное положение масс. Особенно сильно это сказалось в «голодные сороковые годы» XIX века, когда усилился экономический кризис, выросла безработица, произошли массовые выступления (чартизм). В 1846 году законы были отменены. Их отмена считалась крупной победой промышленной буржуазии над земельной аристократией.