Геймер. Тетралогия
Шрифт:
Все молчали.
– Он мог отправиться к своему сюзерену...
– предположил Минору.
– Тогда бы он столкнулся с нами.
– Тахикиро позволила служанке нанести мазь на свое отекшее лицо, стараясь при этом не морщиться или как-то по-другому не выдавать, что ей больно.
– Я бы встретилась с ним, не когда мы ехали в Эдо, так на обратном пути.
– Нам нужно немедленно вернуться в замок Грюку, - наконец принял решение за всех Хиромацу.
– Отец и старшая дочь пропали, Амакаву в плену, сейчас мой долг как старшего сохранить остальную семью, что невозможно сделать, живя в деревне.
– Он прокашлялся, оправляя на себе монашескую одежду, состоящую из широких штанов и куртки с завязками, на которой у него по обычаю сияли два меча.
– Мой муж велел нам ждать его возвращения в деревне!
– попыталась возразить Фудзико, но Хиромацу тотчас остановил ее гневным взглядом.
– Мы не знаем, где он. Что с ним стряслось. Быть может, очень скоро он попытается связаться с нами, и тогда мы должны будем бросить наши силы ему в помощь.
– Еще остается Амакаву?
– попыталась вступиться за племянника Тахикиро.
– Отправляйтесь в замок, а я возьму десяток самураев и поскачу туда, где я потеряла Амакаву. Быть может, там мне удастся сориентироваться на месте и отыскать следы разбойников.
– Нет, тетя, будет правильнее, если за Амакаву поедем я с Гёхэем, - подал голос до этого молчавший Минору.
– Пусть Хиромацу-сан отправляется в замок, где можно будет организовать оборону или подготовить самураев для освобождения отца, мы же постараемся отыскать разбойников и вызволить брата.
Они спорили до самого вечера, Минору старался доказать Хиромацу, что разделение необходимо, Хиромацу стоял на том, что в трудную минуту все члены семьи должны быть едины, как собранные в кулак пальцы. Минору требовал дать ему десяток самураев, Хиромацу настаивал на том, что долг Минору - выполнять приказ отца и защищать мать и маленькую Марико.
Поздно ночью, когда все спали, Минору и Гёхэй, сунув в дорожные мешки кое-какие припасы, найденные на кухне, вывели из деревни коней, ноги которых были замотаны тряпками.
– Нас проклянут, Минору-сан.
– Голос Гёхэя казался печальным, но в нем не слышалось страха или упрека молодому господину.
– Пусть проклянут. Мы не сможем помочь нашей семье, сидя за стенами замка, а сейчас еще есть возможность отыскать Амакаву.
Глава 23
ПЕРЕД ЗАКАТОМ
Старайся сдерживать гордость и своеволие в мирное время, потому что, если ты не сможешь владеть собой в повседневной жизни, у тебя тем более не получится это и на войне. Контроль и еще раз контроль.
Утром Ала разбудил шум за дверью. Спорили трое, низкий тихий мужской голос явно что-то пытался вежливо втолковать дежурным по этажу самураям, его поддерживало слабое подтявкивание второго пришельца, который, как показалось Алу, должен был время от времени выглядывать из-за спины первого, бросая свое веское слово и тут же прячась в тень спутника. Третий спорщик говорил длинными предложениями, смысл которых никак не доходил до Ала, при этом было понятно, что если первые двое - просители, третий явно как раз просимого им и не собирался отдавать. Держи карман шире. Три тени колыхались, отдавая поклоны, приближаясь и отдаляясь от полупрозрачных седзи. Три, но Ал чувствовал кожей, что на самом деле их там никак не меньше десятка, просто стоящие в отдалении от двери люди не принимают участия в разговоре, ожидая приказа. Ал насчитал как минимум четыре источника света, маячивших за спинами незваных гостей. Учитывая, что огонь в них был неяркий, это могли быть фонари с восковой свечой внутри.
'Что за напасть!'
Некоторое время Ал лежал, вслушиваясь в голоса и пытаясь разобрать причину, по которой ему мешают спать, но ничего не смог понять. В пустых коридорах замка жило недурственное эхо, из-за которого слова многократно дробились, превращаясь в причудливую музыкальную какофонию. Наконец он узнал голос своего десятника Хироши и окликнул его. Тут же дверь отъехала в сторону и в образовавшейся щели появилась голова Хироши с аккуратно выбритым лбом и как обычно застенчивым выражением лица.
– Доброе утро, - приветствовал он Ала, не заходя внутрь комнаты, - простите, что побеспокоили, даже неловко как-то, господин спит, а мы тут...
– Он оглянулся, словно пытался убедиться, что его собеседники еще там.
– Мне кажется, дело безотлагательной важности.
– Он скосил глаза на стоящую рядом с ним тень.
– Кияма-сан просил вас срочно прибыть в его покои.
– Произнося все это, Хироши здорово смущался, так как, заслоняя собой проход в комнату хозяина, он не мог опуститься на колени, как того требовали правила, и теперь страдал не только от того, что Ал мог счесть его невежливым, но и от того, что подобная небрежность происходит в присутствии начальника охраны даймё Кияма.
– Пусть подождут меня за дверью.
– Ал откинул накидку и позвал жестами Хироши, помочь навертеть оби.
За седзи кашлянули.
– Господин начальник замковой стражи просил напомнить, чтобы вы сразу же надели камисимо , - пояснил Хироши, - так как после визита к Кияма-сан вы отправитесь в храм, уже не возвращаясь к себе. Ваша одежда давно уже готова. Вот.
– Он выглянул за дверь и, подозвав служанку с коричневым свертком, вернулся к своему господину. Кроме чистой свежей одежды Ал получил белоснежную набедренную повязку и носки с отделенным большим пальцем. Наскоро обтерев тело господина после сна водой с благовониями, девушки причесали Ала и помогли ему облачиться в церемониальную одежду.
Завтрак был уже готов, но Ал решил поесть после встречи с Кияма. За дверью давно уже переминался с ноги на ногу начальник замковой стражи, и Ал не хотел заставлять его ждать слишком долго. Они поклонились друг другу, после чего в окружении почетного караула от князя и прихватив с собой пятерых своих самураев (если бы он не взял их, молодцы могли бы посчитать такое отношение к ним обидой и затем долго дуться на своего господина, страдая душевно), Ал отправился к Кияма.
Должно быть, опасаясь покушения, Кияма каждую ночь менял свои апартаменты, путая вражеских шпионов. Так что на этот раз перед Алом открылась огромная комната, в которой обычно даймё проводил свои совещания с управляющими его земель или офицерами войска. Зал поражал пустотой и тишиной, длинный, с высоким потолком, окнами-амбразурами, каменным полом и деревянными перекрытиями. Он был явно непригоден для того, чтобы здесь мог жить кто-либо.
Впрочем, князь был явно не обижен, и специально для него на эту ночь самураи застлали восточную часть зала белоснежными татами и расставили фонари, на случай, если господин захочет поработать ночью.
– Как ты, Ким?
– спросил Ал по-русски, опускаясь на колени перед ложем друга.
– Если честно, хреново.
– Кияма слабо улыбнулся.
– То ли съел что-то не то, то ли время пришло предков навестить.
– Брось.
– Ал напряженно смотрел на белое с синяками под глазами лицо старого друга, на его раздувшийся живот, появившиеся на руках и шее фурункулы.
– Твои предки еще не родились, куда спешить?