Гезат
Шрифт:
Заодно набрал три десятка подростков и преподал им уроки стрельбы из лука азиатским способом. Для стимула пообещал, если овладеют хорошо, взять на службу в римскую армию. Эдуи, как догадываюсь, союзники временные, а секваны живут рядом с германцами, через Рейн, который в этих местах не такой и широкий, так что, хотят или нет, но вынуждены быть союзниками римлян. Луки у кельтов составные, усиленные роговыми пластинами, но все равно не такие тугие, как мой. С железом аборигены работают лучше, чем с деревом и костью. Так же будет на этих землях и в Средневековье. Заодно показал им, как стрелять с коня, стоя на месте и на скаку. В то, что можно попадать и на скаку не верили, пока не продемонстрировал. Стрелял по одной мишени. Первую стрелу выпустил, подъезжая, вторую — на траверзе, третью — в пол-оборота назад. В последнем случае промахнулся. Это не испортило эффект. Догадываюсь, что хватило бы одного попадания. К весне пацаны научились попадать с места. Не думаю, что овладеют стрельбой на скаку, но, по-любому, владеть луком будут лучше. Если, конечно, не забросят тренировки. Уверен, что будут продолжать, хотя бы потому, что охота сейчас — не развлечение, а один из главных способов выживания, особенно в неурожайные годы.
В конце марта Синни родила девочку, получившая имя Сабрина (Богиня Реки), потому что в тот день было половодье, река Дубис вышла из берегов, затопила часть города. Мой двор в тот день тоже залило слегка. Может, зима была исключительная, но мне показалось, что климат стал холоднее. Наверное, поэтому германцы и прут толпами на юг, в теплые края.
Гай Юлий Цезарь со своей свитой и другими старшими командирами прибыл в Весонтион в начале апреля. С собой он привел два новых легиона, тринадцатый и четырнадцатый. Теперь надо было найти достойного врага для такой большой армии.
Поиски были коротки, потому что выбор был слишком мал. Можно переправиться через Ренус и попробовать погонять германцев, к чему, как догадываюсь, Гай Юлий Цезарь пока не готов, несмотря на прошлогоднюю победу над свевами, или отправиться на север, где примерно треть Галлии занимали белги — группа кельтских и кельто-германских племен. Они правильно предположили, что станут следующей жертвой, и начали готовиться к войне. Их подготовку проконсул счел враждебными действиями, объявлением войны. И действительно, опасные негодяи: как только заподозрят, что на них хотят напасть, сразу готовятся к обороне!
В середине апреля, когда подросла трава, римская армия снялась с зимних квартир и обычным маршем отправилась на север. Моя турма ехала впереди своего легиона, а за ней — еще четыре. Зимой навербовали шесть турм в Нумидии, но прикрепили их к новым легионам, по три к каждому. Эдуи и другие кельты предпочитали служить под командованием своего вождя Дивитиака. Их не прельстило даже высокое жалованье в римской армии. В двенадцатом легионе было четыре турмы, поэтому префект конницы у нас был один на два легиона. Звали его Авл Форий. Происходил он из плебейского рода и был слаб здоровьем, часто кашлял. Скорее всего, туберкулезник. Об этом говорили и впалые щеки. Где он в жарком климате Апеннинского полуострова сумел подхватить эту болезнь, не знаю. Наверное, вырос в бедной семье, плохо ел в детстве. Как догадываюсь, на службу в армию поступил, чтобы подправить материальное положение, хотя военного опыта не имел абсолютно. Как следствие, был заносчив и самоуверен. Поскольку такую высокую должность, не имея опыта, нельзя получить без протекции, я старался не ссориться с префектом конницы, держаться от него подальше. Это было не трудно, потому что Авл Форий предпочитал ошиваться в двенадцатом легионе, у своего другана квестора. Меня поражало в римской армии соединение толковых, опытных командиров и бездарей, получивших должность по блату. Думаю, это не сильно ослабляло ее только потому, что все младшие командиры получали свои должности заслуженно.
Места, по которым мы следовали, казались мне незнакомыми, хотя, уверен, бывал здесь в будущем и не раз. Пока что нет больших городов, только деревни и укрепленные поседения, которые римляне называют оппидиумами. Аборигены, даже из дружественных племен, прятались в лесу, узнав о приближении нашей армии. Гай Юлий Цезарь приказал не грабить их, но за всеми не уследишь. Мы тоже пополняли запасы продовольствия в опустевших деревнях. Кельт всегда найдет, где соплеменник спрятал зерно.
На подходе к землям белгов нас встретила делегация из племени ремов, земли которых были первыми на нашем пути. Два их вождя Иккий и Андекумборий, оба бородатые и напыщенные, обвешанные серебряными украшениями, сообщили проконсулу, что ремы — друзья римлян, что в оборонительный союз их втянули против воли, что готовы дать заложников и продовольствие. Так понимаю, мы появились слишком быстро, к ремам не успели подойти союзники, вот они и решили не рисковать. Или их друиды не зря ели свой хлеб с маслом. Гай Юлий Цезарь принял послов благосклонно, сказал, что верит им, но заложников все-таки потребовал.
Ремы сообщили проконсулу, что наши противники собрались на совещание и приняли решение, сколько тысяч воинов выставят против нас каждое племя: белловаги — сто тысяч воинов, суессионы и нервии — по пятьдесят, морины — двадцать пять, адуатуки — восемнадцать, атребаты — пятнадцать, амбины, калеты, велиокассы и виромандуи — по десять, менапии — семь, германцы (кондрусы, эбуроны, кересы и пеманы) — сорок. Всего получалось триста сорок пять тысяч. Открытым оставался вопрос, кто и как будет подсчитывать, если умеющих считать среди аборигенов раз-два и обчелся, да и для тех десять десятков — предел? Подозреваю, что цифры брались с потолка, чтобы себя приободрить и врага испугать. Но, даже если цифры увеличены втрое, все равно враг будет, как минимум, двукратно превосходить нас. Что ж, римлянам не впервой побеждать многократно превосходящего противника.
Столица ремов Дурокортер (Поселение у воды) или на римский манер Дурокорторум в будущем, если не ошибаюсь, станет Реймсом — городом коронаций. Французские короли будут в нем проходить эту процедуру, пока не изведут их революционеры. Какой-то монах придумает здесь в Средневековье, как делать шампанское. Пока что нет даже намека на славное будущее. На правом берегу то ли узкой речушки, то ли широкого ручья находится поселение человек на тысячу, защищенное валом высотой метра четыре, подпертого изнутри кладкой из бревен. Вокруг поля и луга, на которых пасется скот, причем, в отличие от южных районов, коров больше, чем овец. Сказывается соседство с германцами, у которых корова даже платежная единица при крупных сделках.
Мы задержались возле Дурокорторума. Сюда ремы привезли заложников, которые под охраной были отправлены в Бибракту, а также зерно и бычков. Четыре тысячи всадников-эдуев под командованием Дивитиака были отправлены в земли белловагов, которые должны были выставить самое многочисленное войско, чтобы разделить силы врагов. Когда грабят твою родину, воевать за других не пойдешь. Подозреваю, что Гай Юлий Цезарь не доверял эдуям или, по крайней мере, считал их нестойкими бойцами. Они проявили себя только в преследовании разгромленных врагов. Пусть теперь покажут удаль в грабеже мирного населения.
Вечером второго дня меня вызвал легат Децим Юний Брут Альбин. Он возлежал в своем шатре на клинии, застеленной красной плотной материей с черной бахромой по краям, облокотившись на черную подушку с красной бахромой, и пил вино из, скорее всего, позолоченной чаши емкостью грамм триста и ел финики из большого серебряного блюда. Где он достал в этой глухомани экзотические сухофрукты — вопрос на засыпку. В плане добывания самых невероятных продуктов и склонностью к гастрономическим излишествам легат напоминал моего последнего деверя Ганнона Стритана. Децим Юний Брут Альбин взял очередной финик, со смаком разжевал, издал тягучий звук, обозначающий, наверное, гастрономический оргазм, выплюнул косточку на земляной пол, шумно отхлебнул вина из чаши, поплямкал от удовольствия, после чего перевел на меня взгляд, затуманенный наслаждением, и надолго задумался, вспоминая, кто и почему мешает ему наслаждаться жизнью?
Вспомнив, тяжело вздохнул и произнес, подчеркнув интонацией первое слово, чтобы его ни в коем случае не заподозрили в желании помешать и мне наслаждаться жизнью:
— Командующий приказал послать тебя в разведку завтра утром. Он не доверяет этим дикарям. — Потом, видимо, вспомнил, что я тоже не римлянин, и объяснил: — Ты, как-никак, грек наполовину, не ровня им.
— Обследовать какой-то район или найти, где сейчас вражеская армия? — задал я уточняющий вопрос.
Децим Юний Брут Альбин задумался, пытаясь, как догадываюсь, понять разницу между первым и вторым. Бессознательным движением взял финик и разжевал его без восхищения.