Гезат
Шрифт:
Сначала мы увидели густой сизый дым. Горело что-то посреди деревеньки, обнесенной каменной стеной высотой метра два, неровной сверху, отчего казалось, что сложили ее по пьяне. Странно было, почему до сих пор не завалилась. Мы подъехали ближе по оврагу, который находился метрах в пятистах от деревеньки. Его использовали как мусорник, скотомогильник, потому что на дне увидел много черепов волов и коз и костей, видимо, не пригодившихся в хозяйстве, что по нынешним временам непростительное расточительство. Поверху и на склонах росли густые и колючие кусты и низкие деревца. Я оставил Бойда и Гленна на дне оврага присматривать за лошадьми, а с Полидором поднялся
У этой девчушка лет тринадцати была фора метров в сто. Выскочив через распахнутые ворота, рванула сначала по дороге, идущей мимо убранных полей, а потом, поняв, что там негде спрятаться, свернула к оврагу. Ворот ее белой рубахи был порван спереди примерно до пупа. В прореху проглядывало смуглое тело с черными большими сосками маленьких сисек. Бежала девчушка довольно резво, но все же медленнее своего преследователя. Он был невысок и, наверное, худощав, но светлый бурнус, который развевался на бегу, делал толще. Светлые длинные штаны тоже были широки, напоминали казачьи шаровары. Лицо очень смуглое, почти черное, и безволосое, несмотря на то, что был не моложе лет двадцати. За широкий черный матерчатый пояс, обернутый вокруг тела не меньше трех раз, был заткнут кривой кинжал с костяной рукояткой и в деревянных ножнах. Парфяне — это персы, народ оседлый и со сравнительно светлой кожей, а в сторону оврага бежал, скорее всего, кочевник-семит, выросший где-нибудь в глубине Аравийского полуострова. Видимо, парфяне завоевали полуостров или, что скорее, взяли с собой наемников из диких племен.
— Я убью его, — шепотом то ли спросил, то ли поставил в известность Полидор и, не дождавшись моего разрешения, быстро и бесшумно начал перемещаться к тому месту, где девчушка должна была спуститься в овраг.
У оврага кочевника отделяло от жертвы метров пять. Если бы захотел, уже бы догнал ее. Наверное, гонка с преследованием, судя по хищной улыбке, возбуждала его. В тот момент, когда кочевник решил, что добыча уже в его, из кустов вынырнул Полидор с хопешем в руке. Расправа была быстрой и короткой. Первым ударом писидиец отсек правую руку, которая попыталась вытянуть кинжал из ножен, вторым снес голову, правда, не полностью, она, истекая алой кровью, свисла на грудь на недорубленных мышцах и коже. Безголовое туловище простояло еще несколько секунд, а потом рухнуло вперед, продолжая поливать сухую светло-коричневую землю кровью, ярко поблескивающей на солнце.
Девчушку, которая выбежала на меня и сразу шарахнулась, я догнал в два прыжка и схватил за толстую черную косу, завязанную застиранной, бледно-красной ленточкой. Она дернулась дважды и замерла, тяжело, сипло дыша.
— Стащи труп в овраг, — приказал я писидийцу, после чего сказал девчушке на греческом: — Не бойся, мы римляне, ничего тебе не сделаем.
Видимо, с ней случился ступор, потому что даже не оглянулась, хотя я дал слабину косе. Тупо смотрела на стоявших на дне оврага Бойда и Гленна, державших по две лошади каждый. Мои подчиненные тоже, как загипнотизированные, смотрели на девчушку. Точнее, на ее обнаженные сиськи. Эти взгляды и встряхнули девчушку. Правой рукой она собрала на груди порванную рубаху, прикрыв оголенное тело, после чего медленно повернула голову влево, посмотрела на меня.
— Не бойся, мы тебя не тронем, — повторил я и отпустил косу. Чтобы побыстрее пришла в себя, спросил: — Много налетчиков в деревне?
Девчушка повернулась ко мне. Черные глаза все еще были с расширенными во всю радужку зрачками, ноздри широковатого носа раздувались при частом дыхании, и на левой щеке подергивалась жилка. Смугловатая кожа на лице, лбу и шее была чистой, без изъяна. Не красавица, конечно, но и не уродка.
— Много, — ответила она после продолжительной паузы.
— Когда они напали? — задал я следующий вопрос.
— Утром… не сразу, — с трудом подбирая слова, ответила она.
— Собираются уезжать? — продолжил я допрос на финикийском.
Этот язык был ей понятнее:
— Не знаю… Нет, наверное. Еду готовят.
— Это хорошо, — сделал я вывод, после чего сообщил девчушку: — Поедешь с нами в Эпифаней. Как разобьем парфян, вернешься.
— Хорошо, господин, — покорно молвила она.
Посадил ее на коня позади Гленна. Пацану будет приятно чувствовать руки девушки, которая держалась за него.
99
Децим Антоний, выслушав мой доклад, произнес мрачно:
— Значит, все-таки к нам идут.
— Пока неясно, — возразил я. — Это один из отрядов наемников. Наверняка они рассыпались в разные стороны, чтобы награбить побольше. Царевич Пакор может и не знать, что этот отряд здесь.
— Все равно надо послать гонца к Цицерону с сообщением, что враг идет в нашу сторону, — решил префект.
— Не спешил бы, — сказал я. — Утром пошлешь сразу с двумя сообщениями. Второе будет о разгроме этого отряда.
— Каком разгроме? — не понял он.
— Том, какой мы с тобой устроим, — сообщил я. — Неподалеку от деревни есть хорошее место для засады. Твои люди и большая часть моих спрячутся там, а остальные заманят врагов.
— Ты говорил, что их намного больше, чем вас, — напомнил Децим Антоний.
Видимо, боялся встревать в авантюру, но и показаться трусом не хотел.
— И что?! Чем их больше, тем богаче будет добыча! — небрежно молвил я. — Если не хочешь, и без тебя справимся.
— Я не отказываюсь, — сразу осмелел он. — Просто надо всё рассчитать, осмотреть место, правильно распределить людей.
— Там и рассчитаешь, времени будет достаточно, — сказал я. — Надо поторопиться, иначе не успеем до темноты, а утром вражеский отряд уедет с добычей в другую сторону.
— Ладно, если, как ты говоришь, место действительно окажется удобным для засады, значит, устроим ее, — решился префект.
Я малехо обманул Децима Антония. Место трудно было назвать идеальным для засады. С одной стороны дороги был склон невысокого холма, поросший кустарником и деревцами, удобный для лучников, а вот с другой — равнина с группами деревьев и кустов, в которых можно, конечно, спрятать стрелков, только вот всадники быстро с ними разберутся. Поэтому мне и нужна была пехота, которая перекроет короткие пути к отступлению и выдержит натиск конницы, давая лучникам время безнаказанно расстреливать врагов.
Префект, правда, так и не понял этого. По его мнению, место было что надо. Подозреваю, что это будет первая засада, в которой он примет участие. Римляне пока что не специалисты по таким делам, предпочитают атаковать открыто и прямо, с трудом осваивая обходные маневры, чем напоминали мне шахматную фигуру ладью. Но легионеров он разделил на отряды и разместил грамотно и, что немаловажно, быстро. Точно так же я расставил спешенных всадников в кустах на склоне. Самый большой отряд под командованием Полидора отправил к деревеньке подергать тигра за усы, чтобы разозлился и погнался за ними. Писидийцам такая задача была не в диковинку. В отличие от римлян, они предпочитали обходные маневры и засады.