Глаза Сатаны
Шрифт:
– Прошу тебя, Расси, не спрашивай ничего! Просто выполни его требование!
– Но мне хотелось бы знать, что всё это значит? – попытался протестовать молодой лейтенант, зло глядя на Хуана.
– Умоляю, Расси! Не тяни! Ты видишь, что он сделал со мной? Он легко может истребить всю нашу семью! Поспеши, прошу!
– Сеньор, я присоединяюсь к вашей сестре. Поспешите, у меня нет времени тут попусту разговаривать. Того человека зовут Лало Лопес, он метис, пеон, и он совершенно ни в чём не виноват. Да вы его знаете. Он бывал у вас по вопросу выкупа за вашу сестру. И прошу, поторопитесь!
– Выходит, вы тоже имеете к этому отношение, сеньор, как там вас...
– Неважно, дон Рассио. Главное, доставить сюда этого метиса Лало.
– Я подчиняюсь, но ничего не понимаю, – заявил подавленно лейтенант.
– И предупреждаю вас, сеньор. Не делайте ошибок, подобной вашей сестре. Иначе вся ваша семья будет уничтожена. И я не шучу, сами можете убедиться, – Хуан кивнул на Габриэлу. – Никаких стражников, никаких тайных альгвасилов. Я достаточно осторожен, чтобы успеть избавить вас и от семьи, и от вашей асиенды, дон Рассио. Вы поняли меня?
Дон Рассио немного помедлил, но всё же, идя на уступки сестре, ушёл в конюшню готовить лучшую лошадь.
– Габриэла, сиди здесь и не выходи никуда. Я пришлю служанку. И не вынуждай меня прибегать к резким мерам. Ты это должна теперь понять, что мне с тобой шутить не охота.
Он вышел в гостиную. Там его ожидала неприглядная картина. На полу, подплывая кровью лежали два огромных пса, из которых один ещё тихо скулил, раненый и дёргающийся в попытке уползти.
– Что тут произошло, Ар? – спросил Хуан, увидел лежащего на спине надсмотрщика Амбросио и кивнул на него и собак. – Его кобели?
– А чьи же. Хуан? – ответил за всех Ариас. – Спустил на нас этих страшилищ, да я едва отбился от них. Наши храбрые Сибилио и Пахо чуть в штаны не наложили от страха. Но пронесло. У Пахо только царапина.
– А что с Амбросио?
– Его ж собаки! Прибежал с мачете, помочь хотел своим питомцам. Пришлось уложить на пол. Что с ним делать?
– Есть тут подвал с крепкими дверями?
– А как же? Обязательно! Вино и мясо где-то надо хранить для господ.
– Запереть его там, но только отдельно от продуктов. Они нам самим пригодятся. Эй, Сибилио, пойди распорядись приготовить нам отменный ужин. Хотя сейчас время обеда. И проследи, чтобы ничего не подложили, а то можно закончить на виселице.
Негр явно стеснялся, но Ариас толкнул уже поднявшегося Амбросио в спину, крикнул грубо:
– А ну пошёл в подвал! И ключи пусть принесут! И живо, пока цел ещё!
Амбросио шёл уже со связанными сзади руками, понурив голову.
– Захвати лучшего вина, но не очень много! – крикнул Хуан вдогонку. – Пахо, я пойду повидаю сеньору и сеньора. Скоро вернусь, а вы тут ждите Ариаса и никого не пускайте в дом. И не выпускайте. Больше всего опасайтесь надсмотрщиков. Стреляйте в них без предупреждения, если приблизятся к дверям.
Негры были сильно напуганы, Хуан опасался, что надеяться на них будет трудно. Но других людей не было.
В спальне дон Рожерио, или, как называла его донья Корнелия дон Рисио, лежал на кровати, обложений подушками. Он почти не мог двинуть ни рукой, ни ногой, но возвращение любимой дочери, видимо, придало ему сил. Он пытливо встретил Хуана тусклыми уже глазами, посмотрел косо на жену, сидящую рядом с постоянным платком у носа и глаз.
– Вы ещё живы, дон Рожерио? – спросил Хуан, шагнув к самому ложу. – Буэнос тардис! Я пришёл узнать, как вы себя чувствуете, чтобы доложить некоей сеньоре, весьма вами интересующейся.
Волнение отразилось на лице дона Рожерио. Он хотел что-то сказать, язык его не послушался, а сеньора тихо, с дрожью в голосе, сказала:
– Он опять потерял речь, сеньор. Что вы хотите ему сказать, сеньор?
– Прежде всего, я хотел бы спросить сеньора, знает ли он про свою внучку, живущую совсем рядом?
Хуан напряжённо смотрел в лицо старика. Оно тут же изменилось, он замычал, силясь сказать слово. А сеньора с изумлением смотрела на странного сеньора, осмелившегося так нагло вторгнуться в их дом.
– Что вы хотите этим сказать, молодой человек? – испугалась сеньора. – И что вас связывает с нашей дочерью? Чего вы хотите от неё?
– Пока пусть вас не волнует ваша дочь, сеньора. Я спросил дона Рожерио о внучке и хотел бы получить вразумительный ответ. Вы знаете про свою внучку, дон Рожерио, или вас лучше называть дон Рисио?
– Вы пугаете сеньора, – вскрикнула женщина. – Оставьте его в покое! Разве вы не видите, что он болен и не может вам ответить?
– Он обязательно должен ответить согласием или отрицанием, сеньора. Веками, например. Если согласен, то пусть закроет веки и наоборот, сеньора.
– Рожерио, что он говорит? Что за глупое упоминание о внучке? Что это такое? Он говорит правду, Рожерио?
Рожерио широко раскрытыми глазами смотрел на двух людей, пытавшихся добиться у него ответа. Лицо было бледное, неподвижное, но глаза были подвижны, взволнованы.
– Сеньор, прошу вас, больше не надо волновать мужа. – Сеньора молитвенно сложила руки, воздев глаза к потолку.
– Всё ж я, сеньора, должен сказать дону Рожерио, что внучка его влачит жалкое существование и тоже не знает о существовании деда. Тем более такого, – Хуан пренебрежительно усмехнулся.
Сеньора осуждающе посмотрела на Хуана, вздохнула, мелко перекрестилась.
– Вы не справедливы к мужу, молодой человек. Он благородный идальго древнего рода грандов Испании.
– Лучше спросите, кто его отец, сеньора, – Хуан злорадно скривил губы. – Матушка хоть и не благородных кровей, но вполне богобоязненная и честная женщина, а вот батюшка настоящий каторжник! Так что не советую кичиться своим благородством, сеньора. Ваш муж сын преступника, каторжника и ничего благородного в нём нет!