Глаза Сатаны
Шрифт:
Она оглянулась по сторонам. Взяла его под локоть, слегка подтолкнула. Он не сопротивлялся. А её губы вдруг спросили, жарко дыша ему в ухо:
– Признайся, ты изменил мне?
– Какая измена, Габи? Я только и делал, что мотался то по городу, то по другим делам, которых оказалось больше, чем я ожидал. Да и ранен я был почти в самом начале. Хорошо, что знахарка попалась хорошая.
– Молодая? – с угрозой спросила девушка.
– Весьма! – усмехнулся он злорадно. – Этак лет под семьдесят, метиска с раскосыми глазами и трубкой в зубах, вечно пускающая клубы дыма из ноздрей! – И Хуан сам подивился, как красочно описал старуху. Даже улыбнулся.
– Я верю, Хуанито. Но это пока...
Они вошли в её шалаш. Габриэла зажгла свечу. Хуан заметил, что жилище сильно изменилось. На полу лежала циновка, неизвестно откуда появившаяся, низкий топчан, которого раньше не было, застлан аккуратно каким-то плетёным из трав ковриком, шкура козы топорщилась высохшими краями. И пучки ароматных трав и цветы в бамбуковых стаканах.
– Тебе нравится? – с гордостью спросила Габриэла и опять положила ему на плечи свои тонкие обнажённые руки, пахнущие мылом и травами. – Я буду хорошей хозяйкой, не так ли?
Она медленно приблизила свои губы к его лицу, предлагая их для поцелуя. В замешательстве он попытался отстраниться, вспомнив, что раньше они почти не целовались, полностью отдаваясь страстным играм. Но теперь, в свете свечи её полуоткрытые губы влекли его, в то время как она продолжала нежно и настойчиво прижиматься к его горевшему возбуждением телу.
Её рука уже скользнула вниз, лаская его, предлагая наслаждение. Губы сами сблизились и впились в её небольшой рот, жадно впитывая её страсть, трепет и желание.
Оторвавшись, она прошептала как-то спокойно:
– Осторожнее, Хуанито! Тебе может стать больно, и платье не мни. Давай я его сама сниму, а то ещё порвёшь. Другого-то нет.
Она выскользнула из его объятий, ловко сбросила его подарок на циновку.
И Хуан впервые увидел её при свете обнажённой. Мелькнула мысль, что она хорошо сложена и живот разве что чуть-чуть пополнел.
– Что смотришь? Живот определяешь? Уже растёт, проклятый! Ненавижу!
Её слова словно отрезвили Хуана. Страсть утихла, но не совсем. Зато это помогло взглянуть на всю эту картину словно со стороны.
Она же не дала ему времени на раздумья. Ему показалось даже, что она даже в такое время в состоянии мыслить трезво и расчётливо.
И всё же он сопротивлялся лишь условно. Её натиск оказался слишком силён и страстен. А он был молод, голоден, плоть жаждала того же, а голова у него закружилась.
– Хуанито, ты всё же не такой, как в прежние времена, – проговорила Габриэла, отдышавшись и вяло лаская его тело. – Что с тобой?
– Я ничего не замечаю, Габи, – постарался он успокоить её без всякой надежды на успех.
– Тебе не было больно, милый? – Тут же сменила она тему разговора.
– Я почти не почувствовал ничего, Габи, – ответил Хуан, заметив, что эта девушка всегда себе на уме. Или и в ней что-то изменилось за это время. – Ты и сама стала какой-то другой, – перешёл он сам в наступление.
– Разве это не естественно, Хуан? Со мною достаточно много произошло такого, что могло и не такое случиться. Согласен?
Хуан молча кивнул. Он чувствовал опустошённость, слабость и никак не хотел возобновлять любовные игры. И Габриэла почувствовала его состояние. Она тут же встала, торопливо оделась, тем самым предлагая одеться и Хуану.
– Я обещала тебе ужин, Хуан. Сейчас ты посмотришь, что я могу. Подожди немного, дорогой.
Хуан охотно оделся, наблюдая, как Габриэла ловко что-то режет, очищает и раскладывает на широких листьях банана, уже обрезанных довольно красиво и затейливо. Удивительно было наблюдать за Габриелей за таким занятием.
Словно поняв его, Габриэла спросила с улыбкой:
– Не ожидал от меня такого, Хуан? В этом и твоя заслуга. – Габриэла улыбнулась, а Хуан опять подумал, что что-то здесь не так.
– Садись, эти чурбаки мне притащил Пахо. Он очень услужливый парень. Я очень довольна им, хотя он и убежал с нашей усадьбы.
– Будешь добиваться его возвращения? – довольно неприветливо спросил Хуан, но в душе был согласен с тем, что Пахо хороший человек.
– Зачем? Ты ведь станешь на его защиту, не так ли?
– Я долго не пробуду в этих краях, Габи.
– Куда же ты денешься? – В голосе прозвучало беспокойство. Хуан заметил это, насторожился. Габриэла, однако, больше ничего не спросила.
– Тебя так интересует моё отсутствие?
– Лишь бы оно длилось не очень долго, – усмехнулась Габриэла, и опять Хуану показалось, что она что-то замыслила.
– Даже предположительно ничего не могу обещать, Габи. Многое не от меня зависит. Ты ведь не знаешь, что я такое в недалёком прошлом. И вряд ли тебе понравится оно.
– Прошлое меня совсем не интересует, Хуан, – серьёзно ответила девушка.
– Кстати, ты ничего не говоришь о моей неожиданно появившейся сестре. Что с нею? Это ведь для неё ты похитил меня? Признавайся!
– Ты достаточно умна, Габи, чтобы догадаться об этом, если я тебе раньше этого не говорил. Живёт, куда ей деться. Хочешь познакомиться?
– Нет, ни малейшего желания! Она красива?
Хуан молчал. Всё вспоминал, говорил ли он ей о возрасте Миры, о старой донье Корнелии? Решил всё же не развивать эту тему.
– Где ты раздобыла все эти вкусные плоды? – спросил он, меняя разговор.
– Пахо помог, Хуан. Что ему оставалось делать, коль я попросила его для тебя же, Хуанито. Он ни в чём мне не отказывает.