Гнёт ее заботы
Шрифт:
– Ктовас послал?
– тихо спросила она.
– Кто угодно только не Больница Святого Духа, онитам не возражают против чеснока, святой воды и закрытых окон!
Северн непонимающе уставился на нее, но Кроуфорд приблизился к ней и сказал прямо в ее лицо.
– Я никогда не говорил, что меня послала Больница Святого Духа. Я лишь сказал, что мои методы помогут ему исцелиться. Он вспомнил, что она и сама страдала от своего рода нервного расстройства, и подумал, как было бы прекрасно разомкнуть сейчас ее челюсти и опрокинуть содержимое пузырька прямо ей в горло.
Одновременно он смутно осознавал, что и сам сегодня не был верхом тактичности; упоминание о Шелли, а затем внезапное появление Джозефины, и тысячи воспоминаний из его, казалось, безвозвратно ушедшего прошлого, вновь нахлынули на него. Только из-за этого он и носил собой эту фляжку. Она помогала ему привести себя в бессознательное состояние каждый раз, как такое случалось - как правило, поздно ночью - и его одолевало искушение пригласить свою нечеловеческую супругу вернуться - и вот сейчас он беззастенчиво присосался к фляжке в самой что ни на есть середине дня.
Фон Аргау заставил его выучить последовательность действий, к которым следовало прибегнуть, если события начнут выходить из-под контроля, и он опасался, что скоро, ему, хочешь не хочешь, придется впервые ей воспользоваться. Несмотря на то, что Фон Аргау нахмурился, когда описывал процедуру, и вне всяких сомнений надеялся, что Кроуфорду не придется к ней прибегнуть.
– Послушайте, - отчаянно сказал Кроуфорд, - дайте мне всего лишь одну ночь. Если к завтрашнему утру он стремительно не пойдет на поправку, я полностью оплачу счет доктора Кларка - а также ваше жалованье, - добавил он, поворачиваясь к Джозефине, - за все то время, что вы здесь работаете.
Выражение лица Джозефины не изменилось, но Северн недоверчиво улыбнулся - Правда? Не могли бы вы написать расписку? Хвала Небесам, это позволит…
– Нет, - резко оборвала его Джозефина, - он должен уйти. Джону не нужные его услуги. А я не нуждаюсь в плате за эту работу - я сберегла кое-что на черный день, к тому же по выходным у меня достаточно пациентов, которые платят, да и арендная плата в приюте Святого Павла не слишком обременительна…
– Простите, Джулия, - немного суховато ответил Северн, - но боюсь, не вам принимать решение подобного рода. Если этот человек желает оплатить счет Кларка…
В этот миг позади них отворилась дверь, и, повернувшись, Кроуфорд с изумлением увидел, что Китс поднялся с постели и, покачиваясь, возвышается в дверном проеме.
– Мой брат, - прошептал Китс, а затем повалился вперед.
Кроуфорд и Северн ринулись к нему и подхватили в самый последний момент, а затем оттащили обратно в кровать.
– Вы, сказали нам, - мягко сказал Кроуфорд, - что Том умер от чахотки.
Китс нетерпеливо покачал головой. Другой брат, Джордж - надеюсь у неговсе хорошо - я уговорил его отправиться в Америку - мне даже пришлось одолжить ему на это денег - но теперь он вдали отсюда, и целая Атлантика лежит между ним и моей… крестной матерью, моей демонической матерью… а мой брат Эдвард умер, когда мне было всего лишь шесть… но моя сестра, Фани, ей лишь семнадцать! И она сейчас в Англии! Боже, неужели вы не понимаете? Я… Он сорвался на глухой кашель, и, казалось, вновь потерял сознание; но спустя мгновение он открыл глаза, пристально посмотрел на Северна и выдавил через окровавленные губы, - Мне очень жаль, Джозеф. Я знаю, что было бы прекрасно избавиться от долга перед Кларком. Но этот… малый, Айкмэн, должен уйти. И не позволяй ему возвращаться.
Кроуфорд склонился над кроватью.
– Ты хочешь умереть, ты это пытаешься сказать?
Китс отвернул голову к стене.
– Нет, чертов идиот, я не хочуумирать. Боже…
Северн схватил Кроуфорда за руку и насильно вывел его из комнаты, а затем выпихнул через входную дверь в коридор. Кроуфорд был слишком удивлен, чтобы сопротивляться, так как Северн совсем не выглядел сильным.
– Он помолвлен с девушкой в Англии [269] , - сквозь зубы процедил Северн, - и знает, что больше никогда ее не увидит. Она пишет ему письма, но он больше не разрешает их читать. Даже вскрывать их не разрешает. При этих словах, на его глаза навернулись слезы, и он сердито смахнул их прочь.
269
Фани Браун. Про Китса и Фани Браун есть довольно неплохой художественный фильм «Яркая звезда» (BBC). Ну и, пользуясь случаем, еще два фильма в тему книги: «Байрон» (BBC) и «Грести по ветру».
– А его новая книга, наконец-то она привлекла внимание, на которое он надеялся всю свою жизнь. И он не какой-нибудь… аскетичный затворник, он - был когда-то - подвижным, здоровым юношей, а теперь он в Риме, но не может даже выбраться наружу и посмотретьна него. А выговорите, он хочетумереть.
Кроуфорд начал было говорить, но Северн грубо его толкнул, и он сделал несколько пьяных шагов обратно по коридору.
– Если я увижу вас здесь снова, я… - начал Северн, затем просто безнадежно тряхнул головой и вернулся в комнату, захлопнув за собой дверь.
Кроуфорд чертыхнулся, не в последнюю очередь потому, что оставил внутри свою фляжку, затем развернулся и направился обратно к лестнице.
Некоторые слова пишутся только кровью; палец Кроуфорда превратился в израненный обрубок к тому времени, как он, то и дело втыкая в него кончик пера, нацарапал письмо своему Австрийскому хозяину. В конце концов, он отложил перо и, посасывая палец, перечитал записку.
Он не будет сотрудничать; сиделка тоже. Сожалею.
К тому времени, как он отыскал и запрятал в карман специальный свисток, которым его снабдил фон Аргау, кровь на бумаге уже успела высохнуть. Он собирался оставить записку в руке какой-нибудь статуи - что в Италии, а тем более в Риме, сделать совсем несложно. Он покинул свою квартиру над площадью Навона - в дюжине кварталов от дома Китса - спустился по лестнице и, все еще посасывая палец, остановился, разглядывая три широких фонтана, расположившиеся на длинной площади.
Ближе всех был фонтан Нептуна, так что он направился к нему и изучающее осмотрел каменные фигуры, установленные в его широком бассейне. Сам Нептун был слишком занят, нацелив гарпун вниз на какого-то осьминога - его руки были просто кулаками сжатыми вокруг древка гарпуна - но здесь была пара мраморных херувимов, которые, похоже, причиняли адские муки мраморной лошади с грустными испуганными глазами, и под рукой одного из них как раз было место для записки, если как следует ее свернуть.