Год под знаком гориллы
Шрифт:
На сцене появился Мориц, семимесячный детеныш. Он подошел к самке и потянул ее за ногу. Макс выскочил из кустов, перекувырнулся через Морица и дернул его за волосы. Продолжая свою атаку, он пробежал по животу самки и прыгнул ей на лицо. Самка села, подхватила Макса на руки и начала нежно покачивать. Его маленькое тельце выглядело крохотным и хрупким по сравнению с ее громадным телом. Подле них густая завеса лиан образовала небольшую пещерку или беседку у основания дерева. Мориц пристроился рядом с входом в пещерку, как бы охраняя ее. Макс кинулся к нему, готовый сражаться. Мориц поднялся на ноги, ударил себя в грудь и, подняв руки над головой, прыгнул вперед и свалился через Макса. Они начали бороться, размахивая руками и ногами, шутливо кусая друг друга за плечи, притворяясь разъяренными. Наконец Мориц зажал голову Макса. Тот рвался и отталкивался, потом перевернулся и умудрился освободиться. Прежде чем Макс пришел в себя, Мориц уже стоял у пещерки, но Макс прорвался мимо него. Они продолжали борьбу в самой беседке из лиан. Макс, явно чувствуя себя победителем, начал было гордо удаляться, как вдруг Мориц набросился на него сзади и так двинул его плечом, что оба они растянулись. Мориц кинулся назад в пещерку и появился с куском сухой древесины под мышкой. Макс пустился вдогонку, схватил Морица сзади, и борьба началась вновь. Неуклюжий подросток прошел сквозь завесу лиан и оборвал их. Увидев, что их пещерка уничтожена, Макс и Мориц сразу объединились и навалились на подростка, который принял участие в этой шутливой свалке, небрежно обороняясь от детенышей.
В конце сентября я подвел итоги своей полуторамесячной работы в Кабаре. Я разыскал пять групп горилл, наблюдал за их поведением более пятидесяти часов и узнал много нового о жизни этих обезьян. Они оказались значительно более дружелюбными, чем можно было ожидать.
Я надеялся, что в последующие месяцы некоторые группы будут подпускать меня к себе еще ближе. Многие из нерешенных вопросов, которые мучили меня в начале наблюдений, разрешились сами собой. Я научился выслеживать горилл, мог оставаться с группой день за днем, точно следуя по их маршруту по мере того, как они поднимались в гору или спускались в долины. Умение узнавать отдельных животных весьма важно для детального изучения их общественного поведения. К своей радости, я скоро заметил, что лица горилл также различны, как и лица людей. Как только я привык к ним, мне уже не составляло труда узнавать старых друзей деже после их отсутствия в течение нескольких месяцев.
Дом в горах
В Кабаре мы обрели свободу, недосягаемую в более цивилизованном мире, жизнь, не обремененную грузом излишних вещей. Нам не нужны были ни ключи, чтобы отпирать запертые двери, ни удостоверения личности, чтобы получить то, что нужно. Мы, жившие в Америке, где зубная щетка с электромоторчиком и мельница для перца с электробатарейкой становятся символом цивилизации, теперь отодвинулись назад во времени и с радостью заметили, как мало нам было необходимо для полного довольства и счастья.
Нас захватила красота леса и гор. По мере того как медленно текли дни, мы все больше жили настоящим моментом, находя бесконечные радости в маленьких приключениях, встречающихся на нашем пути. Ход жизни зависел от капризов погоды. Обычно мы просыпались с первыми проблесками и лежали, прислушиваясь к звону дождевых капель на жестяной крыше и завываниям ветра под карнизом. Если шел дождь, мы некоторое время оставались в постелях, выставив на холод одни носы. Чтобы быстро натянуть на себя сырую одежду, нужно было набраться мужества, так как высокая влажность воздуха заставляла и без того низкую, близкую к нулевой температуру казаться еще ниже. Я вскакивал первым, плескал водой в лицо, чистил зубы, затем, все еще поеживаясь от холода, открывал дверь. «Андреа», — звал я, и из глубины примыкающего к дому сарая доносилось, в ответ заглушенное: «Бвана?!»
Пока Андреа растапливал печурку, я шел на луг. Мои глаза всегда невольно обращались к вершине горы Карисимби. Временами ее пик был покрыт свежевыпавшим снегом, что придавало ей сходство с белой морской раковиной. Это объясняет, почему африканцы называют Карисимби «Горою раковины». Стоя на валуне рядом с хижиной, я оглядывал луг, где могли быть антилопы дукеры и буйволы, и присматривался к следам на мокрой от росы траве, затем выпускал из сарайчика кур и кидал им горсть кукурузы. Мы привезли с собой кур в надежде получать от них яйца и время от времени иметь свежее мясо. Но после того как куры попали в эти высоко расположенные места, несушки отложили одно-единственное яйцо, и на этом все кончилось. Птицы худели, их мясо стало жестким. Каждую неделю куриное стадо становилось все меньше по мере того, как куры одна за другой отправлялись в кастрюлю.
Тем временем Кей готовила завтрак. Теснясь поближе к печке, мы ели горячую овсянку с изюмом и коричневым сахаром.
Лучшее время для наблюдений за гориллами — между девятью и десятью часами утра, после того как они покормятся примерно часа два и уже готовятся к утреннему отдыху. В это время они уже сыты, весьма мало расположены передвигаться и за ними можно наблюдать в течение нескольких часов. Когда гориллы были далеко от нас, высоко на склонах горы Микено или за хребтом, у границы с Руандой, я пускался в путь тотчас после завтрака, оставив Кей заниматься хозяйством.
Обычно я шел вдоль тропинок, проложенных животными, так сказать, по «главным дорогам» леса, где на мягкой земле оставили свои следы различные звери. Иной раз я находил отпечатки лап мангуста, похожие на крысиные, или изящные следы генетовой кошки, а случалось натыкался и на свежие следы леопарда. Несколько леопардов бродило по району Кабары, поднимаясь до высоты тринадцати тысяч футов. Возможно, я проходил рядом с ними или даже под ними, когда они лежали притаившись на ветке над тропой, но я никогда их не видел. В стране горилл эти великолепные кошки пользуются дурной славой, так как считается, что они подкрадываются к молодым гориллам и многих убивают. Однако за год жизни в Кабаре исчез только один детеныш гориллы, и причина его смерти осталась неизвестной. Я тщательно проверял каждый помет леопарда, разыскивая в нем кости, черные волосы или иные следы, указывающие на то, что добычей этой кошки были гориллы, но находил там только непереваренные остатки лесных дукеров и даманов. В Западной Африке охотник Фред Мерфильд видел, как леопард спрыгнул на землю на виду у группы горилл, но они не были этим встревожены. Баумгартель в Кисоро не нашел ни малейшего указания на то, что леопард нападал бы на горилл в течение 1956–1960 годов.
И все же как только я решил, что леопард, по всей вероятности, не убивает горилл, немедленно произошло исключение из этого правила. Из Кисоро до нас дошел интереснейший рассказ о черном леопарде, который сделался убийцей горилл, как некоторые львы становятся людоедами. В феврале 1961 года проводник Рубен и его два следопыта заметили, что птицы на склоне горы Мухавура были чем-то возбуждены. Достигнув этого места, они услышали за кустом звуки, которые обычно производит леопард, но самого животного не увидели. Вместо леопарда они нашли дукера, лежащего в луже крови, а немного дальше мертвую гориллу-самца с серебристой спиной. У него были рваные раны на шее, а глубокая рана в правом паху обнажала кишки. Идя по следам в примятой траве вверх по склону, Рубен нашел место, где, очевидно, на самца, спавшего в гнезде, напал леопард. Оба они покатились под откос, к месту, где было найдено тело гориллы. Через три Дня после этой находки Рубен обнаружил разлагающийся и частично обглоданный труп самки гориллы. Департамент охоты в Уганде пытался уничтожить леопарда, но тот был неуловим. В июле того же года доктор Циммерман из колледжа Вестерн в Нью-Мексико наблюдал за черным леопардом высоко на склонах горы Мухавура в тот момент, когда тот подкрадывался к группе из четырех горилл. Леопард подобрался к обезьянам на расстояние футов в триста, но они двинулись дальше, и тогда леопард исчез.
Иногда, довольно редко, я находил следы гиены, напоминающие собачьи. Гиена питается падалью и редко поднимается на эту высоту, о чем можно только сожалеть, так как здесь не было других пожирателей падали, чтобы очищать лес от мертвых животных. В сентябре 1959 года от какой-то болезни погибло много дукеров. Почти ежедневно я натыкался на один, а то и несколько трупов антилоп, лежащих нетронутыми в кустах.
Кроме того, я люблю гиен: мне нравятся их голова с мощной тупой мордой, маленькие живые глаза и мягкая, черная с серым шубка. Я восхищаюсь их жизнеспособностью и тем, как они прекрасно управляются со своим нескладным телом, успешно существуя за счет падали, молодых антилоп или какого-либо другого крупного животного, которое они могут повалить. Если и этого нет, гиены пожирают кожу от старых сапог или поедают лягушек. Я очень высокого мнения о храбрости этих животных, ведь известно, что они нередко отгоняют львов от их добычи и даже таскают пищу из лагеря человека здесь, в Африке, стреляющего в гиену как только представится случай, но обычно без какого-либо повода и основания.
В мае в одном из районов Национального парка королевы Елизаветы, на травянистом участке, окаймленном кустами, мы встретили трех взрослых гиен и трех полувзрослых щенят. Пока мы наблюдали за ними, одна из самок легла и стала кататься в траве. К ней подбежал щенок и начал жадно сосать переполненные соски. Когда она поднялась, щенок продолжал кормиться, и она снова легла, не обращая на нас внимания. Другая самка тоже улеглась, приглашая щенка пососать. Это была мирная семейная сцена, одна из тех, которые я всегда вспоминаю, когда гиен описывают как отвратительных и трусливых животных. Многие трупоеды своими повадками навлекают на себя гнев человека. Даже натуралисты иной раз описывали грифов, росомах, гиен и других трупоедов, употребляя унижающие, презрительные выражения. В результате эти разные малоподходящие термины были приняты как якобы истинная оценка природных свойств и характера этих животных. Следует отметить, что белоголовый орлан — символ мощи Америки и медведь, фигурирующий на многих гербах, временами тоже питаются падалью.