Годин
Шрифт:
…
Горкин,
Горяев…»
Какой Горкин, какой Горяев? Они же должны быть после Година.
Алексей снова заскользил взглядом по списку:
«Газимов,
Германчук,
Глазова,
Гликман,
…
Горкин,
Горяев…»
Година не было в списке зачисленных.
– Суконников Арнольд Брониславович! – Кто-то громко прочитал из-за спины. – Зачислен! – Алексея похлопали по плечу. – Зачислен, а как же иначе!
Годин развернулся:
– Поздравляю!
Пухловатый паренек, ростом чуть
– Ну, и я тебя!
– Не с чем…
– Что, не поступил?
– Нет.
На лице паренька появилось покровительственное сочувствие:
– Бывает, старичок! Не расстраивайся, готовься лучше и на следующий год, может быть, поступишь. Если достоин, конечно, такого института…
Алексей кивнул и на ватных ногах отошел от стенда. Что теперь делать? Возвращаться на завод и поступать на следующий год? А если не поступит и на следующий? Позор: Алексей Годин, один из самых успешных в их школьном классе, ранее уже учившийся в вузе, не смог после армии поступить в институт. Не достоин? Теперь всю жизнь быть ему простым работягой. С его-то способностями, в которых не сомневались ни учителя, ни родители, ни он сам, в которых Алексей теперь серьезно засомневался… Значит, не подходит он для изучения керамики, свинца, стали…
Годин задумался: прихватить с собой синюю папку и сбежать. Куда? В Потаповке делать нечего, и там будет не уютнее, чем дома. Рвануть на Север? Зафраховаться там? Он уже один раз сбежал – в армию. Теперь – в какую-нибудь экспедицию?
«А путь и далек, и долог,И нельзя повернуть назад…Держись, геолог, крепись, геолог,Ты ветра и солнца брат!..»Куда угодно, только подальше от дома! Но что это даст? После передышки – в тайге ли, в горах – все равно нужно будет что-то решать. Что-то серьезно решать. Решать и делать. Нужно быть, состояться кем-то в жизни. Хорошо бы, в той жизни, которая по тебе.
Алексей вспомнил прапорщика-кузнеца из военной части. Видимо, не так далеко засунул в память тот разговор, во время которого его позвали на сверхсрочную. Может быть, и правда, стать кузнецом своей судьбы. Работа с металлом интересная и, как Годин понял, весьма прилично оплачиваемая. Будет Алексей пользоваться таким же уважением, каким пользовался прапорщик-кузнец и в части, и у гражданского населения на прилегающей к ней территории. Женится на неплохо танцующей, не растратившей себя бухгалтерше в синем мини-платьице.
А еще вспомнил те слова потаповского деда, которые почему-то никак не стирались из памяти с течением времени: «Даже если не ладится, нужно терпеть, учиться, браться снова и снова, только тогда можешь чего-то добиться… Нельзя никакое дело бросать на полдороге, все надо доводить до конца, до ума». Стыдливо опустить глаза – и снова в цех к печи обжига до следующего лета? Рвануть на Север и поступать на следующий год без какой-либо гарантии поступления? Или все-таки
«Учись, учись Леша!»
Перед тем как выйти из так и не ставшего родным института, снова подошел к стенду, еще раз пробежал по списку счастливчиков:
«Архангельская,
…
Германчук,
…
Годин,
…
Деменюк…»
Годин!
Он снова и снова перечитывал список. Фамилия «Годин» ему не привиделась. Она действительно была в списке. Как и положено, по алфавиту. Только на самой нижней строчке колонки. Алексей, читая в нетерпении, перескакивал взглядом на начало следующей и потому не заметил свою фамилию.
Снова прочитал и выдохнул:
– Годин! Порядок в танковых войсках!
Никуда не надо уезжать! Можно спокойно вернуться домой к маме, отцу, сестренке. Порадовать их и далее радовать себя. Он поступил на «Материаловедение». Теперь разберется, почему так легко плавится и снова застывает свинец, почему из мягкой глины получается сверхпрочная керамика, и, может быть, в синей папке…
Конечно, родители были очень рады. У отца на глазах даже выступили слезы:
– Мы верили в тебя, сынок! Учись, приноси пользу себе, людям, стране, а мы материально поможем, не сомневайся!
– Не сомневайся, мы поможем материально! – Серьезно подтверждала и Лиля.
Мама ничего не говорила, только обнимала и блестела радостными глазами.
На заводе его поздравил инженер-технолог Драгунов:
– Молодец! Учись, возвращайся к нам.
– Спасибо вам большое за помощь!
Мастер Григорич тоже довольно улыбался, повторяя:
– Молодец, молодец!
– Спасибо, если бы у вас нарядчиком не начал, то не поступил бы, точно говорю.
На заводе девушки теперь обращали на него еще больше внимания:
– Смотри-ка, студентом стал!
– Сегодня – студент, завтра – инженер.
– С зарплатой «сто сорок рэ»…
– Есть инженеры, которые и по триста без шабашки заколачивают.
– А с шабашкой?
– Все пятьсот. Машину купит. Кооперативную квартиру построит…
– Обоями импортными ее обклеит…
– Джинсы фирменные купит…
– И на синее море, в Сочи!
– Или в Юрмалу!
– Или в Болгарию! На Золотые пески!
На заинтересованные женские взгляды не реагировал. Все его мысли были заняты предстоящей учебой в институте, еще одной попыткой жизни в Москве, в ином мире…
«В Москве начались XXII летние Олимпийские игры. Впервые Олимпиада проводится в социалистической стране…
Запущен советский космический корабль „Союз-37“. В составе его экипажа в космос отправился первый космонавт из Азии вьетнамец Фам Туан…
Владимира Высоцкого похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище…
В Москве на Большой спортивной арене в Лужниках состоялась торжественная церемония закрытия Игр XXII Олимпиады. Всего в московской Олимпиаде приняли участие спортсмены из 80 стран. Спортсмены из СССР завоевали наибольшее количество медалей – 195 (80 золотых, 69 серебряных и 49 бронзовых)…»