Голос во тьме
Шрифт:
Он набросил цепочку на запястье Бреннона, сунул амулет между его и своей ладонью, крепко сжал руку комиссара и бросился вниз с прытью оленя. Натан поскользнулся от неожиданности. Женщина, должно быть, услышала их, но вместо того, чтобы побежать прочь, замедлила шаг и обернулась. Бреннон не различил ее лица, но улышал отчаянный вопль:
«Помогите!»
— Еще чего, — прошипел Редферн. — Не смейте!
— Что вы затеяли? — резко спросил комиссар. — Чего вы от нее добиваетесь?
— Искупления, — пироман блеснул
— Хочу, — сквозь зубы ответил Бреннон. — Но если вы намерены ее истязать…
— А почему нет? — поднял бровь Редферн. — Око за око, разве нет? Разве это не справедливость?
Расстояние между ними и миссис Дефо сократилось. Теперь Натан видел темные пятна крови на снегу, которые цепочкой тянулись за ней.
— Миссис Дефо! — крикнул он. — Стойте! Вы приближаетесь к опасному месту! Остановитесь!
«Я не могу!»
Энджел сжал губы. Ни миг комиссару показалось, что на его лице мелькнул страх. Но пироман тут же отбросил полу сюртука и снял с пояса маску с баллончиком вроде той, которую дал Бреннону в больнице. Редферн швырнул ее Полине Дефо.
— Наденьте! — приказал он. — Иначе вы задохнетесь от ядовитых испарений!
Женщина громко всхлипнула и подобрала маску. Надевая ее, она продолжала ковылять к провалу. Бреннон вытащил из кобуры револьвер и прицелился.
— Теперь вы наконец решли ее убить?
— Нет, теперь я хочу выстрелить ей в ногу.
Редферн остановился и схватил револьвер за дуло.
— Нет. Она все равно поползет туда.
— Мы ее утащим.
— Зачем?
Комиссар молча уставился в лицо пироману.
— Зачем? — повторил тот. — У вас в кармане ордер на убийство. Почему вы не хотите им воспользоваться?
— Потому что убийство всегда остается убийством, — резко сказал Натан. — Чем полиция тогда будет отличаться от толпы, занимающейся самосудом? Еще восемнадцать лет назад на улицах творилось такое, что люди боялись выходить из дома в одиночку. А вы хотите, чтобы я снова согласился на подобное? Убивать, потому что ее можно, она же преступница?
«Помогите! Пожалуйста!»
— Даже если так, — неожиданно мягко сказал Энджел, — разве вы не хотите попытаться закрыть провал на ту сторону?
— Чего? — оторопел Натан.
— Для закрытия стихийного портала все равно нужна жертва. Добровольная… ну или не совсем добровольная — осознанная. А поскольку эта дама все равно умрет, не говоря уже о том, что по совокупности ее деяний она давно заслужила…
— О Господи, — выдавил Бреннон. Пироман обернулся к женщине. Она уже не столько шла, сколько ползла и приближалась к границе, за которой воздух был подернут сероватой дымкой.
— Эй вы! — властно крикнул Редферн. — Слушайте!
Миссис Дефо повернулась к ним. Энджел вытащил из ножен на поясе длинный кинжал, к рукоятке которого была привязана скрученная в трубочку бумажка, и
— У вас есть выбор, — сказал Редферн. — Вы возьмете кинжал, спуститесь в провал, дойдете до точки разрыва и прочтете заклинание, которое я вам дал. Затем вы войдете в разрыв и убьете себя кинжалом. Но если вы хотите покороче, то комиссар вас сейчас пристрелит.
Бреннон опустил револьвер. Эта женщина, убившая без всякой жалости по меньшей мере девятерых девушек, мучившая Пегги и ее семью, безумная некромантка, которую едва ли сможет удержать тюрьма и остановить суд…
«Я не хочу!»
Она по–прежнему пятилась к провалу. Редферн и комиссар шли следом — теперь они без труда догнали бы ее, но что–то удерживало Натана на месте. Может, память о мертвых девушках с раскрошенными в кашу лицами, или о Дэни, изрезанном книжным ножом — или горькое знание, которое комиссар прятал в глубине души: справедливость невозможна для всех. А тем, кто погиб, уже все равно, и самый справедливый суд — лишь месть, иногда утешающая живых.
«Я не хочу туда идти!»
— Не ходите, — пожал плечами Редферн. — Комиссар, вы готовы или мне ее поджарить?
— Попробуйте — и отправитесь следом, — процедил Натан и шагнул к Полине Дефо. — Идите!
«Туда? Нет!» — ее лицо блестело от слез, как стеклянное.
— Идите, — повторил Бреннон и поднял револьвер, целясь ей в лоб. — Ради Ноэль — и всех остальных. Сколько их было? Девять? Или больше?
«Я не помню…»
— Вы не сможете обмануть нас, — сказал Редферн. — Спустившись в провал, живой вы не выберетесь. Но вы можете либо попасть на ту сторону — а я не уверен, что вы этого хотите — либо захлопнуть за собой дверь.
Дышать стало труднее. Серая дымка, клубящаяся в воздухе, была уже близко, и Бреннон ощутил, что в сердце и разум вползает мерзкое, липкое ощущение — тягучий страх, отчаяние, бессилие.
— Стойте, — Энджел сильнее сжал его руку. — Нам дальше нельзя.
Полина Дефо дотащилась до границы между чистым воздухом и задымленным и оглянулась на них. То, что Бреннон видел в ее глазах, уже нельзя было назвать ни ужасом, ни отчаянием.
«О, пожалуйста…» — она переступила границу.
— Вы уверены, что получится? — спросил комиссар.
— Не знаю. Я еще ни разу не пробовал.
Женщина отвернулась. Ее шаги ускорились, словно провал тащил ее к себе на веревке; но Бреннон заметил, что она разматывает шнурок на рукоятке. Спотыкаясь, она почти бежала вниз и на ходу разворачивала листок бумаги. За миссис Дефо тянулся красный след. Добравшись до края обрыва, она съехала вниз и скрылась из виду.
— А где находится ваш портал? — спросил комиссар. Рука пиромана дернулась в его руке.
— С чего вы взяли, что я вам скажу? — процедил Редферн.