Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

Мочалова Ольга Алексеевна

БАЛЬМОНТУ

Колкой шерсткою рукоплесканья пробежали В говорливой, многолюдной зале. Люстры слабо-пьяный свет — Душу обнимающий браслет. Голос вспоминал Эпоху Возрожденья, Страстно-рыжую и полную кипенья, И стояло предо мной весь час Ваше имя зорким, как алмаз. Может быть завидным перед смертью Воздух золотистый на концерте, И, подобна греющим ручьям, Нежность к Вашей жизни и стихам.

ФИЛИ

В сугробах старого дома Тетушки пили кофе В медлительные часы Медлительной крови. Неизменная Анна, Всегда опрятно одета, Входила подать сливки, Простучав каблуком по паркету. Ленились в саду розы. Воздух жужжал от зноя. В низкие окна ломилось Небо голубое. Но

опускали шторы, Ведя разговор по хозяйству, Затворяли дверь на террасу Из нелюбви к пространству. В комнатах чинно. Дышит Прохладный букет резедовый, Начат роман английский, Герои с пробором ровным. Или пасьянс разложен, Тоскующий беспредметно О человеческой жизни Нашей, грустной и смертной.

ПРАДЕД

Никто никогда не расскажет: Каким был мой прадед? Шутником ли? Прижимистым? Рослым? Был ли суровым в правде? Избяным запахом дышит Галич костромской, Откуда с рыбным лотком Он шел на встречу с судьбой — С Москвой. Шагал отважно, Сероглаз, молчалив, упрям, Мертвым серебром рыбы Торгуя по господам. Что думал он на ветру, С ношей идя перелеском? Мечтался ли дом ему, Окна с ситцевой занавеской? Или без мысли вдыхал, Шагая, смутную радость, Что держит правнучку, меня, На земле вескостью клада.

Сеанс «Джоконды»

Леонардо да Винчи

«Тебе восторг далекий хор

Поет сквозь заросли преданья,

И крепкий воздух снежных гор —

Твое посмертное молчанье».

Зеленоватые струйки на побегушках У жажды неги сквозной — Фонтаны. Музыка искр и брызг. Леонардо, внедренный в окно. Вот вошла. Полуоткрытые двери. Улица, как кометный хвост. Моря волненье. На середину выдвинутый холст. Лунный обморок. Корней недомолвки. Человеку великий соблазн — Матовое лицо Моны Лизы С двойственным выражением глаз. Борясь с хищными свистами, Палимый едким огнем, Линии чистые Намечает он. В ее улыбке — Дрема и топи. Полуотказ жить на Земле. Дерзновенье Луной над любовью Полнеет.

«Второй „Домострой“» (1923)

I

Наказание от отца к сыну

«А плетью бережно биты: и разумно,

И больно, и страшно, и здорово».

Сильвестр

Не разоряй зорь. Не спугивай снов. Не возмущай камнем Глубокую тишь. Веруй в скрытые клады. Помни страх. Из крепких корней Носи корону в кудрях. Почерпни из берложьего дома Тепла запас. Не бери черта в рот. От моленья Лукавых не отводи глаз. Достойно и прямо Живи меж дерев. Взволнуй, воспитай  Праведных гнев. По глазам и душам Странствуй странным, Легче пуха Касаясь раны. Нет отечества кроме грома В седых туманах Отца. Нет дома кроме дома, Ясного кротким сердцам. Не зная, Что жалость, что ярость В тебе и судьбе, Что веток дрожанье, Рябь на воде, Движенье, дыханье, Вздох, Солнечный свет — Твои чертог. Поклон ручьям И мгновенной Влюбленности алых зарниц. Руки води осторожно, Как для ласки птиц. Спицы сломались В колеснице пророка Ильи, Яблоню, грушу От потопа не спасли. Птицы зарылись в гнезда, В грохоте мир пропал, Звезды с неба сорвались, Грозный вал набежал. И все — ради молоденьких просторов Меж невестиных берез, Ради садовых дорожек В отважной россыпи слез. Нависли колосья влаги, Жаворонки ясны. Каждый зверек оживает С весельем своей вины. И метнул Саваоф Горячей строкой на сушу — Из обломка радуг моих Построй человечью душу.

II

Како царя и князя чтили

Спугнет для забавы собака Воркующих голубей. Не всякой кланяйся власти, Не всякой силы робей. Кто правит жаром сердечным — Князь. Кто владеет счастливым даром — Князь. Чье сладостно повеленье, Радостно приказанье, Кто дали не проглядит, Тонкое закалит, Чей обличительный глаз Зорче

зори в сто раз — Князь. Кто своей властью Дает наибольшую власть, У того от всякой напасти Меткий таится указ. Ищи — кто владеет простором, Покоряйся, чтоб этим сильнеть. Тот предан глухому позору, Кто миру ответил — нет.

III

Како дом украсити святыми, образы и дом чист имети

Воде — избыток Исступленного самозабвенья, Сказочной из цариц — Стремительное пенье. Тысячью птиц возопи, Голодом жадных волчиц — Нет в мирозданье Счастливей страниц. Сходная с любовью, В реках покойна она, Разгневанной бровью Ходит по морю волна. Инеем лес посолит, Брызнет искрами в снежном окне, Ломкой сосулькой, Хитрой русалкой Свесит ножку с ветвей по весне. Прекрасная Царь-Лебедь, Лиры грохот и гладь. Нет женственней переходов: Возрождаться и умирать. Мягкой губкой, Чистым крылом С пылью и гнилью Утром и днем — Борись. Смоет налет вода — Без следа. Блеск и светлость — Ангельство вещи — Хозяйке честь Достойна есть.

IV

Како дом имети

Ярче лис — Листья ниц. Диким зверем запахла шуба. Веет подвалом мир Сыро и грубо. Впредь до белого снега Две неги — Спать и спать. Дребезжат осенние слезы. Спинки дров Обещают напоминать Пламенные розы. Рек ненастная сталь. И печаль, Покрываясь платком добрым, Уходит с ветрами рыдать В страшную ночь По бездомным. Зябнет мизинец зябликом, Скорбит безутешный нос, Но драгоценные камни В грудь вставляет Мороз — Закаты. Все, чем богаты Кровь и весна — Заря на Морозе Красным-красна. Пусть буднями серо, Человеку так… [туго] Будто в сенях Дохнет длительно Шелепуга, Бодрей коней Алмазный владетель Взял в руки трость, Стучит, как дятел. Елки девчонятся: «Нам почему ж, Мы, как для свадьбы, Нарядны ему». Черкнет ли ветер По сучьям стежок, Белкой на землю Спрыгнет снежок. Вечером — свечи, Днем — хоровод, Мы верны Морозу — Примерный народ. Этого мало. С недоступных высот Резкий к усталости Мороз идет. Прекрасный всадник, Атласен и прост, Развертывает свиток Точных звезд. Чтобы дедушка-домовой Не кряхтел, В печку побольше сложи Дровяных тел. Чтобы не мстил бедой, Утешь его жаркой Едой. Его подруга — печка — Огнем заводная Яга. Не наживи в сырости Беспощадного врага. Огня в подвале Не урони — Вырастет из него цветок До гибельной зари. В печке любуйся, Как дышит огонь — Так трепещет и бьется Несравненной резвости Конь.

V

Богородица на морозе

Перед Морозом Ты — Богодевочка около Деда Лесной опушкой спешишь В звездах снега. Праздник у елки. Резвость белки. Еще бы когда Замерзла вода, Кому ж и блестеть за нее, Как не белке у елки? Смех. Пух. Снег. Взлет саней. Ты — волшебницей льдов, Ты — поцелуем во сне. Ах, просыпаясь, помним: Что-то гостило в груди Зайцем и розой, Что-то взбодрило, разнежило, Искрой пронзило Льдистые слезы., …Когда же вбивает в ладони Мороз боль гвоздей — Сила скорби Твоей Рушится на людей.

VI

Кто детей страхом спасати

Быть должен ребенок Звонок насквозь. Девочка — смесь Фиалки с лисой, Мальчик — мороза С яркой бедой. Учи их молитве, вниманью, Молчанью, кроткостоянью. Не только кататься с горы — Самим вывозить сани. И ничему не учи — Пусть знают, что знают — Смех, игры, пиры — Впечатлительность заек. Помогай им в одном: Носа перстом не копать, Ежеутренне шею мыть, Как морякам — земле, Радоваться солнцу, Простуды бороть И расти, как червонцу.