Голова бога (Приазовский репортаж)
Шрифт:
Женщины же, стиснутые корсетами и наряженные во множество юбок со своей одеждой могли справиться лишь с чьей-то помощью. Оттого, кстати, за столом кушать им приходилось умеренно, как птичкам: по зернышку, запивая глотком-другим воды или вина.
Да и вообще: нечистот в яме в ту ночь было немного — как раз перед приездом гостей нужник чистили. Образовавшуюся жижу вычерпывали посредством черпаков с длинной ручкой. Вычерпанное бросали в ведра, а те носили в выгребную яму. Потревоженные отбросы, в полном соответствии с народной мудростью воняли просто неимоверно. Но любопытство собрало
Прознав о перемене в своем деле, по-прежнему заключенный в кладовую Ники, похоже, все-таки напился и громко пел какую-то песню. Один из его охранников, Петр артиллерийский, покинул свой пост, и, оказавшись рядом с Аркадием спросил:
— Что мы ищем?
— Когда найдем — узнаем, — ответил Аркадий.
— И все же?
— Возможно какое-то метательное устройство вроде самопала, пистолета.
— Щенок… — бормотал генерал на другое ухо. — Как только мы вычерпаем говно до дна и ничего там не найдем — я вызову тебя на дуэль и расшибу голову… Извиняйся пока не поздно.
— Зато если мы найдем что-то, — вкрадчиво произнес Петр. — На дуэль вызову уже я вас.
Но разогнавшийся до скорости локомотива ум Аркадия продолжал просчитывать. Зачем генерал ему угрожает? Блеф? Если блеф — то блеф блестящий. Генерал менее всего походил на человека испуганного или встревоженного.
Неужели Аркадий ошибся? Внутри образовалась какая-то пропасть, куда рухнула душа, ушла в пятки и принялась грызть подметки? Сбежать прямо сейчас? Нет, он не побежит.
Вдруг Аркадию послышалось, будто что-то глухо звякнуло, издало звук вовсе не такой, какой должна производить жижа.
— Остановитесь! Вот в этом ведре.
Ведро выплеснули на грядку каких-то цветов, нечистоты расшвыряли лопатой.
— Оно? — просил Петр.
Аркадий сглотнул и неопределеннейшим образом пожал плечами: Может, это было и не то, что следовало, однако же ничего другого не имелось. Он взглянул на генерала. Тот, хоть и не потерял самообладания, будто бы посмурнел.
— Может и оно, — заключил Аркадий.
Стала ясна причина былой генеральской уверенности: приспособление было гораздо меньше пистолета, да и совсем на тот не походило, потому вполне могло быть не замечено.
— С виду — кусок дерьма, — заметил кто-то. — Даже коричневое. Только твердое.
Принесли ведро воды, плеснул на найденное. Ставший «бывшим» адъютант не побрезговал, вытащил из нечистот бронзовую втулку, ополоснул в воде, осмотрел, кивнул:
— Оно. Видно нагар, да и запах пороха чувствуется…
— Где? В этом дерьме?…
— Молодой человек, — устало пояснил офицер. — Я еще в Битве под Лейпцигом крови и пороха так нанюхался, что и теперь их за версту чую. Уж поверьте мне, из этой ерундовины стреляли не поздней, как несколько часов назад.
Из сада все вернулись в дом. Генерал, было, замешкался. Но Петр как бы
Приспособление представляло собой полую трубку с гардой. Орудие убийства входило внутрь трубки и вместе составляло нечто похожее на охотничий нож.
— Баллистический нож, — заметил Петр-пехотинец. — Я припоминаю — слыхал о таких. Подлое оружие. Кажется, у противника только нож. Кто-то расслабится, даже винтовку отведет, а ему из этакой фрязи с десяти шагов клинок в сердце и всадят. Хочешь — режь, хочешь — стреляй, — пояснял кто-то из офицеров. — Извольте видеть! Внутрь набивается порох и пыж, потом вставляется нож. Кольца на рукояти — для уплотнения. Чтоб нож не выпал, он становится на защелку за те же кольца… Сюда, на брандтрубку надевается капсюль. Взводится пружина с ударником… Потом нажимаешь на эту клавишу — освобождается защелка и…
Едва слышно лязгнула пружина, щелкнул ударник по брандтрубке. Звук получился негромкий, но от него вздрогнули стоящие рядом барышни.
— Ваше превосходительство, — напомнил Петр. — Вы не забыли, что я вам говорил о дуэли?…
— Ваша фитюлька ничего не доказывает!
— Для начала, это доказывает, что Николай не мог убить графа. После убийства Ники оружие в туалет выбросить не мог — там сидели вы, — ответил Аркадий. — Затем, Николай был постоянно на виду.
— Я знаю, знаю! — калился генерал Рязанин. — Это щелкопер убил! Больше некому! Я из туалета вышел, а он туда — шасть! Потому и следы его!
На какое-то мгновение Аркадий утратил дар речи: он совсем не ожидал такого развития событий. И в самом деле, зачем он поперся глядеть в нужник?… Чего он там не видел?… Пронеслась мысль: «Как глупо было бы потерпеть поражение за шаг до победы». Верно, его сейчас запрут рядом с Ники. Воистину, благими намереньями…
Однако же совсем неожиданно за Аркадия вступились.
— Нет… — спокойно и весомо раздался голос Конкордии. — Когда выстрелили, он был около зального окна. Я его видела.
Женский голос придал сил.
— Зачем же мне было убивать генерала? — несколько деланно удивился Аркадий. — Я с ним познакомился три дня назад.
— А мне зачем же убивать графа?
— Все знали, что вы меж собой не слишком ладите.
— Я много с кем не ладил! Каждого убивать — мир обезлюдел бы.
— Николай это сказал сразу. После гибели графа — вы, как его заместитель, следующий кандидат на должность крымского главнокомандующего. Если бы потерпели бы там поражение — не беда, успехами там никто пока похвалиться не может. Зато, если бы победили противника — вознеслись неимоверно. И знаете что?…
— Что?
— В вашем лице наша армия лишится одного из наиболее оригинально думающих командиров. Это был красивый тактический замысел. Вы убили графа, чтоб занять ту должность, которую должен был занять он. Заодно думали избавиться от нелюбимого племянника. Словно в бильярде — одного в ближнюю лузу, другого — о борт и в дальнюю!
— Значит, у Николая было два сообщника! — никак не мог сдаться генерал. — Один — этот никчемный писака, другой — убийца. После выстрела убийца отдал эту дрянь щелкоперу, а тот и подбросил ее…