Голубой Лабиринт
Шрифт:
– Вы хотите, чтобы я поговорил с ним?
– Спасибо, но это не поможет. Я ничего не приобрету и могу все потерять из-за конфронтации. Музей может быть настоящим змеиным логовом. Если я буду вести себя тихо, все будет хорошо. Она помолчала.
– Знаете, есть еще кое-что, о чем бы я хотела с вами поговорить.
– Да?
Несмотря на то, что они были одни, Марго понизила голос.
– Вы помните, когда просили Сандовала проверить сопроводительную запись на этот скелет?
Д'Агоста кивнул. Он не мог представить, к чему она клонит.
–
– Продолжайте.
– В то время это показалось мне странным. Поэтому сегодня я спросила Сандовала об этом. Как и многие работники музея, он любит собирать старые музейные слухи и сплетни. Во всяком случае, он рассказал мне, что у этого Паджетта – который, кстати, являлся куратором отдела остеологии здесь много лет назад – была жена, которая исчезла. Там был какой-то скандал. Ее тело так и не нашли.
– Исчезла? – спросил Д'Агоста.
– Как? Какой скандал?
– Он не знает, - сказала Марго.
– Ты думаешь, то же, что и я?
– Вероятно, – и это пугает меня до чертиков.
Глава 27
Лейтенант Питер Англер сидел за потертым столом, заваленным бумагами, в запутанных офисах Администрации Транспортной Безопасности. За пределами единственного окна в комнате, постоянный поток самолетов ревел на взлетно-посадочной полосе 4Л-22Р аэропорта имени Джона Кеннеди. Внутри было почти так же шумно: офисы АТБ купались в звоне телефонов, щелканье клавиатур, хлопающих дверях, и – нередко – в гневных или возмущенных голосах на повышенных тонах. Прямо напротив холла, грузный человек из Картахены подвергался – это можно было видеть через дверь, которая была сильно приоткрыта – личному досмотру.
Как там гласила та строка из трагедии Софокла «Царь Эдип»?
– Как может быть ужасно познание правды. Англер взглянул на бумаги, разбросанные по его столу.
Имея мало зацепок, чтобы продвигаться вперед, несколько его людей проверяли многочисленные пути, которыми Альбан смог бы въехал в страну. Но был один непреложный факт: прежде чем появиться мертвым на пороге дома в Нью-Йорке, последним известным местонахождением Альбана была Бразилия. И из-за этого Англер отправил команды в местные аэропорты, Пенсильванский вокзал, и главное управление автовокзалами, в поиск какой-либо информации о его передвижениях.
Англер достал стопку бумаг. Путевые списки пассажиров: списки людей, которые въехали в страну из Бразилии за последние несколько месяцев через рейсы в аэропорту имени Джона Кеннеди. Это был только один из многих таких списков, и он был толщиной один дюйм. Поиск каких-либо данных? Они погрязли в этих «данных»! Все они явно были бесполезны и только отвлекали. Его люди уже просмотрели эти самые списки, разыскивая известных преступников, с которыми Альбан, возможно, был связан, проверяя всех, даже неуместных и подозрительных.
Сам же он был просто смотрящим – час за часом пролистывая списки, ожидая чего-то, чего
Англер знал, что он не думает, как средний коп. Его мозг был «правошарный»: всегда выискивая то, что вызовет интуитивный скачек, ту странную связь, которую более традиционный, логический подход не заметит. Это свойство не раз выручало его. И так он продолжал переворачивать страницы и читать имена, даже не зная, что он ищет. Одно они выяснили точно, Альбан не въезжал в страну под своим собственным именем.
Говард Миллер
Диего Кавальканти
Беатрис Кавальканти
Роджер Тейлор
Фриц Циммерманн
Габриэла Азеведо
Педро Алмейда
Пока он это делал, у него было мимолетное чувство – не в первый раз с этим делом – что кто-то совершил это путешествие до него. Это были всякие мелочи: небольшой беспорядок среди бумаг, у которых не было никаких причин, чтобы быть неупорядоченными, ящики с файлами, которые выглядели так, словно их недавно перерыли, и несколько человек, смутно вспомнили, что был кто-то еще, задававший подобные вопросы полгода или год назад.
Но кто это мог быть? Пендергаст?
При мысле о Пендергасте, Англер почувствовал знакомое раздражение. Он никогда не встречал такого персонажа. Если этот человек будет хоть немного сотрудничать, может быть, во всем этом перебирании бумаги и не будет необходимости.
Англер засунул эту линию размышлений подальше и вернулся к спискам. Он уже начинал испытывать изжогу, и не собирался позволять мыслям о Пендергасте усугубить ее.
Денер Гуларт
Маттиас Кан
Элизабет Кемпер
Роберт Кемпер
Наталья Роча
Тапанес Ландберг
Марта Берлиц
Юрий Паис
Вдруг он остановился. Одно из имен – Тапанес Ландберг – выделилось для него.
Почему? Другие странные имена попадались ему на глаза и раньше... и ничем его не зацепили. Что случилось на этот раз, что всколыхнуло его правое полушарие?
Он остановился, чтобы присмотреться. Что Пендергаст говорил о своем сыне? Он сказал так мало, что все произнесенные слова остались в памяти Англера. «Он был вполне способен управлять даже худшими обстоятельствами». Там было что-то еще; что-то что выделялось: «он находил удовольствие во вредоносных играх; он был экспертом насмешек и унижений».
Игры. Насмешки и унижения. Интересно. Какой смысл, собственно, скрывался за завесой этих слов? Был ли Альбан фокусником? Любил ли он свои маленькие шуточки?
Взяв карандаш, Англер – медленно, поджав губы – начал писать имя Тапанес Ландберг в верхнем поле списка.
Тапанес Ландберг
Тапанес Бергланд
Сада Плантенберг
Абрадес Плангент
Абрадес Плангент. По наитию, Англер удалил буквы, которые составляли имя «Альбан». Слева оказалось:
рдесПагент
Перейдя на нижнюю строчку, он сложил эти буквы.