Голубой Лабиринт
Шрифт:
Марго пожала плечами.
– Это тайна.
– Прекрасно. Вместо того, чтобы раскрыть убийство недельной давности, мы раскрыли преступление вековой давности.
Глава 29
Откуда мы пришли? Как началась наша жизнь? Как мы попали на эту пылинку под названием Земля, окруженную бесчисленными другими пылинками, которые составляют Вселенную? Чтобы ответить на эти вопросы, нам нужно вернуться на миллиарды лет назад, до того времени, когда существовала вселенная. Ко времени, когда ничего не было - ничего, кроме темноты...
Д'Агоста отвернулся от нежно кривого одностороннего стекла и протер свои затуманенные глаза. Он уже слышал презентацию пять раз и, вероятно, мог прочесть проклятую вещь наизусть.
Подавив зевок, он огляделся вокруг тусклого пространства комнаты видео-охраны музея. Фактически, это была не комната для видеонаблюдения, а фактическое название комнаты - Планетарий. В нем размещались компьютеры, программное обеспечение и банки накопителей NAS и серверы изображений, которые управляли полноправным видео в центре планетария Музея. Комната была засунута в угол шестого этажа, над верхней частью купола планетария - отсюда изогнутое стекло в дальней стене. Насколько д'Агоста мог разобрать, в то время как Музей проявлял активность при установке камер безопасности, никому не приходило в голову, что их, возможно, нужно будет осмотреть позднее. Следовательно, мониторы для просмотра архивных образов безопасности были модифицированы в Поддержку Планетария, а технология для воспроизведения этих изображений была заимствована из компьютеров планетария - без сомнения, идея бухгалтера сэкономить ресурсы.
Проблема заключалась в том, что во время часовых поясов освещение в комнате должно было затуманиться до такой степени, что они почти полностью погасли - иначе свечение будет истекать через одностороннее стекло в куполе планетария и испортит иллюзию для туристов на их местах ниже. Видеомониторы для изучения защищенных видеороликов все смотрели вдаль от одного окна. Здесь было тесно: д'Агоста и двое его детективов, Хименес и Конклин, должны были сидеть практически на коленях друг друга, работая на трех доступных рабочих станциях для обеспечения безопасности. Д'Агоста часами сидел здесь в темноте и смотрел на зернистый экран, и скверная головная боль начинала формироваться прямо за его глазными яблоками. Но что-то его загоняло: щекотание страха, которое, если бы видеокассеты не нанесли удар, дело снова остыло.
Внезапно темная комната заполнилась блестящим взрывом света: в планетарии за окном и под окном произошел только что Большой взрыв. Должно быть, д'Агоста вспомнил об этом - в конце концов, он слышал, как вступление началось буквально за минуту до этого, но снова он застал его врасплох, и он вздрогнул. Он закрыл глаза, но было уже поздно: он уже видел, как звезды безумно танцуют за закрытыми веками.
— Черт побери! — Он услышал, что сказал Конклин.
Теперь грозная музыка вторгалась в тесное пространство. Он сидел неподвижно, закрыв глаза, пока звезды не ушли, а музыка немного уменьшилась в объеме. Затем он снова открыл глаза, моргнул и попытался сфокусироваться на экране перед собой.
— Еще чего - нибудь? — спросил он.
— Нет, — сказал Конклин.
— Пусто, — сказал Хименес.
Он знал, что это глупый вопрос, даже когда он спросил об этом - как только они что-то увидели, они бы закричали. Но он все равно спросил, в сумасшедшей надежде, что просто сформулировав его, он может заставить что-то произойти.
Запись, которую он смотрел — вид главного входа в зал морской жизни, с пяти часов вечера до шести часов, в субботу, 19 июня, на следующий день был убит Марсала — подошла к концу, не показывая ничего интересного. Удерживая указатель мыши он закрыл окно, снова потер глаза, провел линию через соответствующую запись в буфер обмене, который находился между ним и Хименесом, затем зашел в главное меню программы безопасности, чтобы выбрать другие, пока еще непросмотренные видео. С явным отсутствием энтузиазма, он выбрал следующее видео: Зал морской жизни, главный вход камеры, с шестхь вечера до семи вечера, в очередной раз 12 июня, он начал работать через видеопоток, сначала на истинной скорости, затем с удвоенной скоростью, а затем - как зал стал совершенно пустым - с восьми-кратной скоростью.
Ничего.
Выключив эту видеозапись, он выбрал для смены другую, которая охватывала южную половину Большой Ротонды, с четырех вечера до пяти вечера. Опытной рукой он перемотал цифровую запись на начало, переключил дисплей в полноэкранный режим, а затем начал воспроизведение с нормальной скоростью. С высоты птичьего полета в Ротонде мелькала жизнь, потоки людей двигались справа налево по экрану. Время закрытия приближалось, и толпа направлялась к выходу. Он потер глаза и присмотрелся, решив сосредоточиться, несмотря на плохие условия. Он мог разглядеть охранников на своих местах, экскурсоводов с их флагами на палочке, пробирающихся сквозь толпы, волонтеров в справочном бюро, которые начинали убирать карты, листовки и пожертвования на ночь.
Громовой рев раздался из планетария за дальней стеной. Крики и аплодисменты возникли из зала: происходило формирование Земли, все струи пламени, цвета и огненные шары. Глубокие басовые ноты органа вибрировали стул д'Агосты и он чуть не выпал из него.
Дерьмо. Он отпихнул себя далеко от экрана с жестоким толчком. Хватит. Завтра утром он вернулся бы к Синглтону, съел бы ворону, поцеловал бы задницу, унизился бы, сделал бы то, что он должен был сделать, чтобы повторно назначиться на расследование этого убийства Верхнего Ист-Сайда.
Внезапно он застыл. И затем он вернулся к видеоэкрану, пристально глядя на него. Он наблюдал, может быть, тридцать секунд. Затем пальцы почти дрожали от нетерпения, он щелкнул кнопкой REWIND, а затем посмотрел видеозапись, глядя в нескольких дюймах от экрана. Затем он воспроизвел ее снова. И опять.
— Матерь Божия, — прошептал он.
Там был он - поддельный ученый.
Он взглянул на распечатку лицевой реконструкции Бономо - приклеенную к монитору Хименеса, а затем обратно на экран. Это было безошибочно. На нем было легкий плащ-палатка, темные брюки и резиновые кроссовки: те, который не издавали никакого шума, при ходьбе. Не совсем стандартная одежда для ученого. Д'Агоста наблюдал, как он вошел через входные двери, огляделся - видимо, отметив место расположения камер - заплатил за вход, затем пробрался через охранный пункт и прошелся по Ротонде - против выходящей толпы - прежде чем исчезнуть из поля зрения . Д'Агоста снова отыскал его, поразившись прохладе мужчины, почти обнаженной медлительности его прогулки.
Господи. Это он. Д'Агоста повернулся в волнении, чтобы объявить о своем открытии, и тогда он заметил темную фигуру, стоящую за ним.
— Пендергаст! — Сказал он удивленно.
— Винсент. Я узнал, от миссис Трэск, что вы, ах, искали меня. Срочно. — Пендергаст оглянулся, его светлые глаза осмотрели комнату. — Билет в космос - как стимулирование. Скажите на милость, что происходит?
В своей взволнованности, д'Агоста забыл свою прежнюю обиду на агента.
— Мы нашли его!
— Господа?
— Нет, нет - фальшивого доктора Уолдрона! Прямо здесь!
Взгляд того, что могло бы быть нетерпением скользнуло по лицу Пендергаста.
— Фальшивый кто? Я потерялся.
Хименес и Конклин собрались вокруг монитора, как объяснил Д'Агоста.
— Помните, в последний раз, когда вы были здесь, вы задавались вопросом о том, с кем работал учёный Виктор Марсала? Но, его верительные грамоты были ложными. А теперь смотрите: я увидел его, когда он вошел в музей в четыре двадцать вечера, в тот самый день, когда Марсала был убит!