Голубой Лабиринт
Шрифт:
– Основываясь на внешнем виде зубов, я бы сказала, что он с конца девятнадцатого века. Но мы должны сделать радиоуглеродный анализ, чтобы быть уверенными. Это может занять недели.
Д'Агоста переваривал услышанное.
– Давайте убедимся, чтобы исключить возможность ошибки, и что недостающая кость не оказалась рядом. Я попрошу нашего друга Сандовала, чтобы он вытащил все скелеты из окружающих ящиков и еще те, что с соседними присоединенными номерами. Вы бы не отказались вернуться и взглянуть, не будет ли среди них того, кто будет больше похож на, хм, тридцатипятилетнего Готтентота?
– С удовольствием. Есть и другие тесты, я бы в любом случае хотела поработать над этим скелетом.
Д'Агоста рассмеялся.
– Если бы Пендергаст был рядом, вы могли бы поспорить, что он сказал бы что-то вроде: «Эта кость имеет решающее значение для раскрытия этого дела». Он встал.
– Я позвоню вам, чтобы договориться о следующей встрече. Держите это все в секрете, ладно? Особенно с Фрисби.
*
Пока Марго возвращалась назад по центральному проходу отдела остеологии, Фрисби, казалось, материализовался рядом с ней из тусклого пыльного бокового коридора, чтобы следовать за ней.
– Доктор Грин?
– Он смотрел прямо перед собой, хотя и шел рядом с ней.
– Да, здравствуйте, доктор Фрисби.
– Вы разговаривали с полицейским.
– Да, - она старалась говорить спокойно.
Фрисби продолжал смотреть прямо перед собой.
– Что он хотел?
– Он попросил меня изучить скелет.
– Кого?
– Один из тех, что Вик Марсала вытащил для того, ах, приглашенного ученого.
– Он попросил изучить его? Почему вас?
– Мы знакомы с лейтенантом уже давно.
– И что вы нашли?
Это быстро становилось похоже на инквизицию. Марго старалась сохранять спокойствие.
– По данным на сопроводительной надписи, Готтентот мужчина, добавлен в коллекцию в 1889 году.
– И какое вероятное отношение сто двадцатипятилетний скелет может иметь к убийству Марсалы?
– Я не могу сказать, сэр. Я просто помогаю полиции по их просьбе.
Фрисби фыркнул.
– Это невыносимо. Полиция лает не на то дерево, она обозналась. Как будто они хотят втянуть мой отдел еще глубже в это бессмысленное дело об убийстве, в скандал и подозрения. Все эти ковыряния – меня уже тошнит от них, - Фрисби остановился.
– Он просил у вас еще какую-либо помощь?
Марго замешкалась.
– Он упомянул об осмотре еще нескольких скелетов из коллекции.
– Понятно, - теперь, наконец, Фрисби посмотрел на нее.
– Я считаю, что у вас здесь высокий научный уровень привилегий.
– Да, и я очень благодарна за это.
– Что будет, если эти привилегии будут отменены?
Марго пристально посмотрела на него. Это было возмутительно. Но она не собиралась терять хладнокровие.
– Это захоронит мои исследования. Я могу потерять работу.
– Какой это будет позор, - он больше ничего не сказал, повернулся и зашагал дальше по коридору, оставив Марго стоять там, глядя на его высокую, юркую удаляющуюся фигуру.
22
Третий этаж люкса в Палм-Спрингс Хилтон был тускло освещен, с занавешенными шторами на панорамных окнах с видом на бассейн с коктейльной хижиной, который мерцал на солнце позднего утра. В дальнем углу комнаты агент Пендергаст полулежал в кресле, чашка чая стояла на столе рядом с ним. Его ноги были скрещены в лодыжках и возлежали на кожаной оттоманке, и он говорил по своему мобильному телефону.
– Он содержится в тюрьме Индио без возможности внесения залога, - произнес он. – Его лицо невозможно было идентифицировать, и его отпечатков нет в базе данных.
– Он сказал, почему он напал на вас?
– раздался голос Констанс Грин.
– Он был безмолвен, как монах.
– Вы оба потеряли сознание под действием некоего наркотического агента?
– Так показалось.
– С какой целью?
– Это до сих пор загадка. Меня осмотрел врач, и я в полном здравии, за исключением травм, полученных во время борьбы. Нет никаких следов яда или побочных эффектов. Никаких следов уколов или чего-либо еще, указывающих на вмешательство, пока я был в бессознательном состоянии.
– Человек, который напал на вас, должно быть был в сговоре с теми, кто распылил успокоительное. Это кажется странным, что он был погружен в наркоз своим сообщником.
– Вся последовательность событий сама по себе странная. Я считаю, что этот человек также был обманут, как и я. Пока он не заговорит, его мотивы остаются неясными. Есть одна вещь, однако, которая вполне понятна. Это все не ограничивается моим позором.
Он замолчал.
– Да?
– Все это – бирюза, рудник «Золотой паук», Солтон Фонтенбло, неудачно стертые следы шин, сама карта шахты, и, возможно, старик, который со мной говорил – подстава. Все было тщательно срежиссировано, чтобы заманить меня именно в ту конкретную палату для процедур с животными, где этот газ мог бы быть введен. Эта комната была построена годы назад именно с целью введения наркотических газов опасным животным.
– Так что именно стало вашим позором?
– Я думал, что я был на один шаг впереди них, хотя в действительности - они всегда были на несколько шагов впереди меня.
– Вы говорите «они». Вы действительно верите, что Альбан мог бы быть вовлечен во все это, так или иначе?
Пендергаст ответил не сразу, а потом повторил тихим голосом: - «Вы должны благодарить за это Альбана». Довольно недвусмысленное заявление, вам не кажется?
– Да.
– Этот сложный механизм в Солтон-Фонтенбло спроектирован так, чтобы исключить любые возможные неудачи, все хитросплетение отличительных черт, указывает что Альбан наслаждался постановкой. И еще – это его убийство, запустило ловушку в движение.
– Странный способ самоубийства?
– спросила Констанс.
– Я сомневаюсь в этом. Самоубийство - это не стиль Альбана.
Линии погрузилась в тишину, до тех пор, пока Констанс не заговорила снова.
– Вы рассказали Д'Агосте?
– Я не информировал никого, особенно лейтенанта Д'Агосту. Он уже знает об Альбане больше, чем хорошо для него. Что касается полиции вообще, я не верю, что они мне могут оказать какую-либо помощь в этом вопросе. Во всяком случае, если что-то будет, боюсь, что они бы затоптали это, нанося только ущерб. Я вернусь в тюрьму Индио сегодня днем, чтобы увидеть, смогу ли я вытащить что-нибудь из этого парня, - он остановился.
– Констанс, я ужасно огорчен, что позволил заманить себя в эту ловушку с самого начала.