Голубой Лабиринт
Шрифт:
Сандовал кивнул, а Марго продолжала проглядывать сопроводительные записи.
– Готтентот, мужчина, примерно тридцати пяти лет. Полный. Препаратор: доктор Е. Н. Паджетт.
На этих словах Сандовал усмехнулся. – О! Тот самый.
Марго взглянула на него мельком и снова сосредоточилась на листах.
– Увидели что-нибудь интересное? – спросил Д'Агоста.
– Не уверена. Я вижу, что он был приобретен обычным способом – самым обычным способом, что существует, - еще перелистывание страниц.
– Похоже, музей заключил контракт с исследователем в Южной Америке на поставку скелетов для своих остеологических коллекций. В поле "примечания" здесь указан исследователь – человек по имени Хатчинс, -
– Я думаю, этот Хатчинс был ненамного лучше любого грабителя. Он, вероятно, узнал о церемонии похорон Готтентота, и присутствовал на ней, а потом в глухую ночь раскопал могилу, подготовил и отправил скелет обратно в музей. Указанная здесь предполагаемая причина смерти – дизентерия, случившаяся вовремя Седьмой Пограничной войны – была, скорее всего, уловкой, чтобы совершить сделку по запросу музей.
– Вы не можете это знать наверняка, - сказал Сандовал.
– Вы правы. Я и не знаю. Но я изучила достаточно антропологических сопроводительных записей, чтобы уметь читать между строк, - она опустила бумаги.
Д'Агоста повернулся к Сандовалу.
– Вы не могли бы сейчас принести скелет?
Сандовал вздохнул: - Хорошо. Он встал из-за стола и взял лист с записью идентификационного номера и направился к коридору. На полпути к открытой двери, он оглянулся через плечо.
– Вы хотите пойти со мной?
Д'Агоста шагнул, следуя за ним, но Марго остановила его, схватив за предплечье.
– Мы будем ждать в кабинете через коридор.
Сандовал пожал плечами: - Решайте сама, - и скрылся за углом.
Д'Агоста последовал за Марго по коридору в комнату, где ученые изучали образцы. Он уже начинал жалеть, что поддался на предложение Синглтона о выигрышном деле. И еще было чертовски досадно, что Пендергаст исчез, как он всегда это делал, даже не сказав, почему он считает скелет таким важным. Пока не становилось слишком поздно, Д'Агоста не осознавал, как много он рассчитывал на помощь агента ФБР. И в довершение ко всему, он начинал тонуть в кучах протоколов допросов, научных отчетах и записях. Все дела были тщательно запротоколированы, но это - учитывая размеры музея и количество его сотрудников – было единственным выходом. В пустом кабинете рядом с его штаб квартирой в полиции уже накопились кучи сопутствующей документации.
Он наблюдал, как Марго надела латексные перчатки, посмотрела на часы, и принялась расхаживать взад и вперед по комнате. Она казалась очень возбужденной.
– Марго, - сказал он, - если сейчас неудобное для вас время, мы всегда можем вернуться позже. Я сказал вам, это только догадка, не более того.
– Нет, - ответила она.
– Это правда, что я должна скоро вернуться в институт, но это не проблема. Она прошлась еще чуть-чуть, затем – словно пришла к какому-то решению – остановилась, и повернулся к нему. Ее зеленые глаза, такие ясные и проникновенные, смотрела на него, и на мгновение Д'Агоста почувствовал себя перенесшимся назад, через все эти долгие годы, когда он впервые допрашивал ее об убийствах в музее.
Она надолго задержала на нем взгляд, и затем присела на один из стульев, окружающих стол. Д'Агоста сделал то же самое.
Марго прочистила горло и сглотнула.
– Я буду благодарна вам, если вы не скажете никому об этом разговоре.
Д'Агоста кивнул.
– Вы знаете, что случилось со мной тогда.
– Да. Убийства в музее, убийства в метро. Это были страшные времена.
Марго опустила взгляд.
– Это не то. Это то... что произошло со мной... после этого.
Какое-то мгновение Д'Агоста не понимал. И тогда воспоминания ударили его, как тонна кирпичей.
«О, Боже», - подумал он. Он совершенно забыл о том, что случилось с Марго, когда она вернулась в музей, чтобы отредактировать их научный журнал «Музееведение». Как она кралась, подобно зверю по полутемным залам, где ее преследовал, и в конечном итоге пырнул ножом и чуть не убил, злобный и маниакальный серийный убийца. Ей потребовались многие месяцы в клинике, чтобы восстановить свое здоровье. Он не задумывался, как это могло повлиять на нее.
Марго на мгновение умолкла. Потом она снова заговорила, немного запинаясь.
– С тех пор, было... трудно для меня вернуться в музей. Иронично, не так ли, поскольку мои исследования могут происходить только здесь?
– она покачала головой.
– Я всегда была такой храброй. Таким сорванцом. Вспомните, как я настаивала на том, чтобы сопровождать вас и Пендергаста в спуске в туннели метро – и под них? Но теперь все по-другому. Сейчас есть только несколько мест, где я могу зайти в музей... без панических атак. Я не могу заходить слишком далеко в хранилища коллекций. Кто-то должен подносить мне материалы. Я запомнила все ближайшие выходы, если придется выбираться в спешке. Мне нужно присутствие других людей вокруг меня, когда я работаю. В последнее время я больше не остаюсь в музее после закрытия – после наступления темноты. Даже быть здесь, на верхнем этаже, для меня сложно.
Слушая это, Д'Агоста чувствовал себя все хуже, попросив ее помочь – он выставил себя полным дураком. – То, что ты сейчас переживаешь - это нормально.
– Есть еще кое-что похуже. Я не могу выносить темные места. И темноту в целом. Я оставляю гореть свет в моей квартире на всю ночь. Вы должны увидеть мой счет за электричество, - она выдавила кислую улыбку.
– Я в полном раздрае. Я думаю, что у меня новый синдром: музеефобия.
– Слушайте, - прервал ее Д'Агоста, взяв ее за руку.
– Нам надо забыть про этот чертов скелет. Я найду другого, кто сможет…
– Ни в коем случае. Я может быть и псих, но я не трус. Я сделаю это. Только не просите меня идти туда, - она указала вниз по коридору, и дальше на залы коллекций, куда отправился Сандовал.
– И никогда не просите меня – она старалась говорить спокойно, но ее голос дрогнул – идти в подвал.
– Благодарю вас, что рассказали - сказал Д'Агоста.
В этот момент по коридору зазвучали шаги. Вернулся Сандовал, и держал обеими руками уже знакомый лоток. Он осторожно опустил его на стол между ними.
– Я буду на своем месте, - сказал он.
– Дайте мне знать, когда закончите.
Он ушел, закрыв за собой дверь. Д'Агоста смотрел, как Марго подтянула перчатки на руках, потом взяла сложенную хлопковую простыню из соседнего ящика, разгладила ее на поверхности стола, и принялась брать кости с подноса и раскладывать их на ткани. Выстроилась цепочка скелета: ребра, позвоночник, кости рук и ног, череп, челюсть, и множество мелких костей, которые лейтенант не смог идентифицировать. Он вспоминал, когда Марго уже восстановилась от травмы убийств в музее и вернулась к работе, она получила лицензию на огнестрельное оружие и научилась им пользоваться. Она казалась такой собранной. Но он видел, что то же самое происходит и с копами, и он надеялся, что это не сделает ее ситуацию еще хуже...
Он забыл ход своих мыслей, когда посмотрел на Марго. Она сидела рядом с ним, внезапно став неподвижной, удерживая тазовую кость обеими руками в перчатках. Выражение ее лица изменилось. Отстраненность и озабоченность исчезли, сменившись озадаченностью.
– Что это?
– спросил он.
Вместо ответа, она повернула таз в руках, разглядывая вблизи. Затем осторожно положила его на хлопок, взяла нижнюю челюсть, и изучила внимательнее, рассматривая ее то с одной стороны, то с другой. Наконец она опустила кость и взглянула на Д'Агосту.