Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Какие же перспективы были у людей, упрямо не желавших принять к сведению свершившийся 40 или 50 лет тому раздел Речи Посполитой, игнорировавших российские учебные заведения, царскую службу и армию, пытавшихся жить так, как будто их поместий и крепостных было довольно, чтобы гарантировать обособленное существование, а для сохранения Аркадии было достаточно улыбаться русским?
Для понимания консервативной позиции помещиков следует помнить, что ее определяли не только архаичные предрассудки, но и страх перед реакцией царских властей.
Культурный террор: Учебные заведения и пресса
Тот факт, что в 1845 г. родители из числа землевладельческой шляхты не осмеливались сказать своим детям, что они поляки, является свидетельством того, насколько жесткими и действенными были меры по ликвидации польского характера этой группы. Наиболее грозной мерой оказалось полное изгнание после 1831 г. польского языка из системы школьного образования. Эта система, унаследованная от Комиссии национального просвещения, получила развитие на всех бывших польских землях, присоединенных к Российской империи, в период 1803 – 1824 гг., когда образование курировал А. Чарторыйский. В трех губерниях Правобережной Украины до 1831 г. действовало 19 средних учебных заведений, в основном при монастырях, способствовавших не только получению образования, но и развитию польской интеллектуальной среды. Об этом уже шла речь в четвертой главе первой части. Припомним только, что пять
739
Beauvois D. Lumi`eres et Soci'et'e. Т. 2. P. 687 и др.; Idem. Szkolnictwo polskie na ziemiach. T. 2. S. 249.
740
ЦДІАУК. Ф. 710. Оп. 1. Спр. 53 – Переписка харьковского попечителя с Кременецким лицеем.
Поскольку польские учебные заведения принимали весьма активное участие в восстании 741 , многие из учеников и преподавателей преследовались на протяжении ряда лет. Например, в Виннице начиная с декабря 1830 г. было арестовано и посажено в тюрьму 15 учеников за создание «тайного общества». В связи с этим делом А.Х. Бенкендорф упрекал подольского гражданского губернатора Н. Грохольского, а военный губернатор Я.А. Потемкин сделал выговор директору Ковалевскому и вынудил написать 28 апреля 1831 г. письмо с раскаяниями на имя генерал-губернатора Левашова. Двенадцать из пятнадцати осужденных учеников были сосланы в 14-й и 15-й пехотные полки, приговоры были вынесены на основании 80-страничного дела с их признаниями. Ходатайства родителей о возвращении детей в феврале 1835 г. не дали никаких результатов 742 .
741
Beauvois D. Powstanie Listopadowe a szkolnictwo na ziemiach litewsko-polskich // Powstanie Listopadowe 1830 – 1831. Powstanie Listopadowe 1830 – 1831. Geneza, uwarunkowania, bilans, por'ownania / Red. J. Skowronek, M. Zmigrodzka. Wroclaw, 1983. S. 45 – 55.
742
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 728. Спр. 39 – Большое количество документов по делу о винницких учениках с 17 декабря 1830 г. по 17 февраля 1834 г.
Подобных дел было очень много, однако наибольшее впечатление произвело закрытие самого престижного учебного заведения – Кременецкого лицея. Несмотря на то что, как нам известно, некоторые современники признавали поверхностный характер преподаваемых в нем знаний, это заведение, созданное Т. Чацким и на словах страстно поддерживаемое волынской шляхтой, было важным символом, а его ликвидация превратила этот символ в настоящий миф о золотом веке польской культуры на Украине.
Т. Щеневский посвятил один из томов своих воспоминаний этому учебному заведению. Из приводимых им исторических анекдотов вырисовывается образ молодежи, не перетруждавшей себя учебой. Танцы, верховая езда, фехтование и иностранные языки были основой получаемого образования. Воспоминания о беспечной молодости приобрели со временем идиллическую окраску: «Почти все исчезло или готово уйти, но мы считаем, что моральная добродетель кременецкого воспитания, это единственное наследие, стоящее выше материального уничтожения, заглушит завистливые голоса и в сиянии увенчает память об исчезнувшем творении Чацкого» 743 .
743
Szczeniowski T. Bigos hultajski. T. IV. S. 39 – 221.
Уже говорилось о том, насколько это учебное заведение, верное концепции шляхетской культуры, находилось в оппозиции к идеям национального образования, реализуемым в Вильне. Партикулярному духу лицея, как мы знаем, были чужды универсальные идеи, исповедуемые бывшим ректором Виленского университета Яном Снядецким. Это объяснялось очень давним стремлением местной шляхты играть ведущую роль в распространении польской культуры и католицизма в православном мире. Еще при заключении между Речью Посполитой и Гетманством Гадячского договора 1659 г. поднимался вопрос о создании двух академий на Украине с целью укрепления связей униатов с латинским миром. В 1789 г. этот вопрос вновь поставил Г. Коллонтай в «Письмах анонима», учесть которые он настоятельно советовал Т. Чацкому при создании учебного заведения в Кременце в 1804 г. Как уже отмечалось, волынская шляхта стремилась создать независимое от Виленского университета высшее учебное заведение. И Кременецкий лицей можно было назвать настоящей школьной схизмой как в том, что касалось программ, полностью отвечавших стремлениям местной шляхты, так и в методах финансирования, в основе которых была щедрость отдельных дарителей. Шляхта, предоставляя средства (в дар или по завещанию), считала, что имеет право вмешиваться в учебный процесс. В 1818 г. был подготовлен проект создания попечительского совета, который был отвергнут Виленским университетом. Однако с этого года гимназия стала называться «лицеем» по образцу Царскосельского лицея, что лишний раз подчеркивало аристократические амбиции его покровителей 744 .
744
Beauvois D. Lumi`eres et Soci'et'e. Т. 2. P. 519 – 547, 633 – 639; а также глава 4 первой части настоящей книги.
Понятно, что закрытие Кременецкого лицея, считавшегося инкарнацией шляхетского духа на Украине (в то время как другие учебные заведения воспринимались как отделения ненавистного Виленского университета), было воспринято как огромное унижение. Все имущество лицея, приобретенное благодаря пожертвованиям шляхты, было передано в Киев, где в 1834 г. должен был открыться русский университет. Согласно общему отчету о состоянии учебного заведения от 9 февраля 1833 г., ежегодная финансовая часть взносов шляхты составляла 19 788 рублей серебром, тогда как доходы бывших иезуитских имений приносили 5700, а собственные предоставленные государством фонды лицея – 5183 рубля серебром. Таким образом, «передача имущества» была не чем иным, как грабежом. Не стоит забывать об этом «вкладе» в создание Киевского университета 745 .
745
ЦДІАУК. Ф. 710. Оп. 1. Спр. 54 – Кременецкий лицей в 1832 – 1843 гг., переписка по вопросу о переводе в Киев. В фонде 710 сохранились материалы по истории Кременецкого лицея за 1819 – 1834 гг. (598 дел).
Многие помещики, возмущенные тем, что их пожертвования передаются на другие цели вопреки их желанию, пытались опротестовать решение или аннулировать свои пожертвования. Например, 12 октября 1832 г. Анна Валевская обратилась с просьбой об аннулировании дарственной, сделанной ее матерью в 1803 г. на заведение для гувернанток в Кременце и школу в Любари (два взноса по 75 рублей серебром). Общее волнение должно было быть весьма значительным, поскольку министр народного просвещения К.А. Ливен посчитал нужным отписать помещице лично, убеждая ее в том, что создание русских школ взамен польских ничего не меняет и что из любви к общественному благу она должна согласиться на продолжение выплат 746 .
746
Державний архів Житомирської області (ДАЖО). Ф. 70. Оп. 1. Спр. 23.
Задача уничтожения польских учебных заведений и создания русских была возложена сначала на попечителя Харьковского учебного округа В.И. Филатьева. Позднее, 27 января 1833 г., был создан особый учебный округ, в который вошли три губернии (вместе с Черниговской губернией), с центром в Киеве во главе с Е.Ф. фон Брадке, а с начала 1834 г. – Петровым. Занятия в Кременецком лицее окончательно прекратились лишь 31 мая 1833 г. До этого времени еще действовал конвикт, выплачивались стипендии бедной шляхте, работала школа землемеров, даже шла речь о переводе этой горстки учеников в Киев. Во время одного из визитов, 14 февраля 1833 г., фон Брадке призывал их к скорейшему освоению русского языка, поскольку в дальнейшем от его знания зависел переход из класса в класс. Были даже закуплены экземпляры трехтомного польско-русского словаря Станислава Миллера. Впрочем, проект не удалось реализовать, шесть учеников сбежало из пансиона.
Эти события произошли во время смены министра народного просвещения. 21 марта 1833 г. на место Ливена пришел С.С. Уваров, который быстро заявил о себе знаменитой впоследствии «триадой» и новой политикой русификации на окраинах. Тон его письма от 21 апреля 1833 г. к попечителям учебных округов однозначен: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование согласно Величайшим намерениям Августейшаго Монарха совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности [конечно, русской. – Д.Б.]. Я уверен, что каждый из профессоров и наставников… употребит все силы, дабы соделаться достойным орудием правительства и заслужить полную доверенность оного».
Автор такого письма, естественно, не упустил случая воспользоваться побегом шести учеников: 31 мая он получил от самого Николая I приказ отослать к родителям остальных учеников Кременецкого лицея 747 . Российские власти согласились на перевод нескольких польских преподавателей в русские школы, созданные вместо польских, а также в Киевский университет; тем не менее перенесение в Киев всего того, что составляло гордость Кременецкого лицея, стало ключевым моментом в политике деполонизации. Вся библиотека, насчитывавшая 34 тыс. заглавий, символическая ценность которой заключалась еще и в том, что часть ее составляла выкупленная Т. Чацким старая библиотека Королевского замка в Варшаве, была безжалостно реквизирована и перевезена в Киев. Такая же судьба ожидала 264 прибора из физического кабинета, 14 195 образцов коллекции минералов, 540 препаратов из химического кабинета вместе с 660 инструментами, 18 тыс. чучел млекопитающих, птиц и рыб, образцы насекомых и раковин моллюсков из кабинета зоологии, тысячи приборов и моделей из агрономического института, 259 портретов и рисунков из художественной галереи. Не избежал неистовой конфискации и ботанический сад, о котором на протяжении долгого времени заботился В. Бессер. Сад занимал площадь 179x46 саженей (приблизительно 360x100 м). Оказалось недостаточным забрать 10 тыс. видов семян, 300 разновидностей засушенных фруктов, 8 тыс. горшечных растений из оранжереи вместе с 50 экзотическими деревьями – было также выкопано 15 тыс. трав, кустов и деревьев для пересадки их в Киеве 748 . В этих «волынских Афинах» не должно было сохраниться ничего польского: 20 февраля 1833 г. гражданский губернатор приступил к распродаже на аукционе изданий из книжного магазина Глюксберга (он возобновил свое дело в Киеве). В те же дни последний директор лицея Ю. Бокщанин вместе с фон Брадке решали, как лучше доставить эти ценности в Киев – на плотах по рекам Горыне, Припяти и Днепру или на подводах. К этому времени ремесленники Кременца, Дубна и Радзивилова уже получили заказ на изготовление необходимых для упаковки ящиков… Так исчезали даже косвенные следы польской культуры. В трех губерниях были закрыты не только польские школы и известный лицей, но и частные польские пансионы. В Кременце их было 23, они в основном содержались преподавателями лицея, которые предлагали, кроме проживания и питания, индивидуальную программу обучения. Из письма возмущенного действиями полиции Бокщанина явствует, что в одном из самых престижных пансионов («Жачек») училось трое сыновей князя Любомирского, сын волынского предводителя дворянства Ленкевича и двое сыновей графа Мошинского. Секретарь лицея Волошинский так же держал пансион, как и преподаватели Коженевский, Будкевич (три дочери графа Олизара), Бессер, Хонский (дети барона Розена) и другие. Всего училось 120 учеников (51 мальчик и 69 девочек). Польской шляхте пришлось убедиться, что изучение родного языка и культуры стало абсолютно невозможно. 24 марта 1834 г. Левашов распорядился, чтобы гражданские губернаторы повторно запретили частные пансионы, указывая на то, что католические монастыри пытаются заменить собой закрытые учебные заведения. Перед полицией в городах и селах была поставлена задача выявлять подобного рода заведения независимо от того, к открытому или закрытому типу они относились 749 . Как мы увидим далее, к 1840 г. эти учебные заведения полностью исчезнут.
747
ЦДІАУК. Ф. 710. Оп. 1. Спр. 54. Тем не менее некоторые историки подчеркивают, что С.С. Уваров не принадлежал к радикальным сторонникам русификации. См.: Whittaker C. The Origins of Modern Russian Education: An Intellectual Biography of Count Sergei Uvarov, 1786 – 1855. DeKalb, 1984; Flynn J. T. Uvarov and the ‘Western Provinces’: A Study of Russia’s Polish Problem // Slavonic & East European Review. Vol. 64. № 2. April 1986. P. 212 – 236.
748
ЦДІАУК. Ф. 710. Оп. 1. Спр. 54 – Отчет от 3 февраля 1833 г.
749
ДАЖО. Ф. 70. Оп. 1. Спр. 23 – Письмо Бокщанина от 23 декабря 1832 г. Л. 74 – 78; циркуляр Левашова гражданским губернаторам от 24 марта 1833 г.