Город
Шрифт:
Мужчина очень неохотно открыл рот и с его глаз потекли слёзы, пальцами он впился в изголовье кровати.
Рот его был точно сладкий-сладкий слоённый торт, от которого вверх потянули кусок. Или бутерброд с огромным количеством сыра, который тянулся точно шоколадная нуга.
Так и короста больного, словно засушенная кора, с тихим треском разорвалась, явив доктору сладкий слоённый пирог. Правда, мясной.
Седой мужчина в возрасте ничуть не удивился и даже бровью не повёл. Быстренько посчитал
— Что же, половина зубов на месте. Вы, прямо-таки, Везунчик. Цинга запущенная, но это нормально. Коррозия дёсен средней степени, — запричитал он как диктор из чревовещателя, монотонно и неинтересно. Исключительно для самоотчётности и для того, чтобы разбавить тишину. Зубов было на самом деле куда меньше половины, они редкими гроздями свисали с белеющих и рыхлых дёсен.
Доктор поводил зеркальцем, осмотрел всё, что нужно, удостоверился, а после нащупал что-то такое, что заставило больного буквально подпрыгнуть на место. Его глаза заслезились ещё сильнее.
От такого прыжка у него выпал ещё один зуб, но доктор его быстренько подобрал с языка голыми пальцами и откинул куда-то за спину.
— Ай, — подал кто-то сигнал о точном попадании в цель. — Что это в меня прилетело?
Доктор не стал отвлекаться. Ссутулившись и изогнувшись всем телом, он с помощью зеркальца высматривал не особо загадочную причину особо загадочно ловких прыжков.
— Хм, как удачно, ничего и нету, — оповестил доктор больного, завидев то, что приносило осматриваемому боль. Доктор врал, парень делал вид, что верит. Так ему становилось легче. — Сейчас мы тут легохонько подкалупаем и раз-раз, всё быстренько пройдёт.
При слове «подкалупаем» у пациента задрожали коленки. Мокрые от слёз руки он опустил на колени и теперь держался за них.
Врач тем временем ясно и четко произнёс в голове диагноз: цинга и гнойная ангина.
«Хорошо хоть без гангрены на этот раз», — подумал доктор и принялся скоблить по опухшим тканям во рту больного, убирая оттуда и вынимая весь гной. Зеркальце быстро запачкалось, а тросточка, на котором оно держалась, быстро покрылось налётом. Как он не старался и как не помогал пальцами, гной всё равно скапливался и западал к горлу.
Доктор случайно задел нёбный язычок осматриваемого, и пациент проглотил желтовато-красную мякоть.
Он дёрнулся, скривился, седой старик в белом халате мгновенно отпрянул от него — на такое он имел отличную реакцию.
Завтрак больного мгновенно оказался выблеванном на полу.
Кроме водицы лёгкого красного оттенка с желтоватой слякотью и опилок на полу больше ничего не оказалось.
Парень ещё несколько раз издал жадный утробный звук, подавился собственным спазмом и схватился за больное горло, зацарапал
— Ну ничего, ничего, осталось чуть-чуть, надо закончить, голубчик, — будто примирительно заговорил доктор.
Больной оборонялся и больше не давал застать себя врасплох, старик уже надумывал звать санитаров, а точнее, санитарок — тучных женщин с жилистыми руками, но вдруг дверь больничного корпуса распахнули.
Внутрь вкатился холод улицы, перемешанный с жаром от Генератора.
Следом вкатились двое в походной форме. На руках они несли, судя по всему, своего товарища, который был ранен.
— Врача, врача! Врача, мать вашу!
Больные продолжали кряхтеть и кашлять, мирно посапывая на своих койках. Кто-то глухо давился стенаниями в углу, отрешенный от всех и от всего мира в своих предсмертных галлюцинациях.
— Врача!
Медсёстры нашли глазами врача и жадно смотрели на него. Тот продолжал бороться со своим пациентом, пыхтя и краснея.
— Эй ты, — один из мужиков заметил его. — Помоги нам! Ему нужна помощь!
Мужики, не зная где разместить своего товарища, дожидались доктора.
Последний, хоть и с неохотой, но всё же оставил больного в покое — бросил в рядом стоящую раковину инструмент, быстро умыл руки холодной водой и ринулся к дверям.
На руках у пришедших мычал и пускал кровавые пузыри человек в охотничьем снаряжении.
— Опять?! — Взвинтился старик, оглядываясь вокруг в попытках найти свободное место.
— Опять, — подтвердил один из них, который говорил за всю троицу.
Доктор выхватил две доски, которые лежали под одной из ближайших коек, бросил их рядом со входом и показал жестом, мол, давайте его сюда.
Те послушно и без пререканий взгромоздили своего почти бездыханного товарища на настил.
Старик уселся, суставы его гулко хрустнули. Он крякнул и приступил к осмотру.
Тяжелейшие ранения скрывала эта куртка, потому что вдоль и поперёк была исчерчена звериными клыками и когтями. Пятна крови проступали то тут, то там.
Старичок отдёрнул края куртки, расстегнул телогрейку, подтянул вверх свитер, а затем одну и вторую рубашки.
Свитер был почти одного тона — красного.
Рубашки были мокрые как половые тряпки.
Доктор снял всё, что мог быстро снять и позволил охотникам взглянуть на раны своего товарища.
Чудовищные силуэты укусов в виде отметин зубов, рваные раны от острых когтей, россыпь глубоких чернеющих дыр от клыков. Все виды ран перекрещивали друг друга и с друг другом сливались, превращая живот охотника в одно большое месиво.
Напали на него, видимо, совсем недавно, но раз уж товарищи успели донести, значит не так далеко от Города это произошло.