Город
Шрифт:
– Пир призывания, – наконец проговорила она.
– Полдень уже миновал?
– Не знаю.
– Нам надо попасть в казармы Четвертой Имперской. – Барт стал озираться, словно нужное здание должно было вот-вот появиться. – Они во дворце… Им заступать с полудня… Надо попасть туда, пока их не развели на посты!
– Мы эти казармы никогда не найдем… – только и сумела пробормотать Эм, в изумлении глядя на старика.
– Надо попытаться! – зарычал он в ответ.
– Нам надо спасаться! – настаивала она. – Надо выбраться отсюда и спрятаться!
На самом деле ей хотелось сказать совсем другое. «Куда
Однако вслух она лишь повторила:
– Надо найти выход наружу. Потом залечь и ждать темноты. И тогда, может быть, мы доберемся…
– Куда, солдатик? – спросил Бартелл. Голос прозвучал жестко, да и в лице проявилось что-то от человека, водившего в бой войска. – Что бы сегодня ни произошло, я все равно не увижу, чем кончится дело. Я это печенками чую… Если Фелл убьет Ареона, в Городе воцарится хаос. Понадобится сильный человек, способный всех возглавить, такой, чтобы армии опять зашагали в ногу. Может, это будет Марцелл… Боаз… еще кто-то из полководцев… не знаю уж, кто там сейчас на какой должности. Может, даже и Фелл, если останется жив. Но пока все будет вариться, я в сторонку не отойду. Ты – другое дело. Оставайся здесь, для тебя тут вправду может быть безопасней. Ты у нас мастерица прятаться в темноте… – Прозвучало это почти как оскорбление. – Но что до меня, я пойду в Цитадель и вверю себя воле богов!
– Хорошо сказано, друг мой, – прозвучал голос.
Эмли так и попятилась: из темного тоннеля прямо к ним шел молодой солдат, рослый, мускулистый, вооруженный очень острым мечом. Говорил, однако, не он, а другой человек, шедший за ним, – старый, с глубоко посаженными глазами и большими белыми усами на жестком лице. Он хромал и опирался на палку.
– Вот уж не ожидал встретить тебя здесь, Дол Салида. – У Бартелла вырвался вздох. – Ты тоже вознамерился меня убить?
– Я еще не решил. Хотя для безобидного отца юной стекольщицы ты успел нажить многовато врагов. Так это и есть твоя дочь Эмли? Она-то почему здесь?
– Она – смелое дитя. Хотела спасти меня от пыток в застенках.
– Воистину смелое. – Дол Салида с одобрением кивнул.
– Так что ты намереваешься предпринять, Дол?
– А ты что, Шаскара?
– И давно ты знаешь, кто я такой?
– Ты неплохо дурачил меня, старый друг. Признаться, я в смущении, ведь сбор информации – мой хлеб, а я и понятия не имел, что каждую неделю режусь в уркват с предателем Города!
– Предатель или нет – это с какой стороны посмотреть.
– Отнюдь нет, дружище. – Дол Салида покачал головой. – Всякий причастный к заговору против императора – предатель. Все просто!
– Город гибнет, – сказал старый полководец. – Из-за того, что верх в нем взяло зло. А я обязан сперва Городу, Бессмертному же – лишь во-вторых.
– А ты вполне уверен, что не ослеплен жаждой отмщения? – спросил почти дружески Дол Салида, прохромав поближе. – Я способен это понять. Бессмертный весьма неласково с тобой обошелся. Но суть от этого не меняется: он – император, и мы должны повиноваться ему. Стало быть, ты – предатель, а предатели подлежат смерти. – И он сделал знак юному воину. Тот поднял меч.
– Только дочку мою не трогайте, – с отчаянием
– Я позабочусь, чтобы с ней все было хорошо. – Дол кивнул. – Это не ее битва.
– Нет, – выдохнула Эмли и приготовилась метнуться под меч.
На что ей жизнь, если не станет Бартелла?
Каково же было ее изумление, когда молодой солдат вдруг перевернул свой клинок и протянул его старому полководцу рукоятью вперед, припав на колено прямо на грязный пол:
– Государь Шаскара! Вот мой меч, вот моя жизнь! Приказывай!
41
Нужно спуститься еще на уровень, – сказал Элайджа.
Согласно картам, которые он теперь хранил в памяти, имелся только один вход в Цитадель. Несомненно, были и другие, но тратить время на их поиски они позволить себе не могли. Известный же вход располагался с западной стороны дворца; на большинстве планов он был отмечен как «Порфировые ворота». Незнакомое слово накрепко засело в памяти юноши. Он все гадал про себя, что бы оно могло значить.
Он вел Индаро и Гаррета по длинному коридору. Двигались бегом: было ясно, что их занесло на какой-то из главных путей передвижения по дворцу, а значит, в любой момент могло дойти до драки.
Заметив по левую руку вход на лестницу, Элайджа помчался вниз. Воины не отставали. Спустившись, они услышали топот марширующих ног, и в поле зрения появился отряд десятка в два солдат.
Деваться было некуда, оставалось только попятиться. Индаро живо загнала Элайджу наверх по ступенькам, сама же повернулась навстречу отряду. Гаррет встал рядом. Численный перевес был не на их стороне, но лестница попалась узкая – солдаты могли подниматься не более чем по двое. Индаро с Гарретом имели то преимущество, что находились выше и к тому же дрались с бешенством отчаяния. Первых двух противников они уложили без особых хлопот. Даже Элайджа быстро сообразил, что это были не закаленные в боях ветераны, а юнцы лет шестнадцати-семнадцати, то есть еще моложе его, – новобранцы, совсем недавно поставленные в строй. Чистенькие мундиры, блестящие сапоги и оружие…
– Это не Дикие Коты! – Гаррет вспрыгнул на ступеньку повыше.
Элайджа нервно покосился наверх и подумал: «Нельзя допустить, чтобы нам перекрыли отход!» Он увидел, как начальник переговорил с кем-то из солдат и тот убежал. Очень скоро по дворцу эхом разнеслись удары гонга. Элайджа побежал наверх, в направлении главного коридора. Глянул вправо-влево. Пока никого, но он знал: вот-вот появится подкрепление и насядет на них.
Ниже, на лестнице, Индаро рассекла горло очередному юнцу. Гаррет привел своего противника в беспомощное состояние ударом в пах.
– Бежим! – заорала она, и оба кинулись вверх по ступенькам.
Чтобы начать погоню, солдатам пришлось перелезать через тела убитых. Это дало беглецам еще несколько бесценных мгновений.
– Сюда! – Элайджа во всю прыть рванул по коридору, потом в переход и в другой коридор.
Тот кончился дверью; выбора не было – пришлось ее миновать.
Они оказались в величественном зале, украшенном каменными статуями. Всюду было полно книг. В противоположной стене виднелись три двери. Элайджа заколебался – какую предпочесть? Карты замелькали у него в голове: лабиринты тоннелей, ворот, лестниц, залов.