Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия
Шрифт:
В результате Любе удалось выторговать себе приличное питание и постельные принадлежности вполовину дешевле того, что требовал тюремщик. Конечно, мадам Вербина не могла знать, что на два золотых дублона в ценах 1476 года можно приобрести примерно двадцать "потребительских корзин основных товаров" и небольшую тележку с новыми тюфяками.
– С вами приятно иметь дело, - сообщил ей сияющий тюремщик.
Люба милостиво улыбнулась.
– Иди, иди...
– Спокойной ночи, донья Инесс, - поклонился страж.
– Охо-хо, - весело вздохнула мадам Вербина, когда дверь за ним закрылась.
Сразу повеселев, Люба мысленно даже поблагодарила
Не имея ни малейшего сомнения в том, чьих это рук дело, Люба сердито крикнула:
– Бальберит! Выходи! В ту же секунду напротив появилось удобное, низкое кресло, а в нем медленно проявился черт.
– Я хочу сказать, что твердо и возмущенно начала мадам Вербина свою тираду о том, что ее не купишь за биотуалет и банку пива, но черт ее прервал.
– Это от души!
– сердечно воскликнул он, приложил ладошки к узкой, впалой, но очень волосатой грудной клетке.
– Последний ужин ведь! Все бесплатно!
– К..к..ка..ак последний?
– спросила, заикаясь, оторопевшая Люба.
– Так, - печально развел руками Бальберит и полным понимающего сожаления голосом, продолжил.
– Раз вы не захотели спастись, то умрете завтра в страшных мучениях.
– Но...
– Люба хотела сказать, что Ариадна Парисовна придет к ней на помощь, но черт уже угадал ее мысли.
– Увы! Увы!
– запричитал он. Затем щелкнул пальцами, и на столе появилось зеркало. Обычное такое двустороннее овальное зеркало, в стиле "советский ампир" - тяжелая бронзовая рама, покрытая замысловатыми завитушками, тонкая ножка, на основании клеймо "Сорт 1. Цена 12-00 руб.". В этом самом зеркале Люба увидела Ариадну Парисовну и отца Эрменегильдо, которые среди ночи волокли куда-то на телеге труп несчастного дона Карлоса!
– Что... что это значит?! Что они делают?
– спросила мадам Вербина у Бальберита.
– Они вас покидают, - печально ответил тот.
– Но... как... куда они этого тащат? Зачем?!
– Люба непонимающе хлопала глазами.
– Это все был ее план, - сказал черт. В зеркале тут же появилась Алонца, сидящая в задумчивости в какой-то монашеской келье.
– Это никто иная, как Вера Смирнова, с вашей работы. Да, да! Она самая! В своей предыдущей реинкарнации, конечно же. Она наняла эту ведьму, чтобы стать богатой, но так как в XX веке это было совершенно невозможно, ведьма предложила ей переместиться в одну из прошлых жизней. Теперь, убив дона Карлоса, и отправив вас на костер, Алонца, то есть Вера Смирнова, унаследует состояние Боскана-и- Альмагавера! Понимаю, что это очень хитро и запутанно, но поверьте - чистая правда!
– Ах, она, сволочь!
Почему-то Люба ни на секунду не усомнилась в словах Бальберита. Конечно, щ такую изощренную подлость способна только Верка Смирнова, больше некому. Но Ариадна Парисовна! Черт и тут угадал направление мыслей мадам Вербиной, и, покачав головой, произнес:
– А вы сами тоже хороши! Кто же так слепо доверяет незнакомым людям? Впервые человека видите, а уже с ним идете и полностью доверяете! Кто она вам? Мать родная? Другой бы поинтересовался, мол, с какой целью вы, гражданка, в мою личную прошлую жизнь вмешиваетесь? На каком таком основании? Какой у вас в этом интерес?
– Но я спрашивала, - жалобно попыталась оправдаться Люба.
– Спрашивала!
– передразнил ее Бальберит.
– Конечно, она тебе наплела что- нибудь правдоподобное. Да она в такой ситуации, пользуясь твоим шоковым состоянием, могла вообще сказать, что все это дело рук инопланетян!
Черт незаметно перешел с Любой на "ты".
– Что же теперь делать?
– мадам Вербина была готова заплакать.
– Наслаждаться последними моментами!
– ответил черт, положив себе в тарелку-цыпленка-гриль.
– Ап!
– он хлопнул в ладошки.
– Ой!
– только и смогла сказать Люба, когда перед ней появился ее любимый обед из "Макдональдса".
Сколько раз она давала себе слово никогда больше не притрагиваться к убийственному фаст-фуду! Что только не делала. Оставляла в кошельке деньги только на проезд, чтобы не заходить в чистенькое, симпатичное заведение, пыталась откладывать стоимость обеда на покупку нового костюма (непременно на размер меньше), делала внушительный крюк, чтобы только не пройти мимо "Макдональдса" - все тщетно. Обед № 1 с биг-маком, большой картошкой, соусом барбекю и шоколадным коктейлем, каждый раз одерживал верх. Люба шла, словно Крыса за дудкой Ганса, туда, где любой житель мегаполиса может за сто с небольшим рублей наесться до отвала, без страха получить кишечное расстройство. Мадам Вербина каждый раз убеждалась, что более сбалансированного питания для потомственного, законченного горожанина нет, и не может.
Радостно вцепившись зубами в мягкую булочку, Люба издала стон наслаждения. Ни одно из "местных" изысканных блюд не доставило ей такого наслаждения, как этот, изготовленный из замороженных полуфабрикатов, продукт. Затем мадам Вербина принялась за хрустящую горячую картошечку, в которой было никак не меньше шестисот калорий... Ну да Бог с ними с калориями-то! Один раз живем" да и тот последний!
– Ну не то, чтобы один, и далеко не последний, - отозвался черт на Любины мысли. Он быстро-быстро обгладывал курицу, и уже через несколько минут перед ним была груда костей. Облизав пальцы, Бальберит взял с другого блюда утку, фаршированную яблоками, и принялся за нее.
– Но мы же не помним, что с нами было в прошлых жизнях, значит, получается, что как бы последний, - возразила Люба.
– Помните, помните, - ответил Бальберит, со знанием дела.
– Как это?
– А ты здесь зачем? Узел свой кармический развязывать? Так? Значит, есть память-то, есть! Зачем за своего первого мужа замуж выходила? А? Помните прежние жизни! Оттого и поступки дурацкие совершаете! Так задумано" чтобы вы сами себя наказывали, нас, чертей, лишний раз не нагружали.
Люба вздохнула, на нее тут же нахлынули горькие воспоминания.