Гость волшебного мира. Книга первая. Незнакомец
Шрифт:
Ориентируясь по следам недавней битвы, он заломил дугу, сперва постепенно удалившись, а затем опять выйдя к папоротнику на берегу. И – резко замер, уловив движение за спиной.
А когда медленно, с опаской обернулся, то мгновенно весь похолодел внутри. Снаружи же – по коже снизу вверх и обратно, прокатилась мерзкая волна остро колющих мурашек.
Ибо – большое, красное пятно позади него ожесточённо и жадно рыли лапами дымчатые серые волки.
Шесть или восемь, Витя не мог от страха разглядеть более точно – поджарых хищников, буквально вгрызались в землю когтями и клыками.
Запах упущенной добычи приводил их в исступление.
Витя инстинктивно отпрянул, его каблук раздавил сухую ветку. Оглушительный хруст казалось, разнёсся по всему лесу.
Волки, тут же, разом, повернули к Вите свои морды, измазанные кровью и окровавленной, жирной землёй.
ГЛАВА 6 Стая
«Палочка!» – мелькнуло в голове, как спасение.
Но обе руки сжимали корзины, а ещё ведь нужно успеть расстегнуть полупальто.
Волки же рванулись к Вите все одновременно, словно кто-то невидимый крикнул им «фас»! Молчаливые и лёгкие как тени, упругие хищники стрелами метнулись вперёд, едва касаясь земли.
Витя пронзительно вскрикнул, юлой крутанулся на месте и помчался со всех сил вдоль папоротниковых зарослей. Следом, дробился топот множества лап в азартной погоне.
«Только б не споткнуться…!» – судорожно пульсировала мысль при виде распластанных толстых корней на пути, что тянулись по земле от деревьев.
Под ногами суматошно мелькал калейдоскоп жёлтых и бурых листьев. Огромные корзины били по икрам и коленям.
Сообразив, что грибы всё-равно не спасти, Витя, не глядя, отбросил назад одну плетёнку.
Корзина грохнулась на пути волчьей стаи и разбилась каскадом брызнувшей россыпи лисичек. Ярко-рыжие их искры взлетели, как фейерверк. Грибы потемнее расползлись чёрной кучей. Волки кинулись в стороны, огибая препятствие.
Один из хищников круто поскользнулся задними лапами в мешанине свинушек и опят, и шлёпнулся боком. Два-три волка перескочили через него на всём бегу, а Витя запоздало вдруг вспомнил, что вместе с корзиной выбросил и нож.
Впрочем – в лихорадке подумалось тут же – а чем бы он ему помог? Даже если развернуться и махать им, как мечом – перепуганный, худой мальчишка лесным убийцам не соперник.
Он ощущал уже их дух: смесь запахов шкуры, подземелий волчьих нор и останков предыдущей жертвы – то ли хорька, то ли куницы. Хищная стая неслась, стремительно догоняя Витю. Голод мчался вместе с ними.
Сжав кулак, да так, что ногти впились в ладонь, Витя разогнался до последнего предела дыхания. Но, тут же ощутил, как его смещает в сторону от перевеса второй корзины. Он швырнул её назад, вслед за первой.
Громоздкая корзина с разлёту, метеоритом врезалась в большой муравейник у подножья сосны и сшибла его верхушку, будто взметнулся вулкан.
Волков хлестнула шрапнелью пыль, труха, иголки и рой насекомых прямо в глаза.
Витя услышал взвизг. Мерный топот сбился, хищники бестолково налетели друг на друга с глухими ударами тел.
Сразу почувствовав лёгкость от сброшенной ноши, Витя резко увеличил скорость бега. Клубок серых шкур темнел где-то далеко позади, и дальность отрыва росла всё быстрее.
Но, внезапно, за спиной, откуда-то сбоку из спутанной поросли ветвей вырвался в высоком прыжке ещё один волк.
Угольно-чёрный, совершенно демонического вида, словно из преисподней, он пружинисто приземлился, изогнув спину. Жёлтые глаза его мерцали, как два огненных сгустка. Голова сгибалась низко к земле, из-за чего рельефно очерчивались стальные мышцы сухого, жилистого, крепкого тела. От шеи же, и дальше по спине тянулась густая полоса гривы – ещё более чёрной, чем смоляная шерсть этой твари.
Оскалив пасть, он ринулся за Витей, возглавив стаю, которая мчалась теперь позади вожака, выстроившись острым клином.
Витя бежал с перекошенным лицом, с гримасой отчаяния, мольбы и простым страхом ребёнка. Его захлёстывал ужас, хотелось кричать во весь голос «Мама!». Но, горло сдавливал как будто обруч – не получалось даже продохнуть. Бок разрывало нестерпимой колющей болью от сумасшедшего галопа. Сердцебиение толчками с гулом отдавалось в висках.
Рукоять палочки, заткнутой за пояс, туго вжималась в живот. И можно выхватить её! А дальше? Успеет ли он сделать хоть взмах, прежде чем волки сшибут его с ног?
Кругом мелькали стволы, ветки, листья и речная гладь по правую руку. Лесная чаща впереди тряслась и размывалась от пелены слезящихся глаз. А воздух проталкивался в сухую глотку шипастыми кусками. Пот прожигал бороздки по лбу.
Инстинктивно обернувшись через плечо, Витя увидел, как волчий клин, не сбавляя бег, плавно развёртывается в цепь, вытягивается в ровную стену за своим чёрным вожаком. И продолжал перестраиваться дальше.
Волки – по краям шеренги рвались всё дальше, обгоняя уже и вожака с двух сторон. Живая цепь теперь превращалась в дугу, в полумесяц.
Боковым зрением Витя видел, что хищники скачут почти вровень с ним самим – и справа, и слева. Они зажимали его в клещи, как недавно полицаи – беглеца.
Едва осознав это, и сам ещё не вполне соображая, Витя кинулся наискосок к реке. Он чуть не налетел на одного из волков, едва успел увернуться – возле ног щёлкнули его клыки – и нырнул в папоротниковую гущу.
Волчья дуга-полумесяц хаотично смялась и сломалась.
Сбившись и смешавшись снова в стадо, хищники рванулись за Витей в новом направлении.
А он дико продирался сквозь папоротник к воде, хотя не знал глубины реки, и не умел толком плавать. Да и вообще с трудом представлял, что будет делать дальше.
Стебли хвоща – чуть не в полный его рост – бритвами резали лицо и руки. Витя остервенело отмахивался от широких листьев, выплёвывал горькие, травяные обрывки. И бежал, бежал, бежал вперёд, с треском и хрустом пробивая дорогу.
Волки несокрушимой армадой вломились в папоротниковые заросли и помчались по ним шумной, широкой полосой. Чёрный вожак нёсся большими тигриными прыжками. Серые, дымчатые призраки скользили позади, волной, не отставая.