Государство и анархисты (старая орфография)

Карелин Апполон Андреевич

Наиболе крпко держались т государства, правители которыхъ сознательно руководствовались принципомъ: "раздляй и властвуй".

Институты насилія и силы государства

"Основа государства сила, а не право".

Правители выработали въ теченіи вковъ сложную систему порабощенія массъ. Ими были созданы всевозможные институты грубаго, впослдствіи слегка окрашеннаго лицемріемъ насилія, каковыми являются войска, полиція, судъ, законодательныя учрежденія, тюремное вдомство, учрежденія для сбора дани-податей и т. д. Вс эти институты созданы для проявленія насилія, постоянно примняютъ его или грозятъ имъ людямъ, неповинующимся правительству.

Все сводится въ настоящее время къ такому общественному

устройству, которое основывается на насиліи и лицемріи. "Правительство и правящіе классы опираются теперь не на право, даже не на подобіе справедливости, — говорилъ Л. Н. Толстой, — а на такую съ помощью усовершенствованій науки искусную организацію, при которой вс люди захвачены въ кругъ насилія, изъ котораго нтъ никакой возможности вырваться [4] ). Кругъ этотъ составляется теперь изъ четырехъ средствъ воздйствія на людей. Средства эти вс связаны между собою и поддерживаются одно другимъ, какъ звенья кольцомъ соединенной цпи. Первое самое старое средство есть средство устрашенія. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы выставлять существующее государственное устройство (какое бы оно ни было — свободное республиканское или самое дикое деспотическое) чмъ то священнымъ и неизмннымъ и потому казнить самыми жестокими казнями вс попытки измненія его"… "Второе средство есть средство подкупа. Оно состоитъ въ томъ, чтобы, отобравъ у трудового рабочаго народа, посредствомъ денежныхъ податей, его богатство, распредлять эти богатства между чиновниками, обязанными за это вознагражденіе поддерживать и усиливать порабощеніе народа"… "Третье средство есть то, что я не умю назвать иначе, какъ гипнотизація народа. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы задерживать духовное развитіе людей и различными внушеніями поддерживать ихъ въ отжитомъ уже пониманіи жизни, на которомъ и зиждется власть правительствъ"… (школы, обученіе религіи, патріотизму, отсутствіе свободы слова и печати, поощреніе чувственныхъ увеселеній, физическихъ средствъ одуренія. Всми правительствами безъ исключенія скрывается отъ народа все, могущее освободить его и освящается все, могущее развратить его")…. "Четвертое средство состоитъ въ томъ, чтобы посредствомъ трехъ предшествующихъ средствъ выдлять изъ всхъ такимъ образомъ закованныхъ и одуренныхъ людей еще нкоторую часть людей для того, чтобы подвергнуть этихъ людей особеннымъ усиленнымъ способамъ одуренія и озвренія, сдлать изъ нихъ безвольныя орудія всхъ тхъ жестокостей и зврствъ, которыя понадобятся правительству" (т. е. сдлать изъ нихъ солдатъ, жандармовъ)…

4

Это положеніе о невозможности вырваться изъ круга насилія не обосновано Л. Н. Толстымъ и самъ онъ указывалъ средство вырваться изъ него — несопротивленіе злу насиліемъ, мирная забастовка, отказъ помогать насилію правящихъ и эксплуататоровъ.

"Этимъ средствомъ замыкается кругъ насилія. Устрашеніе, подкупъ, гипнотизація приводятъ людей къ тому, что они идутъ, въ солдаты; солдаты же даютъ власть и возможность и казнить людей и обирать ихъ (подкупая на эти деньги чиновниковъ) и гипнотизировать и вербовать въ т самые солдаты, которые даютъ власть длать все это".

Массы приняли участіе въ выборахъ правителей и куютъ т кандалы, въ которыхъ ихъ держали и держатъ правители и эксплуататоры, а сторонники государственной и "полезной" для общества власти стараются разршить неразршимую задачу — "найти такое правительство, которое могло бы заставить личность повиноваться, при чемъ само не выходило бы изъ повиновенія обществу" (П. А. Кропоткинъ).

На помощь правительственнымъ силамъ выступаютъ эксплуататоры, требуя отъ правителей за свою, часто очень умлую поддержку покровительства.

Если бы богатые классы общества не поддерживали правителей, то послдніе, какъ никому ненужные, кром самихъ себя, были бы сравнительно скоро сметены возстаніемъ подданныхъ. Правительство, какъ общее правило, нуждается въ поддержк.

Правители сильны своей организаціей, сильны тмъ, что умло заставляютъ служить себ и часть угнетеннаго большинства, гипнотизировавъ и терроризировавъ послднее.

Это Чингисъ-ханы съ телеграфами, какъ называлъ ихъ А. И. Герценъ, — исторически выработали умлые пріемы угнетенія и устрашенія.

Правительство сильно сотнями тысячъ дисциплинированныхъ и загипнотизированныхъ убійцъ, послушныя сборища которыхъ называются войсками и полиціей.

Правительство сильно подкупленнымъ чиновничествомъ, продающимъ за жалованье интересы народныхъ массъ высшимъ правителямъ и крупнымъ эксплуататорамъ.

Правительство сильно тмъ, что уметъ гипнотизировать массы религіей; сильно такими служителями послдней, которые составляютъ часть класса эксплуататоровъ и убждаютъ массы, (за серебрянники, конечно), что богъ благоволитъ къ правителямъ и къ холопамъ и караетъ людей, стремящихся къ свобод и благоденствію.

Сильно раздувая патріотическое чувство, правительство легко подсовываетъ, вмсто того или другого отечества, само себя и побуждаетъ патріотически настроенныхъ людей служить себ.

Правительство сильно монотоннымъ однообразіемъ жизни угнетенныхъ массъ населенія и вытекающей отсюда ихъ способностью поддаваться хотя бы и нелпымъ, но повторнымъ внушеніемъ.

Правительство сильно тмъ умственнымъ развратомъ, который систематически сятся учителями среди молодого поколнія, той ложью, которой, подъ именемъ науки, забиваютъ головы, убждая людей, что невозможно устроиться на безгосударственныхъ началахъ.

Между прочими правительства дурачатъ людей при помощи двухъ пріемовъ обмана — "внушенія лжи дтямъ и воздйствія на чувства людей вншней торжественностью " (Л. Н. Толстой). Они дурачатъ дтей школьной муштровкой, а взрослыхъ — блескомъ парадовъ и мундировъ — блескомъ этихъ шутовскихъ игръ и шутовскихъ нарядовъ, разсчитанныхъ на пережитки варварскихъ инстинктовъ.

Правительство сильно гипнотизирующей народъ прессой, неустанно на разные лады повторяющей ложь о необходимости власти. Оно сильно учеными, твердящими, что принудительная власть не можетъ быть уничтожена. Оно сильно интеллигентами, которымъ очень недурно живется въ государствахъ. Оно сильно партіями, въ томъ числ и соціалистическими, мечтающими о томъ, что ихъ вожди займутъ мста правителей и законодателей или выдвинувшими такихъ вождей на эти посты. Правительство сильно тмъ, что оно такъ или иначе защищаетъ экспуататоровъ, обирающихъ трудящихся. Сплетая интересы капиталистовъ со своими интересами, оно заставляетъ послднихъ, служить своимъ цлямъ.

Правительство сильно разрозненностью и противоположностью экономическихъ интересовъ подвластныхъ, при чемъ зачастую поддерживаетъ неравенство въ благосостояніи разныхъ общественныхъ классовъ.

Правительство подкупаетъ такъ называемыхъ "вожаковъ" трудящихся, разъ только не можетъ запугать ихъ. Не мало такихъ "вожаковъ", которые отказались бы отъ прямой взятки, но бросаются на взятку замаскированную.

Правительство сильно своимъ терроромъ — мучительствомъ, казня "самыми жестокими казнями" вс попытки даже мирнаго измненія существующаго государственнаго строя, а тмъ боле попытки ниспровергнуть государство.

Насиліе создало государство. Поэтому всякое государство держится насиліемъ, грабежомъ, ужасами, кровью, дикими расправами со своими противниками или съ ослушниками воли правителей.

Справедливо говорилъ государственный дятель Франціи Жоржъ Клемансо: — "государство иметъ долгую исторію, всю состоящую изъ убійствъ и крови. Вс преступленія, совершенныя въ мір — погромы, войны, клятвопреступничества, костры, казни, пытки, все оправдывали интересами государства. Государство иметъ долгую исторію — она вся въ крови".

И, сдлавшись министромъ-президентомъ французской республики, Жоржъ Клемансо, въ два пріема, вписалъ новыя кровавыя страницы въ исторію государствъ.

Насиліе — вотъ происхожденіе государства. Насиліе — вотъ его дальнйшая опора.

Л. Н. Толстой очень часто возвращался къ указанію на то, что правительство постоянно употребляетъ насиліе и не можетъ не употреблять его.

Правители "совершаютъ насилія не во имя противодйствія злу, а во имя своей выгоды или прихоти, а другіе люди подчиняются насилію не потому, что они считаютъ… что насиліе длается надъ ними во имя избавленія ихъ отъ зла и для ихъ добра, а только потому, что они не могутъ избавиться отъ насилія". (Л. Н. Толстой).