Готика Белого Отребья
Шрифт:
Сноуи наконец оторвалась от груди её мрачного обитателя.
– Хочешь посмотреть? Донни, накачай его на всю длину!
– Не стоит, - выпалил Писатель.
– Спасибо. Я видел достаточно чудес за одну ночь.
* * *
Дон, не теряя времени, спустила член Толстолоба до его лежачего состояния, надела штаны и выпроводила их, несколько раз проверив, заперла ли она дверь за ними. Писатель, человек предусмотрительный, взял пиво с собой в дорогу.
Это была тёплая, спокойная прогулка за город.
– Мы срежем
– Просто иди громче.
– Идти громче?
– не понял Писатель.
– Да, - сказала Дон.
– Шаги отпугнут змей.
Восхитительно,– подумал Писатель, топая по высокой траве.
Мгновение спустя воздух наполнился зловонием, которое Дон сразу же узнала.
– Ебать! Трупы, похоже, зарыты неглубоко.
– У нас здесь всегда так пахнет, - добавила Сноуи.
– Местный пропойца по имени Студень рассказал мне, что видел тут, как братья Ларкинсы закапывали несколько трупов.
Эта прекрасная жизнь! Где Джимми Стюарт[76], когда он так нужен? Писатель указал на старую полуразрушенную лачугу впереди.
– Дайте угадаю, - пошутил он.
– Держу пари, в этой хижине водятся привидения.
Обе девушки резко остановились и уставились на Писателя.
– Что?
– Ты экстрасенс?
– cпросила Дон.
– В этом старом доме водятся привидения, - сказала Сноуи с явным страхом в голосе.
– Там обитают призраки Джейка Мартина и его внука Трэвиса. Эти негодяи возобновили головачи в этих краях!
– Головачи?
– логично спросил Писатель.
– Что это?
– Тебе лучше не знать, - сказала Дон.
– О, напротив, я очень хочу знать. Мне нравится местный фольклор. И я уже слышал это слово раньше. Так что это?
– Просто пойдём, - настаивала Дон, - и ни в коем случае не смотри на эту лачугу.
Она потащила Писателя за руку. Что-то подсказало ему оглянуться, и когда он это сделал…
Он увидел две фигуры у хижины, не полупрозрачных призраков, и не смутные очертания, а людей из плоти и крови. Дряхлого старика в инвалидном кресле, без ног, и высокого мускулистого молодого человека, в глазах которого отчетливо было видно то, что можно описать лишь как огонь насилия и мести.
A затем…
… затем…
В его поле зрения появились ещё две фигуры, он сразу же узнал их. Я точно уверен, что знал их лично, когда был здесь в прошлый раз. И это их я видел в своих кошмарах…
Эти двое, конечно же, были Дикки Кодилл и Тритт Боллз Коннер, оба ухмыляющиеся, оба знающие о нем. Боллз был в джинсах «Levi’s», и поглаживал свою козлиную бородку; он насмешливо приподнимал свою кепку "John Deere", салютуя Писателю. Дикки в свою очередь расстегнул штаны, вытащил член и принялся яростно мастурбировать.
– Чё-ерт, Боллз, я так хочу однажды обкончать и нафаршировать
– Тише, еблан, не нужно, чтобы она услышала, что ты назвал её пухлой!
И они оба заржали...
– Давай, чувак, ты оприходуешь Tолстушку, а я позабочусь о Белоснежке, выверну её киску наизнанку, - затем Боллз многозначительно посмотрел на Писателя. – A c тобой, Писатель…- Боллз подмигнул ему.
– Мы скоро встретимся с тобой, скорее всего, в Доме, а может, и в Аббатстве.
Писатель вышел из транса.
– Ты слышишь меня?
– Конечно, я слышу тебя, - сказал Боллз. Дикки ничего не сказал, слишком занятый эякуляцией на папоротник.
– Чувак, я и вижу тебя, - продолжил Боллз.
– У нас с тобой остались незаконченные дела с тех пор, как ты в последний раз был здесь…
Дон дернула его сильнее.
– Я же говорила тебе не смотреть на это место! А теперь пошли!
Ошеломленный (как и большую часть своего путешествия), он пробормотал:
– Ты... Ты слышала его?
– Нет! Они же призраки! Не слушай их!
Писатель очнулся от ступора и задумался. «Дом» - сказал призрак Боллза. Он имел в виду дом Крафтера? И… что ещё? Что ещё он сказал? Что-то об “Aббатстве”…
– Эй, Сноуи, ты же что-то рассказывала об аббатстве?
– Да, - подтвердила пышногрудая альбинесса.
– Там их обоих пришил Толстолоб.
– Там же, кстати, и его самого грохнули, - добавила Дон.
– Священник прострелил ему башку. А откуда ты, кстати, знаешь про Роксeтерское Аббатство?
Интереснo. Священник...
– Я просто… где-то слышал об этом месте, - сказал Писатель.
Они двинулись дальше от лачуги с привидениями и её вони. Вскоре Писатель почувствовал себя лучше.
– Так я всё правильно понял? После того, как Толстолоба застрелили, кто-то - очевидно, ваш босс - перевёз труп в похоронное бюро?
Дон кивнула.
– Хочешь услышать всю историю?
– Я бы очень прогадал, если бы упустил возможность узнать всю историю, - cказал Писатель.
– Полагаю, это означает «да».
– С каждым шагом эффект груди Дон, опускающейся и поднимающейся под блузкой в ритм их шагов, возбуждал Писателя.
– Никто не знает, откуда взялся Толстолоб, но кое-кто говорит, что он пришёл из Национального Парка Бун. Это настоящий глубокий, темный лес.
– И никто не знает, кто он на самом деле, - добавила Сноуи.
Её грудь, столь же впечатляющая, тоже притягивала взор Писателя, и он сразу же задумался о том, как изменилась его натура с тех пор, как началось его приключение. Что за внезапная мания сисек?– задумался он.
– Господи, я же раньше не отвлекался на такие тривиальные вещи, как эротизм. В самом деле, эти девушки собираются рассказать мне что-то действительно интересное, а я в свою очередь слушаю их в полуха, потому что…