Грани миров
Шрифт:
За соседним столиком уже начал свое энергичное верещание на руках у матери бойкий малыш. Его отец и развернувшийся к нему вполоборота старик-орденоносец спорили о том, нужно ли класть в прикормку для леща молотый кофе. Кареглазая официантка Аида, улыбаясь, расставляла на столе тарелки с кашей.
— Сразу говорите, товарищи, кому нести чай, а кому компот, — кокетливо тряхнув сережками, проговорила она, и ноздри Сергея уловили тонкий аромат туалетной воды для мужчин, привезенной Петром Эрнестовичем из Берлина.
Вечером конопатый шахтер вернулся довольно рано и с ходу
— Санаторий для отдыхающих экскурсию организует — на три дня. Закатальский заповедник, Лагодехский заповедник, Телави. Автобус удобный, сидения мягкие, питание организовано, не хочешь поехать?
— Спасибо, нет.
— Ладно, ничего, Елена Капитоновна и Надежда Семеновна едут.
Он сказал это с таким воодушевлением, что Сергей не смог удержаться от вопроса:
— А кто это? Ну, эти — Надежда Семеновна и эта, как ее… Кто они?
Шахтер воззрился на него, раскрыв рот.
— Шутишь? Мать моя, ты ж с ними за одним столиком в столовой сидишь!
Постаравшись скрыть свое смущение, Сергей небрежно заметил:
— Ах, эти! Я просто не понял, почему ты о них с таким воодушевлением говоришь. Едут и едут, а что тут такого особенного?
Воркутянин даже подпрыгнул на месте и начал взахлеб объяснять:
— Они с Аидой постоянно договариваются, чтобы она им одежду гладила — барахла-то у них вон сколько, каждый день платья меняют, а там каждую складку нужно нагладить. А Аиде деньги нужны — муж пьет, а свекровь, зараза, всю свою пенсию на сберкнижку складывает, на хозяйство ничего не дает, — в голосе шахтера звучало искреннее возмущение подлым поведением Аидиной свекрови, — Аиде поэтому и приходится подрабатывать.
— У тебя ж денег много, ты говоришь, так дай ей, — пошутил Сергей, и воркутянин ответил ему с поразительной для влюбленного рассудительностью:
— Конечно, дам — когда будет, за что давать. Сейчас-то пока не за что, мы только гуляли да на «Бродягу» сходили. Сейчас вот Аида с этими договорилась, что они уедут, а ключ ей оставят — она после работы будет заходить и все вещи им перегладит, постирает, что надо. Елена Капитоновна уже и кастеляншу предупредила. Так что на два вечера комната наша, поздравь меня, Серега! Дай, я тебя расцелую по-братски!
Он дохнул перегаром, но Сергей сумел ловко уклониться от братского поцелуя.
— Ты для нее побереги поцелуи, ладно? Только пусть сначала твои тетки уедут, а то кто его знает…
Он как в воду смотрел — на следующий день воркутянин явился совершенно убитый:
— Накаркал ты — не едут они, передумали. Завтра им яйца из-под наседки обещали принести, и они будут желток себе делать — они Аиде по секрету рассказали.
— Чего делать? — оторопел Сергей.
— Желток, — уныло объяснил шахтер. — Такое теперь средство для омоложения — желток в шприц набрать и укол под кожу сделать. Только надо, чтобы яйца были свежие, а если они на экскурсию поедут, то яйца протухнуть могут.
— Идиотизм какой-то!
— Ладно, посмотрю — если помолодеют, то приеду после отпуска и скажу своей старухе, чтоб тоже попробовала. Только теперь-то мне что делать? Я ведь тоже не железный, планы строил. Слушай,
— Горные индейки.
— Видишь, какой ты умный, а я и не знал, — восхитился конопатый шахтер. — Думал, это которые на лошадях скачут.
— На лошадях скачут уланы и джигиты.
— Видишь, сколько ты знаешь, а поедешь на экскурсию — еще умнее будешь.
— Мне достаточно, слишком умным быть тоже плохо, разве ты не знал? — нарочито простодушным тоном удивился Сергей, мысленно веселясь от этих наивных попыток соседа привлечь его прелестями Кавказа. В конце концов, тот решил отбросить хитрости и жалобно попросил:
— Поезжай, Серега, а? Будь мужиком, выручи!
— Черт с тобой! — тяжело вздохнул тот. — Ладно, поеду. А то ты меня тут все равно своим нытьем достанешь. Хотя, не знаю, если честно, то я еще подумаю, потому что… — при последних его словах просиявшее было лицо шахтера так вытянулось, что Сергей, махнув рукой, добавил: — Хорошо, только не плачь. Но мою кровать, чур, не трогать — на твоей располагайтесь.
Он утешал себя мыслью, что в награду за свое благородство ему в течение нескольких дней не придется во время завтрака, обеда и ужина слушать разговоры о дуоденальном зондировании и прикормке для рыб, а также вздрагивать от воплей младенца за соседним столом. В последнем он ошибся — обе семейные пары тоже решили отправиться на экскурсию, чтобы расширить свою эрудицию и вчетвером оккупировали широкое заднее сидение автобуса. Старичку-орденоносцу, который попытался было подсесть к их компании, один из молодых мужчин огорченно сказал:
— Да мы и сами с радостью бы с вами, Михал Василии, но просто боимся вас потеснить. Васька-то сейчас спать будет, и мы ему одеяльце постелем. И трясет здесь сильно, так что вы лучше идите, вперед, вам там удобней будет, — в голосе его звучало искреннее сожаление, но в глазах светилась хитринка.
Опечаленный орденоносец потоптался на месте и поплелся на переднее сидение. Сергей подумал, что, судя по верещанию малыша, у него сна нет ни в одном глазу, но догадался, почему от старика вежливо отделались — женщины, заняв половину заднего сидения, разложили на подстеленной газете бутерброды с сыром и помидоры с огурчиками, нарезали хлеб, колбасу, расставили кружки. Один из мужчин, опасливо оглянувшись, извлек водку, а две бутылки с минеральной водой так и остались сиротливо выглядывать из большой сумки.
Глядя на них, Сергей решил, что обе пары вряд ли оказались в санатории по причине серьезных заболеваний. Брезгливо морщась, он хотел отсесть подальше от их веселого смеха, детского крика и запаха колбасы, но в передней части салона уже разместилась группа веселых пенсионерок со своими сумками. Сергею пришлось устроиться у самой двери — справа от прохода. Места слева в том же ряду заняли ночной парнишка и молодая женщина со строгим лицом. Мальчик робко поздоровался:
— Здравствуйте, Сергей Эрнестович.