Гражданское право. Общая часть. Учебное пособие в схемах
Шрифт:
В следующем ниже текстовом фрагменте яркое присутствие автора, субъективная окрашенность окружающего мира, синтаксические конструкции «внутренней речи» (или задумчивого монолога, адресатом которого может быть только близкий человек, перед которым не страшно «открыть душу») – все это на языковом уровне представлено активным функционированием местоимения я в формах разных падежей (мне, меня), определенно-личных односоставных предложений (не соответствую, чувствую), вопросно-ответными и уточняющими конструкциями, графическим отображением пауз – многоточиями.
<…>
U APPARATА!
ПАРАЗИТЫ-СЛОВА И НАЦИОНАЛЬНАЯ ГОРДОСТЬ ВЕЛИКОРОССОВ
«Господи, какой же у вас красивый язык! – чуть не плачет от умиления подружка-француженка, которая прожила в России восемь лет, а теперь звонит из Парижа. – Но только не могу слышать это ваше „Алё!“ по телефону. Так вульгарно…»
«Алё» – вульгарно? Мы даже не сразу поняли, что она хочет сказать. <…>
…Но вот проблема: правильная, отфильтрованная русская речь в условиях московской какой-нибудь там дизайн-студии или, того пуще, съемочной группы (про интернет-общение даже не говорю) звучит ужасно пресно, как этот самый «тупогубенк'ай бычок». Или как простое «Да, да!» в ответ на звонок. Я пробовала отвечать «Да, да!» – люди шугаются, переспрашивают. И что тут делать, спрашивается? Говорить «Привет!» – а вдруг там официальное лицо? <…>
Да лучше бы мы научили всех говорить «У аппарата!». Только для этого первым делом надо самим привыкнуть так говорить. Да и слово «аппарат» не слишком-то русское… [Независимая газета. 26 января 2006].
Как видим, оценочная информация является отражением субъективного авторского начала – в данном случае молодого, «продвинутого» московского журналиста. Но если субъект – должностное или «коллективное» лицо, через «личностную» субъективность языковой формы может быть передана и некая общая оценка – мнение учреждения, политической партии, общественной организации или государства в целом, т. е., как ни парадоксально это звучит, «объективная» оценка, как в следующем интервью военного комиссара Тюменской области.
<…> В общем-то все знают, что многие подростки не хотят идти в армию, – рассказывает генерал-майор Юрий Серков. – Но я уже в 2002 году видел тех, кто хочет служить. Сегодня я могу привести примеры, когда мальчишки не просто хотят, но буквально рвутся на службу. В прошлом году был интересный случай: один молодой человек, закончивший ТюмГУ с золотой медалью, поступил в аспирантуру. Но специально перевелся на заочное отделение для того, чтобы служить в армии. Кроме того, он просился в горячую точку! Есть случаи, когда призывники, которые по каким-либо причинам не подходят для службы в армии, чуть ли не со слезами просятся защищать Россию [Тюменские известия. 13 января 2006].
Яркая индивидуальность «предмета речи» неизбежно предопределяет оценочность посвященного ему текста (и в содержательном, и в речевом аспекте), например, материала, посвященного 60-летию Александра Градского:
<…> Бескомпромиссный, он яростный противник лжи в искусстве (например, фонограмм и различного рода проектов, где проталкивают неталантливых артистов) и в жизни – с большим трудом дает интервью, а телевидение, кажется, вообще презирает (словечко «журналюги» ведь из его лексикона, так же как и знаменитый «совок») [Независимая газета. 12 ноября 2009].
<…> Всем активно работающим необходимо не менее активно отдыхать, переключаться на другие виды деятельности, используя полный арсенал средств восстановления. Поэтому, если бдительное око начальства вдруг отвлеклось от вашей скромной персоны, иногда нелишне отложить в сторону медиаплан или финансовый отчет, воспользоваться случаем и развлечь себя чем-нибудь <…> [Независимая газета. 27 января 2006].
В этом текстовом фрагменте модальность волеизъявления выражена как прямым лексическим способом (необходимо), так и косвенным – посредством оценочного слова (нелишне). Обратим внимание на синтаксическую структуру предложений: это безличные конструкции, грамматическое значение которых – в представлении сложившейся ситуации как объективной, не зависящей от субъективного мнения автора. Тем более что в тексте нет никаких показателей субъективной модальности, и это усиливает значение модальности не просто рекомендации, а, скорее, правила, без соблюдения которого можно и не выжить…
В следующем текстовом фрагменте прямые показатели модально-волевой информации входят в грамматическую основу каждого предложения, а их лексическое значение более категорично (надо, должна). К косвенным показателям относится инфинитив представить в достаточно изолированной от грамматически главного для него слова надо позиции, имитирующей структуру инфинитивного предложения (синтаксически специализированного показателя максимального, категорического волеизъявления). «Льют воду на ту же мельницу» наречие энергично и глагол пробить в переносном употреблении.
<…> Теперь тюменской стороне надо действовать энергично – в короткие сроки представить варианты размещения производств вина и масла. Площадка должна быть обеспечена подходящими помещениями, электроэнергией, водопроводом, канализацией.
Надо формировать единую коммерческую структуру для юга области и обеих автономий, способную «пробить» в Евросоюзе свои интересы <…> [Тюменские известия. 1 февраля 2006].
Прямое выражение волеизъявления представляют собой определенно-личные предложения с глагольными формами повелительного наклонения. Для выражения скрытого побуждения к действию в тексте используются предложения с обобщенно-оценочной информацией (своего рода аргументы к «повелительному» тезису):
<…> Начните правильно питаться. Кишечник играет чуть ли не основную роль в формировании иммунитета. <…> Постарайтесь лучше высыпаться. Хорошо отдохнувший и восстановившийся за ночь организм значительно эффективнее борется с болезнями. Закаляйтесь. <…> Не игнорируйте прививки. Зачем попусту напрягать иммунитет болезнями, если от них можно заранее привиться. <…> Больше радуйтесь жизни. Наша психика способна воздействовать на иммунную систему [Российская газета. 8 октября 2009].