Греческая эпиграмма

Коллектив авторов

empty-line/>

[124]

НА СВОЮ КНИГУ

Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних. Глупостью людям порой кажется мудрость сама: Нет у людей ни одной безупречно законченной мысли; Что восхищает тебя, то — пустяки для других.

МОРСКИМ БОГАМ

Главку, Нерею, Ино и рожденному ей Меликерту, Самофракийским богам, как и Крониду пучин, Спасшись от волн, я, Лукиллий, свои волоса посвящаю, — Кроме волос, у меня больше ведь нет ничего.

124

Один из величайших

писателей античности, мастер сатирического диалога. Под его именем в Палатинской антологии 41 эпиграмма.

О ДЕТЯХ

Я, Каллимах, пятилетний ребенок, беспечный и резвый, В царство теней унесен смертью безжалостной был. Но не скорби обо мне, что мало я жизни изведал — Мало и горя зато в жизни пришлось мне узнать.

* * *

Тратить разумно не бойся добро свое — помни о смерти. В тратах же будь бережлив — помни, что надобно жить. Мудрым зову я того, кто, постигнув и то и другое, Тратить умел и беречь, должную меру блюдя.

* * *

Делая зло, от людей еще можешь укрыться; но боги Видят не только дела — самые мысли твои.

* * *

Целая жизнь коротка для счастливых людей, а несчастным Даже и ночь-то одна неизмеримо долга.

* * *

Нет, не Эрот обижает людей, но рабы своей страсти Вечно стремятся ему вины свои приписать.

* * *

Смертных владение смертно, и вещи во времени гибнут; Все-таки вещи порой могут людей пережить.

* * *

Будешь любезен ты смертным, покуда удача с тобою, Боги охотно внимать станут молитвам твоим. Если же доля твоя переменится к худшему, — всякий Недругом станет тебе с первым ударом судьбы.

* * *

Горше на свете никто досадить человеку не может, Нежели тот, кто друзей искренних вводит в обман. Ибо льстеца не врагом ты считаешь, но другом, и душу Всю открывая ему, терпишь сугубый ущерб.

* * *

Все, что обдумано зрело, стоит нерушимо и крепко. То, что решил второпях, будешь менять, и не раз.

О БОГАТСТВЕ

1

Только богатство души — настоящее наше богатство, Все же другое скорбей больше приносит, чем благ. Тот лишь действительно может по праву назваться богатым, Кто из добра своего пользу способен извлечь, Кто не корпит над счетами, всегда об одном помышляя, — Как бы побольше скопить, — сходен с прилежной пчелой, Многоячейные соты трудящейся медом наполнить — Медом, который потом будут другие сбирать.

2

Артемидор обладает богатством несметным, но тратить Он не решается, жизнь жалкого мула влача: Часто ведь мул на спине таскает золота много, Кормом же служит ему только лишь сено одно.

* * *

Следует класть на язык свой печать, чтобы слова не молвить Лишнего, — пуще богатств надо слова охранять.

* * *

Всякий худой человек продырявленной бочке подобен. Сколько в нее не вливай — бочка все так же пуста.

* * *

Будучи юным еще, Ферон, сын Мениппа, позорно Деньги отца промотал, в тратах не зная границ. Это узнал Евктемон, старинный приятель Мениппа, Юношу он пожалел

в бедности горькой его И, прослезившись, сказал: «В свой дом я тебя принимаю; Зятем ты станешь моим, я и приданое дам». Но не успело к Ферону богатство вернуться нежданно, Как обратился опять к тратам привычным Ферон. Так он приданое все расшвырял до последней монеты, Ставши рабом живота, сделавшись блуда рабом. Снова беднягу Ферона несчастий волна захлестнула, Гибельной бедности вал, снова нахлынув, увлек. Плачет опять Евктемон, но он не Ферона жалеет. Горе! Приданого нет, дочери горестен брак. Опыт его научил. И узнал Евктемон, что не станет Деньги чужие беречь, кто и своих не сберег.

* [125]

Все собираюсь спросить, расскажи мне, Гермес, как спускался В мрачное царство теней этот болтун Лоллиан? Если молчал он, дивлюсь; и тебя поучал он, пожалуй. Встретить такого, увы, даже и мертвым — беда.

* [126]

Часто, мой друг, ты вино присылал мне, и часто, бывало, Благодарил я тебя, нектара сладость вкусив. Если ты любишь меня и теперь, то не шли: не нуждаюсь В этом вине я — латук кончился весь у меня.

125

«Все собираюсь спросить…»Гермес, вестник богов, сопровождал также в Аид души умерших.

126

«Часто, мой друг…» Прокисшее вино заменяло уксус.

* [127]

Будь благосклонна ко мне, о Грамматика! Славное средство Ты для голодных нашла: «Гнев, о богиня, воспой!» Храм бы роскошный за это тебе надлежало поставить, Жертвенник, где б никогда не потухал фимиам. Ведь и тобою полны все пути и на суше и в море, Каждая гавань полна, — так завладела ты всем!

НА ВРАЧА

В школу мою обучаться грамматике лекарь однажды Сына прислал своего. Мальчик прошел у меня «Гнев, о богиня, воспой» и «Тысячи бедствий соделал», Начал и третий уже было разучивать стих: «Многие души героев могучих в Аид он низринул», — Как перестали его в школу ко мне посылать. Встретившись после, родитель сказал мне: «Спасибо за сына; Только науку твою может он дома пройти: Мною ведь тоже в Аид низвергаются многие души, И не нужна для того ваша грамматика мне».

127

«Будь благосклонна ко мне…» Вторая половина второго стиха — начало «Илиады», служившее предметом занятий на первых уроках грамматики. Два последних стиха — пародия на начало поэмы Арата (IV в. до н. э.) «Феномены»:

Зевсом полны все дороги, все площади, гавани, воды…

* * *

Пусть ни один из богов не дает мне той пищи, какую Ты с наслаждением ешь, Эрасистрат, за столом! Боль от нее в животе; уж лучше совсем не обедать: Дети врага моего пусть эту гадость едят! Голод согласен терпеть я, как прежде, но пусть не придется, Уподобляясь скоту, быть на пиру у тебя.

НА ПОДАГРУ

Нищий, богиня, противен тебе, ты смиряешь богатых; Знаешь всегда и везде, как беспечально прожить. Нет тебе радости большей, как в ноги забраться чужие, Впрочем, оружье и сок мирры приятны тебе; Радует свежий венок и влага авзонского Вакха, — Этого ты никогда у бедняка не найдешь. Вот почему избегаешь ты бедности скудной порога И веселишься, войдя в ноги и в дом богача.