Грехи девственницы
Шрифт:
— С чего это ты вдруг решила обнажить душу? — спросил с набитым ртом Йен.
— Ты ошибаешься, полагая, что после этого он станет думать о тебе лучше. В глазах англичан женщина-шпионка хуже проститутки, следующей за армией, — заметил Клейтон.
— Мне безразлично его мнение. — Точка зрения Гейбриела, напротив, лишь все усложнит.
По просьбе Клейтона Мадлен трижды рассказала друзьям о двух других покушениях на ее жизнь и дословно повторила угрозы мужчины, приставшего к ней на балу.
Нож замер в руке
— Почему я не слышал об этих новых нападениях? — Его мрачный взгляд мог означать любые эмоции — от гнева до чувства вины, и Мадлен подозревала, что сейчас он испытывает и то и другое. Даже она зачастую не способна была прочитать мысли своего Друга.
Мадлен отхлебнула чаю, обдумывая вопрос. Она ничего не сказала друзьям, потому что Гейбриел все знал, и этого казалось достаточно. Странно. Она давно уже доверяла Клейтону разбираться в самых запутанных ситуациях, а Йену — планировать пути выхода из них.
— Я знал о нападениях, — признался Йен и пожал плечами, считая, что со стороны это выглядит загадочно. Хотя подобная манера стала раздражать Мадлен уже после месяца знакомства с ним. А вообще это пожатие плечами означало, что он намерен стоять на своем до конца.
— Я ему сказал. — Кентербери величественно вошел в комнату, неся в руках поднос с гренками.
Йен смиренно вздохнул.
— Я утрачу репутацию всезнающего человека, если вы станете всем рассказывать, что я получил информацию столь банальным способом.
Кентербери поставил поднос на стол как можно дальше от Йена.
— Единственный, кто верит в эту репутацию, это вы сами.
Йен протянул руку, чтобы взять тост, хотя два других лежали нетронутыми в его тарелке.
— Хантфорд помог тебе выжить во всех трех случаях. Это делает ему честь.
— Но то обстоятельство, что все эти случаи имели место, ставит его профессионализм под сомнение, — возразил Клейтон.
— И все же она доверяет ему настолько, что не сочла нужным сообщить нам о своем падении в реку и пожаре в доме. Мне кажется, тут все ясно. — Брови Йена дрогнули, однако глаза оставались серьезными.
Мадлен вздернула подбородок и взгляда не отвела.
— Ясно лишь то, что Гейбриел весьма компетентный сотрудник полиции, не более того. Если он продолжит меня охранять, его жизнь окажется в опасности. Я хочу, чтобы он помогал мне с открытыми глазами.
Клейтон коротко кивнул:
— Тогда расскажи ему все.
Йен указал на Мадлен зажатым в руке тостом.
— Пускай рассказывает. Нас ведь не обязывали хранить тайну. Можешь забраться на крышу и кричать об этом на весь город, если хочешь.
Мадлен втянула носом воздух, почувствовав себя так, словно почва уходит у нее из-под ног. Она не спала полночи придумывая веские аргументы, чтобы уговорить друзей дать свое согласие. Но они даже не думали возражать, и это вывело Мадлен из равновесия.
— Но если он предаст нас, в опасности окажемся все.
— Если б ты действительно предполагала такую возможность, этого разговора не было бы. — Несмотря на кажущееся спокойствие, Клейтон не поднимал взгляда от собственной чашки. Он явно обиделся на подругу за то, что она не пришла со своими проблемами.
— Кроме того, если Хантфорд хотя бы попытается развязать язык, я его убью. — Йен яростно вгрызся в свой тост.
Возможно, если бы ей пришлось отстаивать свою точку зрения в споре, Мадлен сумела бы убедить себя в правильности принятого решения. Но теперь она колебалась.
— Но ведь рассказав ему все, я подвергну его опасности.
Клейтон постучал ложкой о край чашки, чтобы стряхнуть с нее капли, и его взгляд затуманился.
— Ты говорила, что он и так уже в опасности.
Мадлен принялась комкать в руках салфетку.
По мере того как Клейтон за ней наблюдал, напряжение постепенно покидало его черты. Он забрал из рук Мадлен смятый кусок ткани.
— Нам и раньше приходилось признаваться людям в том, кто мы на самом деле.
Теперь, когда у нее отобрали салфетку, Мадлен принялась теребить подол платья.
— Да другим — как и мы — тайным агентам. Но даже они не знали наших настоящих имен. — Последнее слово сильно напоминало всхлип.
Хватит. С каких это пор она стала такой слабовольной и нерешительной? Почему ей так важно, что именно узнает о ней Гейбриел? Сочтет ли он ее отвратительной. У нее есть дела поважнее. Например, поимка человека, пытающегося ее убить, и завершение аукциона.
Йен многозначительно посмотрел на смятую салфетку.
— Ты в него влюбилась, не так ли?
Мадлен заставила себя рассмеяться.
— Поверь мне, ничего серьезного.
Гейбриел потер покрасневшие от усталости глаза, когда Кентербери проводил его в кабинет. После возвращения с бала ему никак не удавалось заснуть, поэтому он обратился к проверенному снотворному — отправился бродить по улицам Лондона в поисках преступников и полезной информации и бродил до тех пор, пока не начал валиться с ног.
И ночная прогулка принесла свои плоды.
Если полученная информация подтвердится, значит, он не зря провел целую ночь без сна.
Мадлен сидела за столом, и первые лучи солнца жадно лизали ее лицо.
Она выглядела чистой, свежей и очень привлекательной. У Гейбриела же не было даже времени снять с себя грязную одежду, иначе он попросту опоздал бы на встречу.
Их взгляды встретились, едва только он переступил порог, и на лице Мадлен тотчас же отразились воспоминания о прошлой ночи. Гейбриел знал, что в его глазах читаются те же самые эмоции, ибо невозможно было забыть ни прикосновений собственных губ к телу Мадлен, ни отпечатков ее ногтей на его спине.