Грехи империи
Шрифт:
Дверь открылась, Микель поднял взгляд на мужчину в дорогом чёрном костюме, с цилиндром в одной руке и тростью в другой. Он был высок, худ, с чёрными волосами и аккуратно подстриженными усами. Сердце Микеля ушло в пятки.
Тампо. Греджиус Тампо. Что за ирония судьбы: он потратил на охоту за этим мерзавцем столько времени и усилий, и оказался не с той стороны наверняка долгой и мучительной пытки. Облизнув губы, он прикинул, как долго сможет продержаться на допросе. Наверное, недолго. Микель всегда подозревал, что в глубине души он трус.
Наверное, пришло время это выяснить.
Тампо хмуро посмотрел на Микеля, щурясь в тусклом свете, затем достал табакерку, взял щепотку табака, осторожно поднёс пальцы к носу и втянул. Посмотрел на Микеля ещё раз и вздохнул.
– Принесите ему чаю.
Через несколько секунд Микелю развязали руки, и он с благодарностью выпил содержимое бурдюка, слишком измученный жаждой, чтобы беспокоиться, не отравлено ли оно. Тампо посмотрел, как он пьёт, повернулся и пошёл вниз по лестнице, оставив Микеля одного и без охраны. Нерешительно, не зная, какая ловушка может быть хуже его теперешнего положения, Микель последовал за ним в типографию.
Пало исчезли по одному кивку Тампо, и тот повернулся к Микелю, небрежно прислонившись к печатному станку в центре комнаты. Микель украдкой огляделся в поисках пути к бегству. Пало, наверное, находятся в пределах слышимости, но если Микелю удастся оттолкнуть Тампо, возможно, он сможет вернуться в кэб, оставленный за городом.
Если кэб его ещё ждёт.
Но при таком головокружении и боли во всем теле шансы на побег не внушали оптимизма. Выражение лица Тампо было нейтральным, даже дружелюбным. Может, удастся его уболтать?
– Вот незадача, – наконец произнёс Тампо.
– Вот именно, – ответил Микель.
– Неужели это ты гонялся за мной всё это время?
Микель озадаченно посмотрел на Тампо. Он впервые его видел, но в нём чудилось что-то ужасно знакомое, словно перед ним давно забытый друг детства.
– Я занимаюсь этим делом уже дней восемь.
– Проклятье. – Тампо поковырял в зубах безукоризненно чистым ногтем и постучал тростью по основанию печатного станка. Он казался скорее раздражённым, чем сердитым, и Микель гадал, что будет дальше.
– Что ж, ничего не поделаешь, правда?
Микель был абсолютно сбит с толку. Он ожидал, что Тампо войдёт, размахивая тростью, а не предложит чай и двойную порцию лёгкого раздражения. Покачав головой, Тампо ущипнул себя за переносицу и так простоял несколько секунд. Микель уже начал подозревать какой-то подвох, но тут лицо Тампо... изменилось.
Не очень существенно. Глаза теперь были расставлены чуть шире. В волосах вдруг появилась преждевременная седина, а усы совсем исчезли. Нос приобрёл ястребиные очертания, скулы стали выше и горделивее, губы тоньше. За пять секунд Тампо превратился в совершенно другого человека. Эти двое – Тампо и тот, кто стоял сейчас перед Микелем, – могли быть двоюродными братьями, но их никогда бы не спутали.
Микель сразу понял, почему Тампо так расстроен. Он тоже вздохнул, отчасти от облегчения, отчасти от глупости ситуации.
– Здравствуй, Таниэль, – сказал Микель. – Почему ты не сказал мне, что собираешься печатать этот долбаный памфлет?
Глава 35
Стайк беспрепятственно вошёл в ворота «Шляпного магазинчика». Охранник разинув рот проследил, как тот ковыляет под арку, и, обернувшись, крикнул что-то невразумительное. Стайк подошёл к старику, сидящему за стойкой у ворот. Старый черношляпник дремал, развалившись на стуле. Записная книжка выскользнула из его рук.
– Насколько я знаю, Фиделис Джес принимает вызовы на дуэль, – сказал Стайк.
Старик всхрапнул, потёр нос и выпрямился на стуле, силясь подавить зевок.
– Верно, верно, – ответил он. – Я запишу вас. Подождите пару недель. До тех пор, если остынете, можете в любой момент отозвать вызов.
– Я буду драться сегодня.
Веки старика затрепетали, он опустил взгляд на записную книжку.
– Разве вы не читаете газет? Гранд-мастер устраивает поединки только по утрам, и у него всё расписано. Никаких исключений.
– Для меня он сделает исключение.
Стайк соскрёб с рук засохшую кровь, глядя, как чешуйки падают на мостовую. Интересно, протянет ли Старик Флес до утра и не жестоко ли оставлять его умирать в одиночку. Но он не будет один. Флес будет окружён друзьями. В отличие от Стайка, который на миг подумал, не суждено ли ему самому умереть в окружении врагов.
– Шутник, – сказал старик. – Я запишу ваше имя и адрес, и мы сообщим, когда вам будет назначено.
– Бенджамин Стайк. Полковник. Первая дивизия, Третья кавалерия, «Бешеные уланы».
– Солдат, значит? Обычно ваш брат умнее, чем...
Старик осёкся, молча шевеля губами. Где-то внутри «Шляпного магазинчика» послышались крики, и сторож наконец поднял взгляд на Стайка. У него отвисла челюсть.
– О! – задыхаясь, вымолвил он. – Так это ты.
– Это я, – подтвердил Стайк. – Скажи Фиделису Джесу, что я сделаю марионетку из его бесполезного трупа. Я сообщил в десяток газет, что иду сюда, поэтому если его стараниями я исчезну, весь город узнает, что он проклятый трус.
Ложь, но правдоподобная.
Сторож вскочил со стула и попятился от Стайка.
– Я... э... передам ему послание. Подождите... несколько секунд.
Он бросился в «Шляпный магазинчик». Крики раздались ближе, и вскоре послышался тяжёлый топот ног. В узких воротах появились лица черношляпников, столпившихся внутри и ощетинившихся всевозможным оружием от мушкетов до дубинок. Опять топот – и люди заняли позиции, стараясь принять устрашающий вид, хотя оставались далеко за пределами досягаемости.