Грешным делом
Шрифт:
Читал ли я «Малую землю»? Нет, конечно! Хотя книгу с таким названием я встречал. Но автором был не Л. И Брежнев, а некий Соколов. Она мне действительно понравилась. Бывший морпех с непередаваемым чувством юмора рассказал о небольшом отряде морских десантников, которые, высадившись на крошечном участке земли под Новороссийском во время Великой Отечественной войны, сделались непреодолимой преградой для немецко –фашистских захватчиков. Поскольку книгу Брежнева я не читал, то пересказал книгу Соколова, опустив некоторые личные детали и приписав её авторство Брежневу. Возможно, именно за отсутствие деталей мне и снизили оценку до четырёх с минусом. Но "четыре", друзья мои, на вступительных экзаменах – это было хорошей оценкой!
Последним был экзамен по английскому. И вот тут уже вопрос о Past indefinite, выражающий законченное действие в прошлом, меня по-настоящему расстроил. Не то, чтобы я не мог отличить Past indefinite от Past continuous, нет. Просто из –за волнения я забыл, что это может означать в принципе!
Весь экзамен в голове отчего -то крутилась назойливая фраза из песни: «Yesterday all my troubles seemed so far away». Так я и сидел, напевая про себя мелодию, и думая: «Вот и конец тебе, шизик. Сик транзит глория мунди! Хотела божья коровка взлететь, да вымя её не пустило…». Но тут меня осенила догадка: ведь эта песня могла быть ответом к заданию! И действительно, заглянув в билет, я увидел глаголы с окончаниями «ed» и другие в прошедшем времени. «Ну, не могут же легендарные «Битлз» меня так подставить!». И, выписав фразы с этими окончаниями, я сдал работу. Всё оказалось правильным!
После экзаменов я был почти уверен, что поступил. И всё –таки день, когда были вывешены списки первокурсников, мне не забыть никогда. Листки списков шевелились на стене, как оперение крачек на скале посреди бушующего моря. Казалось бы, сделай шаг и проверь – в списках ли ты! Но студенты жались группками, как императорские пингвины на скалах, боясь подойти к воде и думая, как бы так осторожно приблизиться к краю, чтобы косатка с оценками не утащила тебя на глубину. Некоторые смельчаки, нерешительно потоптавшись всё –же отделялись от групп, подходили к стенду и изучив списки –о, счастье! – начинали радостно улыбаться.
Другие долго перечитывали фамилии поступивших, а затем отруливали с понурым видом. Помню, выйдя из автобуса, и увидев толпу, я презрительно усмехнулся: чего бояться –то? Но в двух шагах от списков я, как и все, вдруг остановился. К спискам меня не пускал мощный психоэмоциональный прибой.
– Понимаешь, нужно хотя бы одну пятёрку иметь, – услышал я слева от себя голос какой- то девушки, – вот, а у меня видно её не было.
– А, ясно, – сказала её собеседница. – Ты уже посмотрела списки?
– Да нет, боюсь чего –то, блин!
«Ну, а я не буду девушкой!», подумал я и стал протискиваться к спискам. Однако шторм был нешуточный. Фамилии прыгали перед глазами, как сдвоенные поручни на чёртовой карусели. Потом я увидел что –то знакомое: «Ар..». Арье! Это же моя изуродованная фамилия! Я повернулся ко всем с улыбкой. «Поступил?», спросил меня кто –то. Я молча кивнул, слов не было. Вот мама обрадуется! «Он поступил!», слышал я сзади, «везёт же людям!»…
Мобильных телефонов в то время не было. Позвонить и поделиться своей радостью с друзьями или мамой тут же я не мог. Чтобы донести радостную весть, мне вначале нужно было вместе с ней куда -то доехать.
Некоторое время, сидя в автобусе, который вез меня обратно, я размышлял над тем, как я всё это ей преподнесу, но потом, по мере того, как автобус подъезжал к дому, я вдруг поймал себя на мысли, что абсолютно не хочу учиться на банковского клерка. Это было не моё. Я ведь любил рок-музыку. Любил до самозабвения, до экстаза! К тому же, раз я поступил в институт, почти не готовясь, думал я, то я и куда угодно ещё могу точно также пробиться! Вот такие были у меня тогда мысли.
И всё -таки факт оставался фактом: я поступил, и осенью мне ждала первая институтская пара. Однако как я ни старался представить себя в рубашке и с галстуком, а потом выдающим ещё старикам пенсию, обрабатывающим квиточки с квартплатой, мне это не удавалось. Тихая жизнь заурядного служки меня пугала. Неужели разом придётся забыть всё, что ты любишь – и рок музыку, и громкий смех, и крики: "эй, чувак!", думал я. Нет, это невозможно. И что же я получу взамен? Стабильную зарплату и два выходных? Нет, Россия не та страна, где следует похоронить себя заживо!
И тут вдруг я вспомнил про Цилю. Вдруг она как раз из тех людей, для которых в жизни важнее всего деньги? Решив, что в любом случае, об этом надо спросить у неё, я оставил матери дома записку: «Мам, я поступил. Ура!».
Потом собрал вещи и поехал обратно в "Сказочный лес".
ГЛАВА ПЯТАЯ
ПРОБОР
Первой, кого я встретил, вернувшись на зону отдыха, была Наташа. В ожидании автобуса, она сидела на остановке и курила. Поздоровавшись с ней, я спросил: «а где Зоя и Циля?». Специально так спросил, поставив Зою первой, чтобы она не думала, что я зациклен на Циле. И услышал в ответ:
– Да я их только что в электричку посадила. Они в город поехали. У них билеты в цирк.
– А ты почему осталась?
– Удивился я.
– Мне этот цирк даром не нужен. Там запах. И акробаты эти -чего на них смотреть? К тому же я терпеть не могу, когда на животных хлыстом щёлкают дрессировщики. И клоуны в цирке какие –то ненастоящие, фальшивые. Вообще -то мне больше кино нравится. На фильм я бы сходила.
Её слова мне показались забавными. Правда, я тоже не любил, когда животных заставляли что -то делать, щёлкая на них кнутом. Может, мы родственные души? Я решил присмотреться к Наташе. Одета она была сейчас не в вызывающие шорты и футболку, а в обычный спортивный костюм, волосы у неё были причесаны на прямой пробор, что делало её взрослой и миловидной одновременно, совсем не такой, как всегда. Мы поговорили, а потом пошли к домикам вместе.
Всю дорогу я рассказывал ей, как поступал в институт. Она смеялась до слёз. «Так ты поступил или нет?», наконец, спросила она. «Конечно, поступил!», удивился я, слегка огорошенный её невнимательностью, потому что начал рассказ как раз с этого. Договорившись, что мы обязательно ещё увидимся, мы с Наташей расстались.
Вечером я действительно её встретил. Она стояла на деревянной балюстраде на входе в бильярдную. Был поздний вечер. Светилось мириадами звёздных блёсток ночное небо. Чёрный капюшон космоса, наброшенный на голову ночного неба, делал свечение звёзд захватывающе ярким и таинственным.
Мои коллеги музыканты, отыграв, как обычно на летней эстраде, после танцев разбрелись по своим домикам.
– Куришь? – Увидев стоящую на веранде Наташу и подходя к ней, спросил я её.
– Ага.
Она поблагодарила, взяв у меня сигарету.
– Давно? – Поинтересовался я.
– Не так чтобы, просто иногда балуюсь.
Мы молча закурили. Наташа, сделав несколько глубоких затяжек, лихо отфутболила окурок средним пальцем в темноту. Красный уголёк, перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, упал неподалёку в траву, продолжая тлеть там прерывистым мерцающим огоньком.