Гробница Фараона
Шрифт:
— Что случилось? — воскликнула я, не переставая думать о словах прорицателя об ангеле смерти.
— Теодосии приснился страшный сон, она кричала. Я прошу тебя пойти к ней и успокоить ее. Она совершенно расстроилась.
Я вскочила с кровати, надела новые тапочки, купленные у Ясмин, и накинула халат.
Мы пошли в комнату Теодосии и Эвана. Она лежала в кровати и смотрела в потолок. Я подошла и села у одной стороны кровати, Табита устроилась с другой.
— Что случилось, Теодосия?
— Мне приснился кошмарный сон. Предсказатель, а над ним
— Этот старик-прорицатель виноват, — объяснила я Табите. — Нам не следовало у него гадать. Он нас просто пытался запугать.
— Что он нагадал? — спросила Табита.
— Он много болтал об ангеле смерти, который кружит над нами.
— Над кем именно?
— Над всей экспедицией, надо полагать. Теодосия отнеслась к его словам слишком серьезно.
— Не думай об этом, Теодосия. Они всегда так говорят. И могу спорить, он добавил, что Аллах предоставляет вам выбор.
— Именно так он и сказал.
— Видимо, он ревниво относится к кому-то из состава нашей экспедиции, это часто случается. Во время предыдущего приезда сюда один предсказатель постоянно предсказывал нам неприятности. Мы узнали, что его враг работает у нас и получает гораздо больше, чем он. Он говорил это из-за обычной зависти.
Ее слова успокоили Теодосию.
— Я буду рада, когда они найдут, что хотят, и мы сможем уехать домой.
— На тебя так действует окружающая обстановка, — предположила Табита. — Люди часто чувствуют себя также как ты. Те, кто не участвует в непосредственной работе на раскопках.
Она начала рассказывать интересные вещи, точно так же, как когда я приходила к ней в Гизу за книгами. Теодосия понемногу успокоилась. Табита рассказала нам, что видела празднование дня рождения Мохаммеда.
— В магазинах и лавках украсили все витрины. Главным украшением служили белые куклы из сахара в платьях из цветной бумаги. По улицам шли толпы народа, люди несли лозунги со словами из Корана. Ночью освещались все минареты, это было восхитительное зрелище: они выглядели светящимися кольцами в небе. На улицах певцы распевали хвалу Аллаху, рассказчики в окружении толпы слушателей рассказывали истории, пришедшие к ним через века.
Она продолжала рассказывать, что обычно происходит во время торжеств. Я заметила, как Теодосия закрыла глаза. Бедная, ее так измучил ночной кошмар!
— Она заснула, — прошептала я Табите.
— Тогда пойдем.
За дверью она спросила меня:
— Хочешь спать?
— Нет.
— Пойдем ко мне в комнату, поболтаем.
Я пошла за ней. У нее красивая комната, на окне жалюзи, она открыла их, чтобы впустить ночной воздух.
— Я смотрю из окна во двор, как красиво. Там кактусы растут и дикие яблони. Это самые полезные растения в Египте, их семена для аромата добавляют во все кушанья, а если плоды сварить и полученным отваром обработать кожу козы, она станет водонепроницаемой.
— Ты так много знаешь, Табита.
— Не забывай, я ведь раньше здесь
Она отвернулась от окна и зажгла несколько свечей.
— Наверное, налетят насекомые, но со светом лучше. Скажи мне, Джудит, оправдались твои ожидания?
— Во многом.
— Но не во всем?
— Я ожидала, что буду работать… помогать…
— Для этого требуются опытные люди, а пока они используют только рабочих.
— А если найдут неразграбленную гробницу, то меня, наверное, и близко к ней не подпустят.
— Это будет важнейшая находка. Туда допустят только экспертов. Но Тибальт мне говорил, ты отлично справляешься с бумажной работой, от тебя большая помощь.
Мне не понравилось, что Тибальт обсуждает с ней меня. Потом мне стало стыдно.
Она почувствовала мою реакцию и добавила:
— Да, Тибальт часто со мной советуется, ведь я друг их семьи. Ты теперь член семьи, и я сказала Тибальту, что тебе надо сообщить правду.
— Правду? — воскликнула я.
— Обо мне.
— Что такое я должна знать о тебе?
— То, что знает Тибальт и знал его отец. Когда я пришла к ним в дом в качестве компаньонки жены сэра Эдварда, мы решили, будет лучше, если меня сочтут вдовой. Но это не правда, Джудит. У меня есть муж.
— Но… где же он?
— В сумасшедшем доме.
— О… понятно, извини.
— Ты помнишь, меня внезапно вызвали как раз перед самым отъездом в Египет.
— Это когда ты вернулась вместе с Тибальтом.
— Да, я ездила в Лондон, мы там с ним встретились и вместе вернулись домой. Меня вызвали потому, что моему мужу внезапно стало хуже.
— Он умер? — спросила я.
В ее глазах появилось безнадежное выражение:
— Он поправился.
— Для тебя это большое беспокойство.
— Постоянное беспокойство.
— Ты часто его навещаешь?
— Он меня не узнаёт. Это бесполезно. Ему все равно, а я переживаю. О нем там заботятся… Он в хороших руках, а я ничего не могу для него сделать.
— Мне очень жаль.
Она просветлела:
— Говорят, у каждого свой крест. Мой — очень тяжелый. Но есть и приятное в моей жизни. Со времени моего приезда к Трэверсам я даже чувствую себя счастливой, а я уж и не надеялась.
— Уверена, ты и дальше будешь счастливой.
Она печально улыбнулась:
— Я решила рассказать тебе правду, Джудит, потому что теперь ты — Трэверс.
— Спасибо за доверие… Давно это с ним случилось? Со времени вашей свадьбы? Но не может быть, чтобы ты долго была замужем, ты ведь молодая.
— Мне тридцать лет. Я вышла замуж в восемнадцать. У меня не было денег. Мои родственники считали моего мужа удачной партией, по сравнению с ними он был богат. Но он неизлечимый дипсоманьяк. Ему становилось все хуже, а когда он стал буйным, его отправили в сумасшедший дом. Я познакомилась с сэром Эдвардом на лекции, он читал для любителей археологии. Мы подружились. Он предложил мне место компаньонки у его супруги. Я согласилась.