Гробница Фараона
Шрифт:
— Трагическая история.
Ее глаза немигающе смотрели на меня.
— Но всякая жизнь состоит не только из трагедий. У меня были счастливые дни, недели… но закон жизни: ничего не остается без изменений; перемены неизбежны.
— Я рада, что ты доверилась мне.
— А я знала, что ты мне посочувствуешь.
— Ты останешься у нас?
— Пока мне разрешат.
— Сколько ты пожелаешь.
Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. Меня тронул ее жест. Я обратила внимание на брошку на ее воротнике. Жук-скарабей из лазурита.
— О,
— Да, это талисман от злых духов. Мне подарил… друг… во время моего первого приезда в Египет.
— Это во время той… фатальной экспедиции?
Она кивнула. Ее пальцы дрогнули, когда она погладила брошку.
— Пожалуй, пора спать. Интересно, когда они вернутся с раскопок.
— Никогда не знаешь наверняка. Я рада, что рассказала тебе. Я не хотела тебя обманывать.
Я вернулась в свою спальню. Тибальт еще не пришел. Мне не спалось. Я лежала и думала о Табите. Вспоминала прошлое, когда я пришла в Гизу и увидела за роялем Табиту и Тибальта. Вспомнила, как они вместе приехали из Лондона, и снова в моих ушах зазвучали признания няни Тестер.
Интересно, кто подарил Табите брошь. Неужели Тибальт?
Потом меня осенила страшная мысль: если бы Табита была свободна, женился бы Тибальт в таком случае на мне?
Спустя несколько дней мы с Теодосией отправились в храм, поехали на повозке, запряженной осликом. Мы тряслись по земляной дороге. Здесь в древние времена находился город Фивы, когда-то центр цивилизации, от которой остались лишь могильники и гробницы фараонов, создающие лишь отдаленное впечатление о былом величии.
Храм был без крыши, но все равно внутри оказалось гораздо прохладнее, чем на улице. Мы восторгались изумительной резьбой на колоннах, каждая включала в себя цветы и бутоны, на некоторых колоннах изображены фараоны, приносящие дары богам.
Мы бродили от колонны к колонне и встретились с мужчиной, явно европейцем, видимо, туристом, пришедшим осмотреть обновленный храм.
В такой ситуации вполне прилично заговорить с дамами. Он поздоровался с нами. У него глаза рыжевато-карего цвета, а кожа загорелая, светло-коричневая, на глаза надвинута панама, словно он спасается от солнечного света.
Мы с удовольствием узнали, что он англичанин.
— Какое восхитительное место. Вы здесь живете? — спросил он.
— Нет, мы приехали с археологами, ведущими раскопки в пустыне. А вы путешествуете?
— Некоторым образом. Я купец и по делам часто приезжаю в эту страну. Мне очень интересно узнать, что вы имеете отношение к археологической партии.
— Мой муж руководит этой экспедицией, — с гордостью объяснила я.
— Значит, вы леди Трэверс.
— Да. Вы знакомы с моим мужем?
— Я наслышан о нем. Он известен в археологических кругах.
— Вы интересуетесь археологией?
— Очень. Я покупаю и продаю произведения искусства. Я остановился в гостинице недалеко от дворца Шефро.
— Надеюсь,
— Вполне, — он снял панаму и раскланялся. — Может быть, мы еще встретимся.
Он ушел, а мы продолжали осматривать колонны в храме.
— Приятный молодой человек, — сказала Теодосия.
Утром Теодосия чувствовала себя плохо и встала только к полудню. Мы сидели на террасе, смотрели на Нил и болтали.
— Джудит, мне кажется, у меня будет ребенок.
Я обернулась к ней:
— Какая замечательная новость.
— Так всегда говорят те, кому не надо рожать, — нахмурилась она.
— Придется немного потерпеть, но потом, подумай, какое тебя ждет вознаграждение.
— Представь себе, рожать здесь.
— Но мы уже будем дома. Если ты не уверена, значит, еще не скоро.
— Иногда мне кажется, что мы останемся здесь навсегда.
— О, Теодосия! Что за мысль! Самое большее через несколько месяцев мы уедем.
— Но, предположим, они не найдут то, что ищут?
— Все равно придется возвращаться. Это дорогостоящее дело. Если они ничего не найдут в запланированный срок, значит, они не найдут вообще и вернутся домой.
— Ну, а вдруг…
— Зачем заранее беспокоиться? Все будет хорошо. У тебя чудесные новости, ты должна танцевать от радости.
— Ты такая рассудительная, Джудит, — она засмеялась. — Смешно, правда? Я — маменькина дочка, ты ведь знаешь, как она всеми руководит. Я должна быть похожа на нее.
— Она руководит всеми, но такие люди не всегда знают, что делать с собственными проблемами.
— Мама считает, что она знает. А твоя мама, Лавиния, видимо, была очень робкой. Это я в нее, а ты похожа на мою маму.
— Ну, ладно. У тебя все будет замечательно.
— Я напугана, Джудит, с самого нашего приезда. Мне страшно, и я хочу домой. Как я мечтаю увидеть дождь. Здесь совсем нет зелени, я хочу находиться среди нормальных людей.
Я засмеялась:
— Знаешь, а Ясмин, девушка из магазина, считает всех своих посетителей нормальнее нас. Для нее мы странные. Дело в географии. Ты просто скучаешь по дому, Теодосия.
— Как бы я хотела, чтобы Эван читал лекции в университете и не участвовал в раскопках.
— Так и будет, когда, мы вернемся. Правда, Теодосия, перестань беспокоиться.
Но она продолжала сетовать, а когда убедилась в своей беременности, ее тревоги удвоились.
РАМАДАН
Наступило время Рамадана — время поста и молитв. Я узнала, что в исламе это самый важный период, его начало менялось в зависимости от лунного календаря. Каждый год Рамадан наступал на 11 дней раньше. Тибальт сказал, что в течение 33 лет Рамадан проходит по всем временам года, а в Древнем Египте его отмечали в жаркий период, потому что слово «рамада» в переводе с арабского означает «жаркий».