Грошик для Лори.
Шрифт:
– В этом храме яхоли водятся, - парнишка подул на оба плеча и еще раз сплюнул.
– Мамка говорила.
– Брехня. Яхоли только в сказках бывают. Хотя в одной книге ворчливого Валерьяна есть небольшая глава о яхоли. Всего лишь мелкая тварь из ряда химер.
– Мамка сама видела. С тех пор она в этот храм ни ногой, - встрял Йозик, шмыгая носом.
– А еще она рассказывала, что на хуторе, у нашего деда один такой же жил в подполе. Дед заплатил сельскому колдуну целый золотой грош, чтобы тот извел эту тварь.
Марек
– А ты говоришь - в храме видели. Если уж сельский колдун справился, ты думаешь, в храме стали бы терпеть нечисть? Яхоли не могут долго жить рядом с людьми. В основном, они цепляются к мышам и крысам.
– Ну вот, сам же и говоришь. Знаешь, сколько в храме мышей?
– А ты знаешь?
– Марек решил поддеть малого.
– А ты сам-то видел?
– Распалился Йозик.
– Нашли о чем спорить, - заворчал Йофка и прокрутил колесо самоката. Впереди дорожка уходила вниз. Начинался район Ласточкин Клюв - место, где селились портовые работяги, пекари, мастеровые с фабрик и артелей города.
Дома вдоль кривых улиц лепились плотно, хотя пустырей вокруг было как дырок в деревенском сыре. Но люди в этих местах предпочитали тесниться ближе к соседям, ставить высокие заборы, а на крышах двухэтажных домиков прорубать маленькие дозорные оконца.
С взгорья, где стояли дети, был виден весь Ласточкин Клюв. Вдалеке, старые улочки сливались в острый клин, который точно нож вгрызался в предгорья. На острие этого клина, у самых подножий горной цепи Бен-Гона, стояла полуразрушенная крепость времен императора Фитариона.
Йофка первый вскочил на доску, за ним остальные и все вместе понеслись вниз. Дети свернули в переулок и, проехав его, оказались на небольшой площади.
На окошке второго этажа крепкого дома из серого кирпича сидела девчонка в ярком цветастом платье. Заметив мальчишек, она удивленно распахнула глаза и ехидно расплылась в улыбке.
– Йофка, опять будешь у дядьки Валея гвозди в тыквы забивать?
Йофка недобро покосился и проехал мимо.
– Приставучая. Сейчас будет орать на всю площадь.
– Йофка, - еще громче закричала девчонка.
– Ты зачем дядьке Валею в вино пиявок напихал?
Йофка остановил самокат и красноречиво погрозил девчонке кулаком.
– Поехали быстрее отсюда, - махнул он Мареку.
Мимо проходил мастеровой в старой кожаной куртке и грубых холщевых штанах.
– За такое я бы тебе уши оторвал, - сердито пробурчал он, косясь на Йофку так, будто тот в его бутылку подбросил пиявок.
– Не бойся дядька, от пиявок жирнее будешь, - задиристо крикнул ему Йозик и рванул с места быстрее Йофки и Марека. Те едва успели за ним, убегая с площади.
Через несколько минут завернули за сараи, стоявшие особняком в маленьком, пустынном проулке. Перед ними тянулась высокая каменная стена.
– Кто эта девчонка?
– Спросил Марек.
– Дочка старосты, - процедил Йофка, взлохматив пятерней чуб.
–
– А я тебе говорил, что надо ее подловить. Она у Фира Косолапого оторвала карман у куртки, его потом мамаша за это три дня гнобила, - сердито сказал Йозик.
– Точно, подловишь ее. А потом она скажет своим старшим братьям. Где прятаться будем?
– Тихо, - неожиданно нахмурился Марек.
– Тихо.
– Еще раз сказал он, и вдруг, посмотрев на дорожку, испуганно дернулся в самый угол сарайки, утаскивая за собой братьев.
– Быстрей.
В темном уголке за сарайкой рос ежевичный куст, и ребята повалились за него.
– Ты чего?
– Изумленно спросил Йофка, отряхиваясь от листьев.
– Молчите, - сдавленно прошипел Рыжий.
И тут по воздуху пронесся тягучий хриплый рык. Дети вздрогнули и уставились сквозь ветви куста. За каменной стеной послышалось лошадиное ржание. Оказалось, что внутри была конюшня. Дети тихонько раздвинули кусты.
– Фу-у-у, - брезгливо сморщился Йофка. До него наконец-то донесся тот запах, что сильно испугал Марека и заставил его юркнуть за угол сарайки - запах гниющей рыбы вперемешку с ароматом ванили. Тошнотворное сочетание и только, если не знать, что за этим скрывается.
Воздух качнуло, как от порыва ветра. Страшный рык, продирающий до мурашек, повторился вновь и стал приближаться ближе и ближе, нарастать со всех сторон и растекаться хрипом. Но странное дело - вокруг было пустынно, ни единой души... Пока воздух не взметнулся вихрем. Сквозь прозрачный покров, из ниоткуда вырвалась мощная корявая лапа, наотмашь ударив по воздуху. Прокатился треск, взметнулся сноп искр, и из пустоты на дорожку вывалилось тело чудовища, покрытое длинной шерстью.
Йозик, как рыба на суше, распахнул рот, готовый заорать. Но Марек крепким хватом ладони зажал ему не только рот, но и нос.
– Только пикни, - едва слышно прошипел он пацану в ухо. Йофка сверкнул на брата страшными глазами.
Чудовище распрямилось. Боднуло головой с бугристыми наростами, поводило мощными плечами и медленно огляделось. Его длинная черная шерсть тлела огнем. Рыжие глаза из-под нависших бровей, глядели безучастно. Чудовище ударило крупным хвостом и захрипело. Пылающий огонь на шерсти вспыхнул ярче. Пламя заколыхалось ровными язычками.
– Таголь, - беззвучно прошептали губы Марека.
Чудовище удивительно легко подпрыгнуло и по-кошачьи приземлилось на тяжелые лапы с когтями, не заметив раздавленного всмятку самоката, попавшегося на его пути.
По воздуху пронесся свист. Зверь живо развернулся, размахнулся лапой, но неожиданно был сбит, словно на что-то напоролся. Послышался тот же треск, что и несколько минут назад, и из пустоты появился длинный шест. Кто-то держал его поперек себя, потом крутанул им и только после этого выпрыгнул из прозрачной завесы.