Хасидские предания
Шрифт:
всегда была представлена в форме беседы: зачастую вопрос
прочитывался из ответа. В большинстве таких случаев я реконст-
руировал вопросы и, таким образом, восстанавливал форму диа-
лога. Кроме того, поскольку строгие дефиниции здесь невозмож-
ны, я отнес к этому типу легенды ряд фрагментов, где говорящий
задает вопросы самому себе. Также есть несколько поучений
и проповедей, которые я не рискнул отбросить вследствие их
исключительной важности. Но и в этом случае из теоретических
работ хасидов в данный сборник не был включен ни один фраг-
мент; весь представленный материал взят из народной литерату-
ры, где он служит своего рода приложением к жизнеописаниям
цадиким и имеет исключительно устный, а не литературный
характер.
При отборе непосредственно поучений я старался придер-
живаться подлинных слов текстов, с которыми работал, как бы
далеко эти слова ни отстояли от требований ясности. Но во
многих случаях тексты оказывались настолько темными, на-
столько загрязненными чужеродными элементами, что возника-
ла настоятельная необходимость убирать целые слои посторон-
него материала, чтобы в конце концов добраться до подлинных
изречений наставника.
В этой книге содержится менее десятой части всего собран-
ного мной материала. Первым критерием для того, чтобы помес-
тить в нее какое-либо из хасидских преданий, была, конечно, его
значимость per se*, а также его особая важность для понимания
тех или иных сторон хасидской жизни. Однако многие фрагмен-
ты, отвечавшие этому признаку, я все же не включил в сборник,
поскольку они не характеризовали ни одного из тех цадиким,
вокруг которых строится данная книга. А последний фактор был
для меня решающим.
В итоге из многочисленных легенд, которые сохранила тради-
ция о каждом цадике, я отобрал в первую очередь те, которые
лучше всего описывали характер и образ жизни каждого цадика,
а затем добавил к ним легенды, дающие представление о его
жизненном пути. В одних случаях предания и высказывания,
с которыми я работал, при соединении их вместе сами собой
давали законченную картину жизни цадика. В других случаях
оставались лакуны, которые я вынужден был заполнять своими
предположениями (о чем подробнее см. во Введении). В немногих
случаях мои данные оказались слишком скудными, и здесь я всег-
да приносил в жертву "статический" портрет человека, а не
"динамическую" картину человеческой жизни.
В каждой из глав я расположил легенды в биографическом,
хотя и не строго хронологическом порядке, поскольку хроноло-
гический принцип мог лишь затушевать, а не высветить тот
эффект каждой биографии, который я постоянно имел в виду при
составлении книги. Исходя из имевшегося у меня под рукой
материала, мне было гораздо проще давать общую картину
характера человека и его образа жизни, рассматривая их разно-
образные элементы отдельно друг от друга и - если это было
возможно - каждый из них в свете их собственного развития,
пока все они не сплавлялись в своего рода внутреннюю биогра-
фию. Так, например, в главе о Баал Шеме можно наблюдать
следующую последовательность: 1) душа Баал Шема; 2) приго-
товление к служению и откровение; 3) его восторженность и рве-
ние; 4) его община; 5) Баал Шем и его ученики; 6) Баал Шем и его
общение с разнообразными людьми; 7) сила видения; 8) святость
и чудеса; 9) Святая Земля и искупление грехов; 10) до и после его
смерти. Каждый фрагмент расположен на подобающем ему мес-
те, хотя иногда это и нарушает хронологический порядок; кроме
того, там, где это представлялось уместным, к легендам прилага-
ются поучения.
При первом, и к тому же беглом, чтении может показаться,
что в книге есть ряд повторений, хотя на самом деле это не
повторения: в каждом случае, когда какой-нибудь сюжет повто-
ряется, то его смысл или целиком меняется, или приобретает
дополнительное звучание. Таково, например, постоянное упоми-
нание о "сатанинских хасидах", то есть лжехасидах, которые
присоединяются к истинным хасидим с целью разрушить их
общину. Внимательный читатель без труда заметит во всех подо-
бных случаях различия в ситуациях и в форме изложения.
Моя работа по пересказу хасидских легенд началась более
сорока лет назад. Первыми книгами, ставшими плодом моей
деятельности в этой области, были "Предания о равви Нахаме"
(1906) и "Легенда о Баал Шеме" (1907). Затем, однако, я отказал-
ся от своего прежнего метода работы с устными преданиями на
том основании, что посчитал его чересчур вольным. Моя новая
концепция о целях и методах работы с легендами воплотилась
в книгах "Великий Маггид и его последователи" (1921)и "Скры-
тый свет" (1924). Содержание этих двух книг почти полностью