Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей
Шрифт:
Что же она чувствовала на самом деле? Она обожала Вильгельма, восхищалась им, у нее возникло даже чувство страха, ужаса. Она думала: «Он знает все, он может ответить на любой вопрос. Как же я буду с ним разговаривать? Я, простушка, окажусь рядом с солнцем». Едва ли она любила его. Но она и не знала, что такое любовь. От взрослых слыхала любовь не приходит сразу, надо ждать, и тогда, с возрастом, с рождением детей, придет это великое чувство, которое посещает не всех и не каждого. Любовь — не для всех, не для обычных людей. Но она теперь и станет таким необычным человеком: подругой, женой Вильгельма. Когда Пола рассказывала ей саги о короле Артуре, о королеве Гиньевре, о рыцарях Ланселоте и Гавейне все это звучало привлекательно и таинственно, трудно было во все это поверить,
Но Вильгельм, по ее мнению, не был простым человеком. Он любит всех и никого в отдельности, он как Иисус Христос, он находится на недосягаемой высоте. А она? Что будет с ней? Николь не могла найти ответ на эти вопросы и решила не мудрствовать и не рассуждать, а ждать решения Господа. Свадьба Вильгельма и Николь была назначена на следующий год.
У Николь было еще одно достоинство: она любила малышей и постоянно ухаживала за детьми, которые оказывались заложниками во время войны. Несмотря на свой юный возраст, Николь умело и ловко обращалась с маленькими. Конечно, она должна была стать хорошей матерью. Когда ночью дети начинали плакать, Николь просыпалась, укладывала малышей к себе в кровать, и ее постель часто была до отказа заполнена младенцами всех возрастов. Только такой необычный жених, как Вильгельм, пожалуй, мог бы подойти к ее постели. Среди заложников был сын графа, маленький граф Одо Герберт. С ним Николь обходилась, как с родным сыном. Одо полюбил ее и никогда не называл при ней имя своей матери.
Однажды Николь набралась храбрости и, выбрав удобную минуту, спросила у Вильгельма, обязательно ли бедных детей держать так долго в заложниках. Вильгельм знал, что Николь ухаживает за детьми и посвящает им много времени, но что это за ребятня и откуда они здесь, он и представления не имел. Детьми-заложниками занимались его секретари.
— Мальчика зовут Одо? — спросил Вильгельм. — Завтра же он будет возвращен своему отцу. Без всякого обмена на другого заложника. Прошел уже целый год, как мы заключили мир с Гербертом.
— Мать будет так рада, когда Одо вернется. — В порыве нежности и благодарности Николь ласково обняла Вильгельма.
Никто из ярлов не возражал против женитьбы Вильгельма. Николь нельзя было назвать знатной особой, но ее отец все-таки имел целых семь кораблей, когда отправлялся в свое последнее плавание. Росла Николь в доме Полы, отлично говорила по-датски и по-французски, хотя и не отличалась говорливостью.
— Молчаливые девушки становятся хорошими женами, — сказал Бернар Датский.
— Правильно, что Вильгельм женится по старинке, — заметил Бот-то. — Если придется, ему легче будет выгнать жену.
Прошел год, Николь достаточно подросла для замужества, но Вильгельм не спешил ни с христианской, ни с языческой свадьбой. В 932 году от Рождества Христова должна была состояться свадьба Вильгельма. Но умер Ролло. «Все торжества отменяются», — заявил Вильгельм.
Весть о кончине великого хёвдинга, правителя Нормандии, разнеслась со скоростью молнии. Собрались все браться по оружию, ярлы и малые хёвдинги. В глубокой скорби сидели Ботто и Герло, Бернар Датский и Анслег, Вигг и Аск, Сигурд и Горм, Тостиг и Херлвин, Свейн, Роберт, Ослунд, Освен и многие, многие другие. Рядом со мной сидел Риулф. Все считали его иностранцем: он был одним из самых старых друзей Ролло, они вместе покинули Халланд. Его не ждали. Никто не знал, откуда он приехал. Он молчал, погруженный в великую печаль.
Когда Ролло умирал, то неожиданно проявил большую приверженность ко всем религиозным обычаям. Он призвал меня и попросил, чтобы я не отходил от его постели и помог развеять черные мысли, которые не давали ему покоя. Вильгельм сказал, что я сейчас нужен отцу гораздо больше, чем ему, и освободил меня от всех дел.
— Я вижу, они встают из-под земли, — говорил Ролло. — Все, кого я убил. Собираются вокруг меня, как волки, которые почуяли скорую добычу. С разинутыми пастями, со злыми оскалами, топчутся вокруг меня и молчат. Их глаза говорят больше, чем они могли бы сказать словами. Они хотят, чтобы я понес наказание
— Ролло, я отпускаю тебе грехи. Вполне достаточно того, что я нахожусь рядом с тобой. Ты можешь войти в Царство Небесное.
Мои слова не помогали.
— Кто носится вокруг меня? Мне кажется, это люди, которых я сжег. Твоя церковь не разрешает сжигать трупы, потому что тогда души умерших не смогут восстать в день Страшного суда. Неужели все те, кого я сжег, были безвинны?
Я стал рассказывать про христиан, которых Нерон сжег вместо факелов в своем саду. Они стали святыми, души погибших воскресли, хотя их тела были не похоронены, а сожжены. Ролло не успокоился. Он вспомнил, что архиепископ запрещает сожжение трупов, и все кричал:
— Ты врешь мне. Кто ты такой? Ты не епископ. Это Пола тебя прислала ко мне. Убери от нее свои грязные руки, иначе я приду с того света и оторву тебе голову.
Я сидел и молча смотрел на него.
— Ваши боги придуманы наскоро, — пожаловался он.
— Наш Бог, Ролло, — единственный и всемогущий, и его сын Иисус Христос сказал, что Бог — это Любовь. Ты когда-нибудь слышал хотя бы одну проповедь?
— Не перебивай меня! — он схватил мою руку и прижал к своей груди. — Сколько подарил я золотых вещей, колец, украшений, бесценных реликвий соборам и монастырям, чтобы отмолить свои грехи! И все равно они преследуют меня на моем смертном ложе. А Франко? Ты помнишь, он заставлял меня строить огромные соборы, один больше другого. «Зачем такие большие?» — спрашивал я. «Это очень важно, — отвечал он. — Подумай, сколько нормандцев сможет войти в такой собор». Нет, не нужно было мне отрекаться от моих старых богов. Я — засохшая, отломившаяся ветвь. У меня нет друзей, которые могли бы посадить меня на корабль и отправить в те края, где упокоятся души викингов. Я не знаю, где теперь мое пристанище. Все мои друзья погибли некрещеными. Я не встречусь с ними даже на том свете. Все было неправильно. Те боги, которым меня заставляли поклоняться в детстве, тоже неправильные боги. Человек — это прах. Ветер смерти разнесет его, и от него ничего не останется. Никакой вечной жизни я не несу в себе, во мне нет ничего, что могло бы прорасти в грядущее.
Ролло никогда не был пиитом и любимцем муз. А перед смертью он вдруг заговорил возвышенно и одухотворенно.
— Ты продолжаешь жить, — сказал я, — и будешь жить дальше, потом. Разве ты не помнишь, что рассказывали твои отец и дед? Они не могли врать тебе. Жизнь не может остановиться. Кто были те, кого ты видел сейчас? Они существуют, они не исчезли в небытии.
Ролло плакал, слезы струились по его лицу. Я продолжал:
— Вспомни свои чудесные сны. Подумай о своей мечте, о том, как ты сумел ее осуществить. Ты не смог бы построить Нормандию, богатую и счастливую, если бы не отказался от старых богов. Ты победишь смерть, ты будешь жить в детях. Вильгельм, твой наследник, добьется того, что Нормандия станет еще сильнее и краше. Здесь, как в сказке, потекут молочные реки среди кисельных берегов. Нормандия расцветет. Ты дал викингам землю обетованную. Благодаря тебе они обрели дом и благополучие. Ты создал прекрасные законы.
Лицо его прояснилось. И он пролепетал беззубым ртом:
— Птицы, да. Я помню, как они купались, эти белые птицы с красным крылом. Бог сдержал свое слово. Случилось так, как он обещал, мой сон сбылся.
Ролло облегченно вздохнул, откинулся на подушки и душа его переселилась в иной, лучший мир. Я начал читать заупокойные молитвы. Из его застывшего рта выпал небольшой кусочек облатки-лепешечки, смоченной в вине, кусочек гостии, которой он причастился в последний раз. Я спрятал этот кусочек, подошел к Сене и пустил его вниз по течению вместо того корабля, который никогда не поплывет вниз по реке с пылающим телом мертвого хёвдинга на борту, как полагалось по языческим законам викингов. Ролло не был сожжен. Его с великими почестями, при огромном стечении народа захоронили в большом, прекрасном соборе, который он сам построил.