Хинд
Шрифт:
– Наверно есть, тебя моложе не мудрено быть, тебе ведь уже 15..
– Или только 15, - сказал Шахин, втайне гордый, что ему скоро 20 лет.
– Уже, уже. Если я скажу «только» , он ведь обидется. Правда, ты обидишься, Фарух-джан?
– Чё ты как с маленьким.. – пробурчал Фара то ли недовольно, то ли польщённо, отдёргивая голову от ладони Ганжи, которой тот съелозил по его затылку.
– А ты не маленький, ты большенький.. Дима Билан. – Шахин насмешливо оглядел его причёску. – Модный.
Ганжа сел.
– Откуда такая причёска взялась изначально, знали?
–
– Ещё мнения?
– Да мне по фиг. – Сказал Шахин. – Давай, чё там такое?
– Я так считаю лично – читал в книгах, вообщем, может и не правда, хотя не похоже..
– Не томи мне душу, скри-ипка..
– Там в песне было не тревожь, я отвечаю, - Фара вскочил. – Честно, я мамой клянусь, он не так пел.
– Кто?!
– Красивый такой мужик.. – Фара вскочил, разводя руки в сторону. – В телевизоре красивый мужик, грузин вообще, мой земляк!
– Ты же азер.. – Шахин подобрал с земли обломок кирпича и принялся рисовать что-то на двери подъезда.
– Я борчалылы! Ты знаешь Борчалы? Там где Болниси?
– Болниси – Дманиси.. У меня сестра там с мужем жила, троюродная. Теперь в Америке.. Нестерпимые условия им братья-грузины устроили. Ну, сестра двоюродная, христианка. – пояснил Ганжа.
– Ты армянин? – Фара сразу насторожился.
Ганжа поморщился.
– Слушать надо было. Так что там с причёской? Давайте, по-быстрому и пойдём. – Шахин глянул на часы.
– Какое по-быстрому и идём? Давай быстрей, быстрей-давай. Шила нас убьёт же!! Я жить хочу! Я мама-папа имею.. Что за дурацкий грек?! Ты почему такой дурацкий? Ты пачиму зубы заговариваешь, как лошади на базаре и все думают, что я не слышаль, когда я слышаль? Я тибе лошадь? Я тебе.. – дальше Фара продолжить не успел, получив оплеуху от Шахина.
– Воспитание младшего поколения.. – пояснил тот. – А то они, понимаешь, буянят, шумят. Впечатлительные дети.
Они медленно пошли по улице, освещённой ярким фонарями и рекламой.
– Вообщем, раньше, в российских сёлах – русские они же христиане и голову брить им не приказ - не было парикмахеров..
– Типа нехватка профессиональных кадров?
– Типа, Шах, типа. Но ходить с длинными волосами мужчинам по-любому же западло. Вот они придумали выход – горшок. Обычный, из печки. И на голову его – а там уж размер горшка важен – маленький горшок – короткая стрижка. Большой горшок – длинная. Ножницами обстригали волосы, которые торчали из-под горшка. А остальные оставались и получалась причёска, которую теперь называют «под Диму Билана» .
– Ахаааааха, ты это сам придумал?
– В книжке прочёл, издание года 66-го, Детская литература. А название забыл.
– И совсем не правда. Мама делает такую же причёску, она называется боб.
– Что, Фарух-джан? Боб? Ахааахааха. А как называется причёска, которую делает твоя сестра? Фасоль?
– У Фарух-джана есть сестра?
Фара весь аж загорелся. В его семье было только два ребёнка – он и Севинч, страше его на два года, по мнению родителей самая умная, красивая, самая-самая девочка на свете. Фара сестру не анализировал ни
Шахин спросил о причёске случайно, случайно же подумал, что встретив Севинч на улице ни за что бы не узнал – в отличие от Азизы, а ведь Севинч он видел не один раз в жизни – года два назад он и Фара часто играли во дворе фариного дома в футбол – Севинч, приходя из школы, окликала их; некоторое время назад он даже изображал заинтересованность ею в личном плане – сам не зная, зачем. Может быть потому, что его задевало выражение её глаз – смущённое и заносчивое одновременно, а может что-то другое, им самим непонятое.
– Моя сестра бомба. – с ударением на второй слог заявил Фара и никто не засмеялся, потому что в 2009-ом слово «бомбита» ещё не завязло на зубах.
– Его сестра зубрила-мученик, - со смехом сообщил Шахин Ганже, замедляя шаг, чтобы отстать от Фары на то расстояние, на котором становися неслышным шёпот. – Я к ней подкатывал, а она мне однажды: вы учитесь в Сорбонне? Я – нет. Она – В Гарварде? Я – нет. Она, с удивлением так, - в Швейцарии? Я ей – учусь на автослесаря. Денег куры не клюют, буду проживать наследство и предоставлять людям бесплатный ремонт автомобилей отечественного производителя. Она, с претензией так, - тогда больше не заговаривайте со мной. Я – А чё? А Она – Автослесарь – это так неаристократично и неинтеллигентно.
– Тьфу. – Сморщился Ганжа. – Вот пустая девчонка. А ты что, действительно автослесарь?
– Мечта детства. – Шахин вздохнул. – Не хватает денег и беспонтовости для реализации. Я типа студент экономического – обмен многих бумажек с портретами президентов, домов и достопримечательностей на одну бумажку с надписью диплом.
– Я недоучившийся философ. Ненавижу философию всей душой.
– А кто-то недоучился на муфакихIа. Но его выперли. Ибо не хрен иметь ту же фею, что твой ректор. Феи ртами иногда ещё и звуки произносят. Моя нафискалила. – Раздался весёлый голос.
Шахин вздрогнул от страха, но тут же успокоился – говорит разборчиво, значит, ничего срочного. Просто как всегда неслышно сзади со спины подошёл. Умеет чел наводить уважение. Ганжа вежливо здоровался:
– Саламу Iалейкум ещё раз, извини, а муфакихI – на кого намёк? На него или него? – сбоку подходили Ступа и Настоящий Боря.
– Нмня. – буркнул Шила, угрожающе набычившись – глаза его смеялись. – Куда поедем? Где тут что есть? Отметить надо.
– Я знаю место. – сказал Ганжа. – Туда ехать минут 5, если без пробок.