Холодное Сердце Железных Королевств
Шрифт:
– Пожалуйста...
– умоляла о снисхождении герцогиня Аренделла, оказавшаяся беспомощной перед лицом предательства того, кого считала самым близким. Но все её мольбы были тщетны, и огонь вскоре погас.
– Остаётся только убить Эльзу и вернуть лето.
– самодовольно объяснил свой план бывший жених, ставя пустой графин на место и направляясь к ней, на ходу натягивая перчатки.
– Тебе не справиться с Эльзой!
– злобно бросила Анна, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Вместе с огнём угасли последние иллюзии и надежды, уступив место презрению и холодному гневу. Но тело не слушалось, и ей оставалось только проклинать себя за свою недальновидность. И за то, что она отдала сумку с пистолетом тому мужлану. А ведь не сделай она такой королевский
– Это тебе не справиться с Эльзой.
– спокойно ответил Ханс, подойдя ближе и хватая её за руки, чтобы затем швырнуть обратно на диван.
– Ну а я, заметь, тот герой, что спасёт Аренделл от неминуемой гибели.
– Тебе это с рук не сойдёт!
– презрительно отозвалась Анна после довольно жёсткого приземления. Сейчас она уже позабыла о всех правилах приличия и манерах, потому что в её сердце клокотали жгучий гнев и кипучая ярость. Да чего уж там, будь у неё хоть немного сил, она бы выцарапала глаза этому предателю, который сейчас просто издевался над герцогиней Аренделла, швыряя её как мешок картошки без малейшего почтения.
– О...
– протянул её бывший жених, подходя ближе и беря в руки подушку.
– Это мы ещё посмотрим...
А в следующий миг он резким движением опустил её на лицо своей бывшей невесты, и свет для неё померк окончательно.
И без того обессилевшая девушка, замерзавшая под действием могучих чар, просто не могла сопротивляться мужчине, который был значительно крупнее и сильнее её. Так что борьба была недолгой, и вскоре несчастная перестала дёргаться и вообще подавать признаки жизни.
Отойдя на шаг и вернув подушку на место, наместник стоял, тяжело дыша, и смотрел на тело своей бывшей невесты. Только что он переступил через свою честь, наплевав на мораль и все заветы, заповеди, писанные и неписаные законы, убив беззащитную девушку, что доверилась ему. И как он не убеждал себя в том, что совершив это страшное деяние, он избавил обречённую от страданий, даровав ей быструю и безболезненную смерть, легче от этого не становилось.
Она была слишком опасна, чтобы позволить ей оставаться в живых. Ведь одного её слова было достаточно, чтобы расторгнуть и без того условную помолвку, тем самым выкинув его за дверь. А после того, как этот чёртов поцелуй не дал никакого эффекта, дальше водить за нос даже такую восторженную дуру было уже невозможно. Так что другого пути к короне герцога у него просто не было. А ведь если бы она рассказала о заклятье хадорцам и потерпела полчаса без поцелуев, каратель наверняка уже отрубил бы голову ведьмы, тем самым разрушив чары. И хотя бы младшая герцогиня осталась жива, всё так же пребывая во власти иллюзий и сладострастных фантазий.
Хоть ему и был противен вкус той подлости и низости, до которой он опустился, наместник корил себя не за содеянное, а за то, что дал волю эмоциям. Его самообладание и так пошатнулось под ударом столь неприятного поцелуя, а последовавший тупой вопрос вбил последний гвоздь в крышку гроба самоконтроля. А ведь всего пару дней назад но был свято уверен, что выдержит любые выходки этой взбалмошной девицы. Как говорится, стерпится да слюбится. Да и кроме титула, богатства и власти ему бы досталась молодая, красивая и страстная жена, что наверняка бы ускорило процесс. А теперь он стоит над её мёртвым телом, гадая про себя, как ему выкручиваться, если, не приведи Морроу, кто-то подслушал их последний разговор?
Но время шло, а никто так и не вломился в библиотеку, чтобы схватить его на месте преступления. Похоже, местная прислуга была вышколена достаточно хорошо, чтобы не совать свой нос в хозяйские дела. Да и он сам старался говорить негромко, а Анна просто не могла кричать. Так что без стетоскопа или какого-нибудь специального слухового окна их беседа должна была остаться для любопытных ушей всего лишь невнятным бормотанием.
Чувствуя охватившую его неуверенность, молодой кастелян машинально взялся за рукоять своего меча, ища покой и поддержку в дремлющей силе древнего оружия. Но вместо них он почувствовал закипающий гнев, подкреплявший его решимость завершить начатое, выливаясь в жгучее желание достать клинок из ножен и воткнуть в сердце своей бывшей невесты. А возникшая в следующие минуты мысль заставила его содрогнуться от страха - неужели он совершил это убийство, повинуясь голосу меканического меча?
Он и раньше замечал за своим оружием некоторую кровожадность, но её было довольно легко контролировать, да и проявлялась она только в бою. Древний клинок не призывал убивать всех и каждого, но всегда давал уверенность в своих силах и волю двигаться вперёд. Так что могло измениться? Это хозяин оплошал, поддавшись кровожадному зову, который просто не замечал раньше? И с каких пор его волю пытался подчинить собственный меч? Неужели во всём этом виноват Краснов со своим полевым ремонтом? А ведь он проводил его, находясь под действием мощного обезболивающего после тяжёлого ранения. Так что он мог даже не заметить своей ошибки, случайно нарушив энергетический баланс оружия, сделав его агрессивнее и сильнее...
Резким движением выхватив клинок из ножен, Ханс принялся внимательно изучать его лезвие, ища любые изменения в древних рунах силы, что были вытравлены на его отполированных гранях. Но как он не всматривался в до боли знакомый рисунок, никаких новых деталей обнаружить не удалось. Боясь, что изменения могут быть просто не видны, сокрытые в глубине энергетической системы оружия, он нажал кнопку активации, позволяя батарее вновь напитать силой древние заклятия.
Когда лезвие украсилось голубоватым мерцанием рун, голос оружия вновь стал столь же отчётливым, каким он был во время боя. И этот голос чуть ли не орал в голове у своего хозяина об опасности, что исходила от лежащего неподалёку на диване остывшего трупа. Наместник просто не мог понять, что стало причиной такой реакции? Ведь раньше меч никогда не ошибался, подсказывая направление ударов, направленных против своего хозяина, и предупреждая о недобрых замыслах окружающих. Но теперь он взывал только об одном - добить жертву. Пронзить её сердце острой сталью, отсечь поседевшую голову и сжечь тело в большом костре. Даже если бы Анна была сейчас жива, и держала его на мушке пистолета, голос клинка наверняка бы не был столь настойчивым.
Отключив оружие, Ханс перевёл дух, вновь обдумывая случившееся в свете открывшихся фактов. Конечно, его меканический клинок подлил масла в огонь, но его голос не был решающим. Герцогиню Аренделл убил он и только он. Слишком много было поставлено на карту, чтобы отступиться из-за разбитого вдребезги розового мирка взбалмошной дуры, которая и так уже была одной ногой в могиле.
А чтобы доказать самому себе, что голос оружия здесь не при чём, ну и хоть немного успокоиться, молодой кастелян поднёс лезвие к лицу Анны. Минутное ожидание не принесло ничего. Отполированная поверхность всё так же отражала свет, не замутнённая ничем. Анна была мертва. Для чистоты эксперимента разок дыхнув на лезвие, и стерев оставленный след перед тем как убрать оружие, он ещё раз поправил подушки, чтобы сцена выглядела как можно более натурально, и не выдавала следов борьбы, после чего спокойно направился к выходу.
– Тебе это с рук не сойдёт...
– произнёс он, передразнивая свою бывшую невесту, которая даже перед смертью так и не поумнела. И уже с порога кинул в погружённую во мрак комнату: - Знаешь, уже сошло.
А затем он вышел в пустой коридор, заперев за собой двери. Теперь дело оставалось за малым - убедить хадорцев в том, что именно чары Эльзы сгубили Анну. Навряд ли они станут глубоко копаться в этом деле, ведь это всего один эпизод из того длинного кровавого следа, что оставила после себя бывшая герцогиня Аренделла. И убийство представительницы дворянского сословия добавит ещё один пункт в списке обвинений, а факт близкого родства убийцы и убитой - той самой соломинкой, что переломит спину осла.