Хорошая жена
Шрифт:
— Как прошла встреча?
Она выглядела спокойно и собранной.
— Победа по всем фронтам. Я надеюсь. Больше никаких сцен. — она смотрела прямо на меня. — Я сожалею, Фанни. Надеюсь, ты меня простила?
— Поживем — увидим, — сказала я.
Она подняла бровь на мой ответ и развязала розовый шарф на шее.
— Все очень просто и может быть выражено двумя словами. «Не пей». Даже последняя дурочка может прочитать это сообщение, а я не дурочка.
Уилл нежно смотрел на нее.
— Конечно, нет.
— Так
Я проверила рыбные котлеты.
— О налоге на второй автомобиль, о чем же еще? Но я собиралась обсудить возрождение моей карьеры.
Она взяла Уилла за руку.
— Я не тороплюсь. Расскажи мне.
Я заметила, что рублю помидоры с излишней энергией.
Несмотря на близость лета, двадцать первого числа было холодно и ветрено. Готовясь к ужину, я побывала в парикмахерской и три часа добросовестно штудировала информационные заметки, предоставленные офисом Уилла. Транспортные тарифы. СПИД. Сельскохозяйственные инициативы. Все предсказуемо.
Уилл подогнал машину и удивил меня, сказав:
— Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо.
В длинной юбке из плотного черного шелка и коротком жакете из той же ткани, которые гармонировали с моими зачесанными назад волосами, я сидела между Антонио Паскуале (мы тепло поприветствовали друг друга) и очаровательным итальянским послом. Паскуале обратил внимание на мое кольцо.
— Кажется, в Библии есть место, где говориться, что хорошая жена дороже рубинов? — он улыбнулся мне одними глазами. — Ваш муж должен купить вам камень побольше.
Разговор привел нас в хорошее расположение духа, и когда нам подали десерт, и я обратилась к своей тарелке, я была уверена, что он подмигнул мне.
Итальянский посол был страшно образован и красив.
— Что вас позабавило, миссис Сэвидж?
— Мне показалось, что ваш министр финансов подмигнул мне.
— Можно мне тоже подмигнуть?
— Если желаете.
— Ваш муж был очень энергичен в последнее время. Он стал заметным политиком. — посол наклонился ко мне. От него пахло малиной и ванилью. — Просто мне нужно немного больше времени, чтобы обдумать его предложение. Вы знаете, мы не сходимся в двух пунктах.
Краем взгляда я увидела, как Уилл гипнотизирует меня. «Не подведи, мы одна команда». Ложка в моей руке порхала легко и стремительно, малина сладко таяла на языке. Команда прежде всего, всегда и во всем.
— Почему бы вам не поговорить с ним после обеда?
— Может быть, премьер-министр… Мы не уверены в позиции премьер-министра…
Я улыбнулась.
— К сожалению, премьер-министр не является моим личным другом.
— Но, возможно, вы напомните вашему мужу о необходимости учитывать интересы каждого.
Я положила ложку.
— Все же вам лучше поговорить с ним самому.
Женщины удалились пить кофе, оставив мужчин в столовой.
— Надвигается гроза, — прошептала хозяйка дома мне на ухо, — но им это нравится.
Я приняла чашку кофе.
— Вы никогда не устаете от всего этого?
Она удивилась.
— Я не думала об этом. Такая жизнь имеет свои недостатки, но это интересная жизнь. Конечно, когда дети еще маленькие…
Мы присоединились к группе остальных жен в красных, синих, золотых платьях. Она были оживлены и настроены познакомиться со всеми удовольствиями столицы, и мы уселись поудобнее, чтобы обсудить уход за лицом, магазины и театры.
Вернувшись в квартиру, я сообщила Уиллу об интересе к премьер-министру.
— Приму к сведению, — сказал он, забрался в кровать и потянулся к красному ящику.
Усталые морщинки резко выделялись у него под глазами.
— Уилл, у тебя будет возможность заняться чем-то другим?
— Вряд ли. Хотя, бывали случаи… раньше все казалось так просто — добиться избрания и начать улучшать мир. Но это не так просто, не так ли? Но я еще не собираюсь сходить с дистанции.
Я отвернулась и потянула подушку под голову. Ящик упал на пол и Уилл обнял меня.
— Фанни…
Снова между нами встала стена, и я боролась с моим безразличием и отчужденностью. Уилл стал почти чужим, опасным незнакомцем, тем, кого я знала когда-то, но почти забыла.
— О, Фанни, — наконец сказал он. Он взял меня за запястья. — Я скучаю по тебе…
Я заставила себя обнять его за шею. Это всего лишь вопрос доверия, подумала я, и усилия воли. Я должна была верить, что страсть, которая когда-то объединила нас, еще не совсем умерла. Это сработало.
Потом он сказал:
— Фанни, это было так приятно.
Я улыбнулась и коснулась его бедра.
— Мне тоже.
Я лежала без сна, прислушиваясь к звукам города.
Сейчас я все бы отдала, чтобы идти по горячему склону, где отец покажет мне, как глубоко укореняется в песке и глине виноградная лоза. Я хотела щуриться сквозь солнечный свет на горизонт, где уходит в небо Cupressus Sempervirens, смотреть на оливковые деревья, огромные помидоры на тонких стеблях, на яркую зелень базилика.
Я скучала по Хлое и спрашивала себя, где она сейчас. Не болят ли у нее ноги или спина? Поела ли она вовремя, и чистая ли у нее одежда? Справится ли она с новым опытом, который ей предстоит?
Сквозь ветки моего дерева перед Эмбер-хаусом я подглядывала за автомобилями на дороге, огибающей наш сад. Установив под правильным углом мой телескоп из ярко-розового пластика, я отлично видела водителей и пассажиров. Часто, когда машина притормаживала перед поворотом, женщины опускали солнечный козырек перед собой и проверяли в зеркальце свою помаду. Иногда водитель опускал стекло и выбрасывал мусор. Такое поведение заставляло меня сделать вывод, что люди очень странные существа.