Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Дух восточного христианства (600-1700)
Шрифт:
ОСНОВАНИЕ АПОСТОЛЬСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
Этим камнем был Петр. Для того, чтобы иметь этот камень в своем основании, Церковь должна показать, что она сохраняет преемство от Петра и является наследницей данных ему обетований. Более того, все были согласны, что это преемство подобает Церкви и как институту. Правая вера и правильное учение обретаются и сохраняются только в пределах правильного устроения: для того, чтобы быть апостольской в учении, Церковь должна быть таковой в своем управлении. С самого начала епископское правление, мыслимое в непрерывной связи с апостолами, считалось одним из критериев апостольского преемства [1535] , наряду с авторитетным каноном Писания и исповеданием правила веры. В административной организации Церкви сказывался, конечно, просто прагматический и даже политический момент, однако вопросы юрисдикции становились (или были) вопросами богословскими, ибо Христос создал Свою Церковь на камне-Петре и даровал защиту от адовых врат только той Церкви, которая законно могла притязать на это основание апостольского правления.
1535
См.т.1:108–120
Поэтому разгоревшаяся в 9-м веке борьбе между Римом и Константинополем за право христианского просвещения Моравии и Болгарии являла собой не только вопрос юрисдикции, но и богословский вопрос. "Константинополь не мог не признать, что политический союз <болгарского царя> Бориса с <императором франков> Луи мог привести к крещению болгар римской Церковью, равно как не мог не предвидеть последствий этого события для Восточной империи и особенно для константинопольской Церкви в ее противоборстве римскому папе, который уже в своем первом послании к <византийскому императору> Михаилу 3-му заявил о своей церковной власти над всеми провинциями Балканского полуострова" [1536] . Обращаясь к Михаилу 3-му и заявляя о своей церковной власти, папа Николай 1-й начинает свое послание с утверждения о том, что в словах, сказанных Петру, Христос даровал первенство Римскому престолу [1537] . Однако это вовсе не означало, особенно для Константинополя, что тем самым это первенство непременно предполагает юрисдикцию Рима над славянскими племенами. В итоге Моравия, обращенная миссионерами из Константинополя (Кириллом и Мефодием) подпала под римскую юрисдикцию, тогда как Болгария, несмотря на переговоры с Римом, сохранила восточную организационную структуру. Однако третейский суд, совершенный историей, ни в коей мере не способствовал разрешению вероучительного спора. Несмотря на то что притязание папы на Болгарию успехом не увенчалось, своей основой оно по-прежнему имело хартию Римского престола, — слова Христа, сказанные Петру.
1536
Zlatarski (1935) 283
1537
Nicol.I.Ep.82 (MGH Ep.6:433)
Богословы любого предания неизбежно сталкивались с проблемой толкования этих слов и их соотнесения с организационным устроением христианского мира, как восточного, так и западного. Даже монофизиты и несториане, анафематствовавшие не только друг друга, но также Рим и Константинополь, были вынуждены пояснить, что они значат. Опровергая постановления Халкидона, монофизит Тимофей Элурийский объяснял их так: годы и время не умалят и не изменят веру, однажды переданную святым, ибо она была "утверждена на неколебимом основании, то есть на Христе, и врата адовы не одолеют ее" [1538] . Приводя эти же слова, другой монофизитский богослов не соотносит их с Римом и, по сути дела, не соотносит с Петром, в каком-то смысле, вероятно, имея в виду Антиохию [1539] . О ней, по-видимому, думали и некоторые монофизитские епископы, проследившие линию преемства "от Петра, главенствовавшего над божественным содружеством апостолов, до Севера" [1540] . В этом, как и в некоторых других вопросах, с монофизитами соглашались несториане, усматривая в "камне" не личность Петра и тем более не его римских преемников, а его исповедание. Тимофей 1-й говорил о "камне нашего утверждения, на коем Господь обещал создать Свою Церковь" [1541] , тогда как Бабай говорит о Церкви "утвержденной на вере… камне" [1542] и затем приводит слова, сказанные Петру. Заявив, что "Церковь Христова, основание которой утверждено на Петровом камне, исповедует так", он далее определяет природу соединения божественного и человеческого во Христе не как соединение естества или ипостаси, но воли и лица [1543] . В Феодоре Мопсуэстском даже усматривает того, "кто созидает неколебимо… и непревратно на Петровом основании" [1544] .
1538
Tim.Ael.Chalc.4 (PO 13:222)
1539
Jac.Bar.Ep.Thds. (CSCO 103:63[17:91])
1540
Episc.Or.Ep. (CSCO 103:134[17:192-93])
1541
Bab.Un.1.1; 1.2 (CSCO 80:3–4; 6[79:4; 7])
1542
Bab.Un.1.1; 1.2 (CSCO 80:3–4; 6[79:4; 7])
1543
Bab.Un.3.10 (CSCO 80:84[79:91])
1544
Bab.Un.6.21 (CSCO 80:199[79:245-46])
Для истории восточного христианства крайне важное значение имеет греческое истолкование упомянутого отрывка (Мф.16:18), противоречащее тем латинским притязаниям, которые на нем основывались. Латинская экзегеза, которая в этот период было представлена Николаем 1-м, усматривала в словах Христа утверждение самобытности Римского престола. В своем послании к Фотию, приведя этот отрывок и описав преемство, восходящее к Петру, Николай заявляет, что "все собрание верующих взыскует учения у сей святой Римской Церкви, главенствующей над всеми церквами" и что, следовательно, на римского папу возложена особая забота о православном вероучении и всеобщем благоденствии прочих епархий христианского мира, включая константинопольскую [1545] . В поддержку притязаний Рима вместе с названным отрывком нередко приводились два других ключевых текста [1546] , в которых Христос тоже обращается к Петру. "Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих", — говорится в одном из них (Лк.22:32), тогда как в другом сказано: "Паси овец Моих" (Ин.21:17). К этим текстам обращались для того, чтобы пояснить отрывок из Матфея, и, взятые вместе, эти речения означали, что "принимающие согласных с нами принимают нас и чрез нас — князя апостолов, а чрез него — Христа. Посему нам надлежит обратить заблудших, ибо на нас пал жребий занять место архипастыря" [1547] , которому Христос сказал эти слова, равно как и слова о камне.
1545
Nicol.I.Ep.86 (MGH Ep.6:447)
1546
Hadr.Ep.2 (MGH Ep.5:6)
1547
Nicol.I.Ep.87; 88 (MGH Ep.6:452; 476)
Что касается греческих богословов, то они тяготели к более широкому соотнесению упомянутых речений [1548] . Максим именовал себя "истинным сыном святой кафолической и апостольской Божией Церкви, утвержденным в благочестивом исповедании, коего никогда не одолеют порочные уста еретиков, отверстые, как адовы врата" [1549] . Отождествление адовых врат с крупными ересями 2-го, 3-го и 4-го веков встречало широкое признание [1550] . Силою слова Божия этим вратам успешно противоборствовал не только Петр, но и все остальные апостолы, особенно же Иоанн [1551] . Власть ключей, которой Христос наделяет Петра в отрывке из Матфея [Мф.16:19], не оставалась только за ним и его преемниками на престоле Старого Рима: все верные архиереи подражали и следовали Петру [1552] . Они обрели это достоинство, блюдя православную верность тому Петрову исповеданию, которое содержится в 16-го главе Евангелия от Матфея: "Ты — Христос, Сын Бога Живого" (Мф.16:16). Соотнося с ним обетование, данное в следующих стихах, можно было призвать православно верующих "прибегнуть к вере… сего недвижного камня… да уверуем, что Христос — Бог и человек" [1553] . Неколебимое основание Церкви — камень-Христос, однако и Петр заслуживает того, чтобы назвать его "основанием и опорой нашей веры" [1554] . Он, правда, был таковым именно в силу своего исповедания, повторяемого всеми истинно верующими. Когда в позднейшем трактате, ложно приписанном Фотию, было прямо сказано, что камень, о котором Христос говорит в Своем обетовании, — не столько Петр как таковой, сколько его исповедание, это выглядело как спорное расширительное толкование [1555] .
1548
Nicet.Nicom.ap.Ans.Hav.Dial.3.9 (PL 188:1221)
1549
Max.Ep.13 (PG 91:512)
1550
Попруженко 36
1551
Thdr.Stud.Or.9.9 (PG 99:784)
1552
Max.Schol.E.h.7.7 (PG 4:181)
1553
Thdr.AbuQ.Opusc.4 (PG 97:1504-5)
1554
Niceph.Imag.36 (PG 100:621)
1555
Ps.Phot.Rom.5 (Gordillo 12)
Однако в самом православном предании Востока и Запада первенство Петра среди апостолов и его отождествление с Римом настолько утвердилось, что его было не так-то просто опровергнуть. "Учение отцов", например, начиналось так: "Слова святого Петра, главы апостолов <взятые> из Клементин" (которые, конечно же, были апокрифическими) [1556] . Для Максима Петр тоже представал как возглавитель всех остальных апостолов и как великое основание Церкви [1557] . Когда произошло столкновение между апостолом Павлом и иерусалимской церковью, его уладили не Павел или Варнава, но "собор апостольский, коего главой и водителем был Мар Петр". Итак, Петр был основанием Церкви, и посему всякий, верующий как он, избежит заблуждения [1558] . Однако в силу своего исповедания для большинства греческих богословов Петр прежде всего был "главою богословов" [1559] . Все именования превосходства ("основание", "твердыня" и "председательствующий апостолам" [1560] подобали ему как богослову троичности. Церковь должно созидать на камне, на том краеугольном камне, каковым является Христос и на коем, в свою очередь, был утвержден Петр, будучи главою учеников Слова — "утвержден святыми и божественными учениями" [1561] . Первенство принадлежит Петру в силу его исповедания, и те, кто вслед за ним исповедует Христа Сыном Бога Живого, становятся причастниками того обетования, согласно которому врата адовы не одолеют Церковь, созданную на камне [1562] .
1556
Doct.patr.1.1 (Deikamp 1); Psell.Cant.5.15 (PG 122:652)
1557
Max.Qu.Thal.61; 27 (PG 90:637; 356)
1558
Thdr.AbuQ.Mim.1.22–23 (Graf 111-12)
1559
Niceph.Antirr.1.47 (PG 100:320)
1560
Niceph.Imag.17 (PG 100:576)
1561
Niceph.Imag.3 (PG 100:537-40)
1562
Nicet.Byz.Arm.2 (PG 105:592); Ps.Anast.S.Jud.dial.1 (PG 89:1221)
Первенство Рима — это и дар обетования, и результат исповедания. Максим писал, что все признают "его исповедание и веру… в святые поучения отцов" [1563] и во вселенские соборы. Такие речения, как, например, упомянутый стих из Луки [Лк.22:32], "относятся не к Мар Петру и не к апостолам, но к тем, кто занимает его место, сущее в Риме, а также место апостолов" [1564] . Все отдают должное заслугам Петрова престола в деле защиты и определения православной веры и для каждого желанно "согласие в богословии со вселенским архипастырем" [1565] , то есть епископом Рима. Рискуя излишне упростить проблему, скажем, что для Востока папа главенствовал среди епископов в силу собственного православия, тогда как для Запада он был и всегда пребудет православным по причине упомянутого главенства. Апологеты Запада ссылались на то, что, когда восточные правители, церковные или светские, противоборствовали истинной вере (как, например, во дни Афанасия, Златоуста и Флавиана) Рим поддерживал православие [1566] . Николай утверждал, что "чрез благословенного Петра, князя апостолов, который устами Господа заслужил право возглавить Церковь, святая Римская Церковь есть глава всех церквей". В вероучении и жизни им надлежит следовать водительству Рима [1567] . Те, кто отстаивал его против греков, доказывали, что его власть распространяется на все церкви, и посему римский понтифик — глава всех епископов, который разрешает все вопросы всех церквей [1568] . Таким образом, все церкви в мире должны взирать на Рим, который уже в некоем особом смысле стали называть "апостольским престолом" [1569] .
1563
Max.Opusc.11 (PG 91:137)
1564
Thdr.AbuQ.Mim.1.24 (Graf 112)
1565
Const.Pogon.Sacr.2 (Mansi 11:722)
1566
Gelas.I.Ep.13 (PL 59:67)
1567
Nicol.I.Ep.86 (MGH Ep.6:448)
1568
Ratr.Graec.4.8 (PL 121:336)
1569
Aen.Par.Graec.195 (PL 121:752)
Поначалу восточные богословы "осторожно именовали свои престолы "апостольскими", так как до конца 5-го века и даже позднее сама "идея апостольства, в общем и целом, еще не стала у них первозначной" [1570] . Обоснование примата Рима ссылкой на Петра имело ограниченную силу. Сам Григорий Великий признавал, что Петр был также в Александрии и Антиохии [1571] . Иногда на это обстоятельство ссылались и восточные полемисты, напоминая, что, прежде чем прийти в Рим, Петр был в Антиохии, и, следовательно, она тоже может притязать на первенство и главенство [1572] . До прибытия в Рим в течение восьми лет Петр был ее епископом, и поэтому, если Рим притязает на главенство, ссылаясь на князя апостолов, то это еще более пристало ей, как, собственно, и Иерусалиму [1573] . Когда в 11-м веке антиохийский патриарх беспокоился о том, "почему великий преемник великого Петра, пастыря Старого Рима, впал в раскол и отъединение от божественного церковного тела" [1574] , это, вероятно, в какой-то мере служило выражением такого притязания.
1570
Dvornik (1958) 67
1571
См.т.1, стр.353
1572
Лопарев 350
1573
Ps.Phot.Rom.1; 3 (Gordillo 11)
1574
Petr.Ant.Ep.Leo IX.1.2 (Michel 2:446)
Само наименование говорит, что действительным соперником Старого Рима была не Антиохия, а Новый Рим. Помимо политических, юридических и культурных оснований для этого соперничества идея главенства Рима подкреплялась и вероучительным разногласием. Достиг ли Рим такого положения, потому что его церковь была основана Петром или это произошло потому, что он был столицей Римской империи? В документе, который стал известен как двадцать восьмой канон Халкидонского Собора (451-й год), "Константинополю, сему Новому Риму", даруются особые привилегии наряду с теми, которые имеет Старый Рим, и объясняется все это тем, что Старый Рим занял характерное для него положение в Церкви в силу того, что был столицей [1575] . Позднейшие византийские апологеты и, в частности, богослов и канонист Нил Доксопатр, на основании этого канона утверждали, что "не правы те, кто говорит, будто Рим обрел первенство чести благодаря Святому Петру. Сей канон святого собора гласит, что первенство сие он имеет потому, что в нем императорская власть". Следовательно, Константинополь, будучи Новым Римом, уступает только Старому [1576] . Петр же пришел "в Рим, который в ту пору был имперским городом среди прочих городов" [1577] , но который ныне таковым не является. Порой позднейшие византийцы будут утверждать, что сводить Божию благодать к какому-то одному месту — пережиток иудаизма и, следовательно, неправомерно соотносить 18-й стих из Матфея (Мф.16:18) с Римом [1578] . Однако более сильным выпадом со стороны Византии было утверждение, согласно которому "константинопольский патриарх именуется архиепископом Нового Рима, ибо он восприял римские права и преимущества" [1579] .
1575
CChalc.Can.28 (ACO 2-I-3:88)
1576
Nil.Dox.Not. (PG 132:1100)
1577
Nil.Dox.Not. (PG 132:1085)
1578
Ps.Phot.Rom.5 (Gordillo 11–12)
1579
Nil.Dox.Not. (PG 132:1101); Metrop. (Darrouzиs 130)
Не ясно, однако, когда именно этот тезис заявил о себе в византийском богословии и церковном праве. Первое недвусмысленно упоминание об этой идее содержится не в греческих источниках, а в ответе папы на обвинения "восточных". Папа Николай заявляет, что греки "похваляясь, даже утверждают, что, когда императоры перебрались из Рима в Константинополь, первенство римского престола тоже перешло к константинопольской церкви и что права церкви римской вместе с императорскими почестями перешли к другой" [1580] . Несмотря на то что в данном случае имеется в виду Фотий и его антиримские послания и трактаты, по-видимому, нет документальных свидетельств, говорящих о том, что тот действительно высказывал нечто подобное. Следовательно, такое "истолкование этого <халкидонского> канона, приписываемое папой грекам, кажется не совсем естественным, поскольку до Николая ни один грек не вкладывал в него столь радикального смысла" [1581] . В том же столетии, только несколько раньше, Никифор утверждал, что унаследовавшие новое именование "ромеев", утверждены на том же основании веры, на котором утверждены представители Старого Рима, так как в Церкви Божией не должно быть никакого "исчисления по предпочтению" [1582] . Для него Константинополь, этот Новый Рим, является "градом, который ныне главенствует и обладает превосходством в силу императорских преимуществ" [1583] . Уже давно сложился обычай говорить о Константинополе как о "святом граде Христа Бога нашего" [1584] , а о его патриархе как о том, кто "водительствует оком вселенной" [1585] , однако складывается впечатление, что в столкновениях, пришедшихся на 11–12 века, некоторые сторонники идеи Нового Рима действительно стали развивать мысль о том, что Старый Рим отдал свое первенство новой столице.
1580
Nicol.I.Ep.100 (MGH Ep.6:605)
1581
Dvornik (1970) 125
1582
Niceph.Ep.Leo III (PG 100:181)
1583
Niceph.Imag.25 (PG 100:597); Nicet.Nicom.ap.Ans.Hav.Dial.3.7 (PL 88:1218)
1584
Soph.Ep.syn. (PG 87:3149)
1585
Nicet.Amas.Patr. (Darrouzиs 170)