Хроника лишних веков
Шрифт:
В эту минуту тучи на небе были раскроены по небесным лекалам, и темные войлочные куски лежали над нами разрозненно, пропуская между собой сильный и чистый лунный свет. Прозрачное серебро струилось вниз, обметывая земные предметы холодным блеском.
Невольно, неторопливо я обернулся вокруг своей оси.
Я был ошеломлен. Впервые у меня возникло ясное ощущение, что я очутился вовсе не в прошлом, а на совершенно чужой планете.
Яшмовых тонов дворец, из которого я только что вышел, возвышался надо мной огромной китайской игрушкой... И вовсе не китайской. Что-то было в нем и от русского терема, и от Вавилонской башни. Он был невероятен, неописуем, как-то нехорошо сдвигал рамки известных мне культур и тем самым как бы искажал мое сознание... На миг он вызвал у меня своим видом сильное головокружение.
Широкое и совершенно пустое пространство вокруг дворца было ограничено каре сплошного, в два человеческих роста бревенчатого частокола.
От врат, между рядами капитальным деревянных строений с восточными профилями крыш, текла в сумрак довольно прямая и просторная улица. Все остальное, наблюдаемое вдали в виде россыпи разноцветных шатров, игрушечных кибиток, огней, рассыпалось без порядка по долине - это и был эфемерный Аттилоград на Дунае, испарявший дух полей орошения... к которому я, как и полагается человеку в полном варварском облачении, уже успел принюхаться.
Кого я меньше всего ожидал увидеть в эту ночь и кого я совершенно не удивился увидеть - был Мастер Этолийского Щита, гипостратег Демарат.
Он явно ожидал меня и менее всего ожидал увидеть меня в новом обличии. В свете двух факелов, которые держали его новые охранники, он даже не сразу признал меня в новых одеяниях.
Не здороваясь, он разразился сценической тирадой:
– О, великий Дионис! Новая маска! Мое почтение!
– Он поклонился хмельным зигзагом.
– Как я и полагал, таинственного мага и волшебника, открывшего варварам путь на Олимп, а голодным волкам - путь в Валхаллу, не нашлось и здесь... Но твое невольное путешествие не пропадет даром. Я собрал в одном месте всех умников, которых и так пора сжечь без остатка. Они ожидают твоего нелицеприятного суда, гипербореец.
– По крайней мере я рад видеть тебя живым, - сказал я ему, как-то растеряв радость неожиданной встречи, пока он разлагольствовал и покачивался вместе с пламенем факелов.
– И мне очень жаль...
– Оставь!
– перебил он меня, умелым полководческим движением вскинув руку.
– Я и не сомневался, что базилевс будет действовать быстро. Очень быстро... Хотя Кира жаль. Он, и правда, был хорошим телохранителем... Впрочем...
– Он снова присмотрелся ко мне, как к прохожему незнакомцу, в котором померещились черты друга детства.
– Забыл о главном. Благодарю тебя. Если бы твое выступление там, - он указал на дворец, - провалилось, то сейчас нас бы обоих уже обгладывали псы где-нибудь там...
И он указал в противоположную сторону, в бесконечную тьму, в которую устремлялась единственная прямая улица гуннского града.
– Правду сказать, я никогда так не торопился навстречу опасности...
– добавил он с усмешкой.
– Иным словом, вослед тебе.
– Демарат, я едва держусь на ногах, - попытался отговориться я.
– Нет-нет-нет!
– покачался из стороны в сторону Демарат.
– Выступление заезжего волшебника уже нельзя отменить. Важная публика ждет!
Я пожал плечами:
– Я не понимаю, Демарат, зачем тебе самому нужен этот театр?... Все эти чудеса...
– Сказать кратко: мы хотим удостовериться, заслуживают ли, наконец, наши философы настоящей мести богов... Или же в самом деле они не годны ни на что.
"Кто это "мы"?" - заинтересовался я...
Сделав полсотни шагов, Демарат свернул с улицы в узкий проулок, и еще через пару сотен шагов мы оказались около просторного шатра.
Внутри него, в свете дюжины ярких масляных ламп, уже расположился на кошмах и тюфяках круг неких благородной внешности персон. Они принялись совокупно изучать мою личность... без особых тревог и опасений на лицах.
– Хвала богам, каким поклоняемся вместе и порознь, - сказал Демарат, и мне послышалось в его тоне подземное эхо злорадства.
Собрание глухо и нестройно ответило, осклабилось и зашуршало. По общей атмосфере я определил, что подобное сборище здесь не в новинку, все друг друга знают, все по происхождению считают друг друга ближними своими и держатся в этом варварском водовороте вместе, наравне и без особых политесов. Только я здесь был весь чужой и необыкновенный.
Демарат проводил меня на мое почетное место. Рядом со мной, но почему-то немного позади, стояла большая резная кушетка - явно трапезное ложе хозяина, главы собрания. Оно, как ни странно, пустовало. Но недолго.
Полог шатра колыхнулся - и вошел Орест.
Он быстро и многозначительно переглянулся с Демаратом. Они были в сговоре, те самые "мы". Орест величественно прошел к своему хозяйскому месту и, судя по шуршанию за моей спиной, неторопливо устроился на нем. Оставаться за пределами моего взора, видно, было частью его замысла.
– Представляю вам гостя, среди нас нового во всех отношениях и скоропреходящего, - раздался позади меня голос Ореста.
– С того дня, когда эллины последний раз видели живого гиперборейца минула добрая тысяча лет. И вот он вновь среди нас. Возможно, мы, немногие, имеем счастье видеть его перед очередным тысячелетним отсутствием, ибо он направлен к нам с небес с важной миссией. Его имя - Николаос, отца его звали Аристархом... Заметьте, он не столь чужд нам, как может показаться на первый взгляд. Позволим ему самому поведать нам о целях своего визитах в державу гуннов.
– Вождь Орест, позволь мне представить нужды небесного посольства своими словами, более понятными нашими общему кругу, - внезапно объявился на сцене Демарат, как будто сильно протрезвевший.
– Того же позволения я прошу и у нашего достопочтимого гостя.
Демарат промолчал, я чинно кивнул.
Собрание, как я приметил, с первых же слов затаило улыбки, затаило небрежное недоумение, затаило придворное любопытство. Я задумался: на что похоже это представление? Пожалуй, на мольеровскую игру... "Мещанин во дворянстве".
Грани между смешной игрой людей и страшной игрой богов порой так зыбки.
– Варварское одеяние гостя - неизбежный недуг воплощения, - развел руками Демарат.
– Покрываясь плотной телесной оболочкой в нижних слоях эфира, полных дыма костров и запаха дичи, не сойдешь на твердую землю ни в какой иной одежде, более пристойной для олимпийских высот.
Демарат сделал паузу, взглянул на меня, и я еще раз чинно кивнул.
– Теперь же я попрошу вас напрячь слух вашего рассудка.
– Демарат привычно поднял палец и блеснул своим любимым перстнем.
– Вот в чем существо дела. Кто-то из нас - невольный виновник рокового столкновения миров, мира людей и мира богов... Вспомните, откуда каждый из нас родом, какое образование и где получил, как оказался здесь, в окружении... славных воинов базилевса Аттилы, коему мы преданы... и каким державам не желаем добра... Знайте, потомки и наследники Агамемнона, Одиссея и прочих великих героев! Кто-то из нас обронил лишнюю молитву, лишнее слово, лишнюю мысль. Мы, живущие среди гуннов странники, мы призвали их в высшие сферы, мы впустили их на Олимп. Ибо мы стопами попираем землю, а головой упираемся в сферы идей. Не так ли, досточтимые мудрецы и философы? По этому вертикальному мосту варвары переправились на небеса, даже не подозревая о своем победоносном походе... вроде красного жучка, ползущего по указательному пальцу вверх. Сознаемся себе: мы сами хотели этого, тайно или явно, иначе как удалось бы судьбе собрать нас всех в одном шатре? Вот перед вами - посланник богов, он явился провести дознание, найти эту неведомую, нечаянную и тем вдвое опасную молитву и обратить ее вспять.