Хроника лишних веков
Шрифт:
Могло показаться, что меня насильно ведут по чудесной лестнице прямо в небеса... Только ступеней до небес оказалось маловато... Потом начались коленчатые коридоры-лабиринты.
И вот внезапно я оказался в полной тишине и полном одиночестве.
Волна сандалового тепла накатилась на меня, едва не опрокинув.
Короткий вороний диалог произошел передо мной. Один голос - глухой и далекий - раздался первым вдали. Второй - гулкий - прямо передо мною. И снова донесся первый - явно перекрывая силу и волю первого.
Мешок был сорван с моей головы - и я невольно, до боли зажмурился. На внутренней стороне моих век отпечаталась белой тенью фигура римского полководца... Масляные светильники маячили в просторном помещении - тусклые, но ослепительные для моих глаз, не видевших живого света неделю-другую... а может, и третью.
– Ты правильно делаешь, - раздался передо мною гулкий глас чистейшего эллинского наречия.
– ...Пусть откроет, - донесся дальний, вложивший в эллинскую речь сильный восточный акцент.
Я понял, что мне начали доверять, и осторожно открыл глаза.
Посреди просторных покоев прямо передо мной стоял коренастый, рыжебородый человек, и впрямь одетый римским полководцем.
Он смотрел на меня, точно на вражеское войско, идущее в наступление, но еще не приблизившееся на столько, чтобы окончательно оценить его мощь и напор.
– Похож на человека, - сказал он, явно обращаясь не ко мне.
За ним произошло движение теней, и я увидел.
Вдали, спиной ко мне, кто-то низенький и весь темный, взял горсть... похоже, фиников с резного стола на трех грациозных ножках.
Тот, "посторонний", был в мономашьей шапочке с горностаевой опушкой, тонкая и бледная косичка торчала из-под нее, быстро истончаясь в жало... и блестел широкий обод золотой серьги...
"Женщина, что ли?!" - изумился я.
Но руки... но плечи кузнеца... Это был он... Он!
Аттила, Бич Божий, обратил ко мне свой лик и быстрой, скалящейся улыбкой отпечатал на мне свое "тавро".
"Ты родишься через полторы тысячи лет", - вдруг сказал я себе... от того, видать, что мозг не справлялся с невероятностью этой минуты.
И неловко, как мог, я поклонился.
Что-то очень знакомое, необъятно и зловеще знакомое истекало из облика того, кто уже давно был только символом эпохи, именем нарицательным... и грубоватые, но сглаженные, обточенные черты межрасового сплава, и евразийская коварная приветливость в глазах, и мудрые бровки, и матовая выпуклость скул, и милая какая-то, сивая бородка... Я обомлел... Как ясно в эту минуту напомнил он мне великого кагана всея Совдепии!
Вот когда я прозрел: времени нет, пятнадцать веков - иллюзия, шулерский фокус, потому нет и не происходило в моей собственной судьбе никаких чудес... И не было в этом падшем мире никаких чудес, кроме чуда Воскресения...
"Римский полководец" сдвинулся вместе со своей тенью из поля моего зрения. И Аттила спросил меня, на этот раз на латыни:
– Кто ты и откуда?
Я ответил, как мог, лаконично.
– Кто эти боги, что тебя послали?
– Фразы он выстреливал молниеносно, по-восточному жестоко порабощая эллинские изыски речи.
– Не знаю, базилевс, - честно вздохнул я.
– Эти боги обитают в пределах иного мира.
– Что они хотят от меня?
– недоверчиво усмехнулся Аттила.
– Ничего, базилевс, - уверенно предположил я.
– Похоже, они разыскивают того, кто нашел тайную тропу на Олимп.
– Я вспомнил, как потоки лавы растапливали ледяную красоту невиданных городов.
– Возможно, это маг, который сумел воспользоваться мощью твоих армий. Движение твоих армий, базилевс, каким-то образом коснулось их небесных владений.
– Я этого не заметил, - без удивления сказал Аттила.
– Заметил только, что твоими и богами или демонами сожжены мои воины.
– Не по моей воле, - поспешил уточнить я.
– Пусть так, - равнодушно сказал Аттила.
– Что у тебя с глазами?
– Хотел бы я сам это знать, - снова вздохнул я.
Аттила усмехнулся и кивнул в сторону. Позади меня раздались тяжелые шаги. Двое стражей вывели вперед плохо одетого человека, робко сжимавшего в руке дротик. Пасть ниц перед базилевсом ему не дали, схватив за плечи.
– Пусть твои боги покажут свою силу здесь, передо мной, - повелел он чужим богам и бросил гортанный, нечеловеческий звук.
Человек с дротиком испуганно блеснул белками глаз и размахнулся с неистовым усердием, верно, стараясь пронзить меня насквозь.
Все это уже случалось со мной: физиологический всплеск страха, резь в глазах, во всем мозге, вспышка магния, чернильный сумрак... головокружение и слабость в ногах.
Кто-то поддержал меня, кто-то поднес воды, много холодной воды, сзади подставили под колени табуреточку, я не сел.
Мозаика бесформенных пятен вскипала передо мною, разъятые Хаосом части воссоединялись друг с другом. Темная фигура Аттилы приняла ясно очерченный вид, и кольцо серьги, сверкнув, качнулось маятником.
Когда я вполне прозрел, останков новой жертвы уже не было, пол уже был чист.
"Римский полководец" остался на месте и напряженно щурился.
– Кто из наших магов сможет повторить?
– спросил Аттила.
– Сильное колдовство, базилевс, - кивнул тот, отметив меня гнетущим взглядом.
– Я не видел подобного.
Аттила сделал ко мне шаг и протянул сильную гнедую руку, я невольно подставил свою, мне на ладонь посыпались финики.
– Подкрепись, гипербореец, тебя качает, - сказал он.
И мы оба стали жевать.
– Я могу вынуть меч, - жуя, сказал Аттила и рукой погладил рукоять.
– Что случится?
Оставшиеся финики гадко прилипли к моим пальцам, а подаренная Демаратом туника - к моим лопаткам.
"Бог мой!
– обомлел я.
– Сейчас вся История перевернется!"
Он обрадовался моей растерянности.