Хроника лишних веков
Шрифт:
– Прощай, Свободный, - с благодарной, и только, улыбкой ответила она, вернее откликнулась...
– Я желаю вам счастья.
– ...Не понимаю, Свободный.
– У вас всё должно быть хорошо.
Я хотел было завершить сцену еще более эпической репликой, последним наставлением мудрого волшебника: "Посмотри, Рингельд, не появилось ли из твоей груди молоко?" Но Рингельд, услышав мою мысль, посмотрела на меня еще с большей растерянностью... Пусть все свершится само собой, без лишних намёков, авторство - сказителям будущих эпох.
...Каждому
"Контракт выполнен, господа боги!
– прокричал я сквозь внутрителесную бурю - Отпускайте, чёрт вас всех подери!"
Очертя голову - самое точное, буквальное определение моего последнего броска.
Куда?
Я чаял два исхода: в Ничто или в сладостно-жгучий холод родной Манчжурии, в заледеневшую до окаменелости доху, в коченеющее тело, под заунывную отходную шамана...
***
7. ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНИХ БОГОВ
ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНИХ БОГОВ
Планета Земля - Аттилополис - Рим - 445-452 годы от Рождества Христова
...но ударился оземь. По сказочному правилу, полагалось обернуться: "ясным соколом", примеру... Кони и люди разбегались врассыпную, и я, едва оправившись, подумал, что вышло пострашнее "ясна сокола".
Шамана я тоже увидел. Он остался один, кривым пугалом - и весь дрожал. Шаман, таким образом, был. Но не бурятский, а гуннский, до Манчжурии я опять не долетел.
"Здесь-то что опять за долги?" - Досаде моей не было предела.
... ... ...Так я и прожил с гуннами последующие три года, всё недоумевая, в какой капкан угодил по дороге в свой век. Грустный маг войны Демарат и сам царь всея клубящейся без ясных границ Гуннии делали вид, что знали, в какой-такой капкан... Впрочем, грех теперь жаловаться: три года подряд я был вхож в изысканное общество римской политической эмиграции - философы, поэты, Герцен... нет, последний, если память не изменяет мне, родился-явился в свет немногим позже...
Итак, все в ту минуту моего очередного пришествия разбежались. Кроме двоих - кроме остолбеневшего шамана и мага войны Демарата. Он уже шел мне навстречу сквозь варварскую панику - легкой и чуть шаткой походкой. Белая туника сияла до боли в глазах, голубой плащ с алым кантом трепетал.
Я заметил, что пальцы его ног, торчавшие из открытых сапог-эндромид, чисты, как аполлоновы, мои же - варварски черны... Выходило, что я так и не отряс прах мира, погибшего за моей спиной, он прилип ко мне, этот последний прах.
– Привет посланнику богов!
– буднично признал меня Демарат.
– Привет Мастеру Этолийского Щита!
– ответил я, подозревая, что он стал выше чином, раз ходит, не касаясь грязной земли.
– Можно было ожидать, что ты вернешься, - сказал он, - но не столь стремительно. Последний соглядатай видел тебя за тысячным дорожным камнем отсюда.
– Но не дальше первого гуннского колдуна.
– Я кивнул в сторону окаменевшего шамана.
– Чья отметина?
– полюбопытствовал Демарат, указав на лампас, запекшийся на моем бедре.
Теперь я сожалею, что сгоряча сделал неправильный жест - ткнул пальцем в небо. Все же вернее было - вниз, в преисподнюю. Но я ткнул пальцем в небо и сказал:
– Там тоже полно гуннов.
Демарат возвёл очи горе и поморщился:
– Я догадывался... Но твой огненный взор?
Я ответил шепотом, под видом шутки:
– Погас... Потушили.
– И вспомнил о главном признаке посланца богов: - Мои глаза, как они?
Демарат повел бровью... и ответил в голос, на латыни:
– Этого никто не должен знать... До самой твоей смерти.
Рука его, холодная и крепкая, легла мне на плечо, мы остались друзьями и, может быть, немного заговорщиками.
Аттила принял меня, как только я вновь облачился в варварские одежды.
– Ты должен был вернуться, но не так скоро, - сказал он те же слова.
– Последний соглядатай...
За моим ответом направление разговора изменилось, так как моя слегка ухоженная в гуннской эпохе рана была припрятана.
– Я не ошибся, - сказал Аттила.
– Что у тебя с глазами?
Мы с Демаратом выразили почтительное недоумение.
– Ты, - Аттила навёл на меня перст указующий, - послан ко мне.
– И он перевёл перст на себя, в разинутый рот золотого льва, сочно вышитого на груди в виде большого медальона-фалеры.
– Ты нигде не нашел Мага Эона.
Он сделал жест, будто помешал небрежно рукой весь необъятный Хаос, кишевший вокруг его дворца.
– Это так, базилевс, - не дрогнув, ответил я.
– Теперь мы будем искать его вместе, - грозно выговаривая каждое слово, сказал Аттила.
– Сядь здесь.
И он посадил меня на раскладной табуретик, по правую руку.
– Стратег, ты привел ко мне верховного прорицателя, - сообщил он Демарату.
– Ты свое дело сделал.
Демарат склонил голову с эллинским достоинством... и словно подмигнул мне своим чистеньким большим пальцем правой ступни.
– Базилевс, я не уверен, что способен оправдать твое доверие, - блюдя должностную честность, признался я, когда шаги стратега стихли за дверями.
– Не твое дело оправдываться, - миролюбиво поморщился Аттила.
– Свою силу ты уже показал. Довольно. Раз-другой в год ты будешь говорить "да" или "нет". По желанию. Как подскажут тебе боги... Или брюхо.
– Тут он в самой величественной Зевсовой позе гулко пустил ветры.
– Так будет "да". Разумеешь, великий прорицатель?